Манипулятор - Борис Александрович Титов

вышел из своего укрытия, с опаской поглядывая на взъерошенную мамашу, взял пульт с журнального столика, стоявшего перед креслом, и сказал: ― Сядьте и успокойтесь. Камера работала все то время, что я беседовал с вашей дочерью. Я сейчас перемотаю запись назад, и мы посмотрим по телевизору весь наш разговор. Ни я, ни Ира не вставали с кресел за все время беседы. Обратите внимание: на экране будет обозначено реальное время. Записал я совершенно случайно. Как теперь выяснилось, «во спасение». Впрочем, это не преступление. Вы можете просмотреть все, но знайте: чем больше вы увидите, тем больше осложнятся ваши отношения с дочерью. При иных обстоятельствах я бы ни в коем случае вам эту запись не показал, а стер бы ее сегодня же. Ну а теперь не обессудьте, я ее сохраню на пару лет, чтобы обезопасить себя.

Он включил телевизор и нажал на пульте кнопку «Пуск».

«Вероятно, девочка испугалась возможных неприятных последствий нашего с ней разговора и наплела матери про приставания, чтобы дискредитировать, а тем самым и нейтрализовать меня. Ну аферистка! Похоже, все, что она рассказывала, правда. Но все равно нельзя показывать матери весь отснятый материал, надо что-то делать…» ― думал он. На его счастье, на банном сюжете мать стремглав выскочила из кабинета.

***

После двух недель, проведенных в солнечной Индии, Сергей вернулся в угрюмый Питер.

Потеряв всякий интерес к работе, он каждый вечер спешил домой, к ее фотографиям. Это превращалось в наваждение. Он увеличивал ее изображение, менял пейзаж, накладывал музыку, в индийском блоке все изображения мужа заменил на свои, и теперь они с Юлией красовались в Хампи и на морском побережье. По нескольку раз просматривал видеосюжет с демонстрацией эротического белья. Это вызывало сексуальные фантазии и ― о ужас! ― мастурбацию.

Когда в пубертатный период он испытывал оргазм во сне, а затем начал активно мастурбировать, мама, заметив пятна на простыне, провела с ним ликбез. Его попытки объяснить ей, что этим занимаются все мальчишки, успехом не увенчались. Мама тут же привела контраргументы: если он не прекратит этим заниматься, ему грозят интеллектуальная деградация, физическая слабость и импотенция. Он всегда верил ей безоговорочно, но справиться с этой слабостью не мог и после очередной мастурбации отчаянно рыдал, ненавидя себя за отсутствие силы воли.

В истинности ее слов Сергей убедился при первой же попытке близости с женщиной. Он долго не мог достичь вожделенной эрекции, а когда она все-таки случилась, семяизвержение произошло еще до собственно полового акта.

«Мама, как всегда, оказалась права», ― думал Сергей, корчась от стыда и унижения, хотя его партнерша, оказавшись девушкой в высшей степени деликатной, всячески утешала его и уверяла, что обычно так и бывает в первый раз, а в следующий все непременно пройдет наилучшим образом.

Позже он понял, что мама была совершенно несведущей в этой сфере, а стало быть, заблуждалась, и это ее невинное заблуждение, сформировав у него чувство вины, породило большую проблему. Именно тогда он понял глубокий смысл выражения: «Благими намерениями…». Одновременно он пришел к умозаключению: «Знания, знания и еще раз знания делают нас в этой жизни счастливыми. Отсутствие же оных ― несчастными».

***

И вот он снова, как подросток, занимается самоудовлетворением, но сейчас у него есть сладостный объект вожделения ― Юлия. Он засыпал и просыпался с мыслями о ней.

«Так больше продолжаться не может, надо что-то делать», ― подумал он и позвонил Кириллу ― гениальному программисту, мужу клиентки, склонной к суициду.

Валерия (так звали жену Кирилла) была одной из первых, кому он помог еще в самом начале своей карьеры. Кирилл мечтал о сыне, а она родила ему трех девочек и страшно переживала, что не смогла угодить мужу, которого страстно любила. На этой почве у нее развился сначала бредовый синдром, а затем и суицидальные наклонности. И хотя Кирилл уверял ее, что глубоко заблуждался, что от пацанов одни проблемы, причем с годами все больше и больше, и что он невероятно счастлив в женском цветнике, все было тщетно, Валерию это не успокаивало – разрушительный механизм самобичевания заработал. Никто не мог ей помочь, лишь Сергей нашел способ ее умиротворения и впоследствии одним своим появлением он приводил ее в психологическое равновесие. Но для закрепления эмоциональной стабильности требовалось время, и он его не жалел. В периоды кризиса проводил в их доме вечера, ходил с ними в кино, ездил за город. Словом, стал другом семьи.

– Старик, я перед тобой в вечном долгу, мне даже страшно представить, какие несчастья обрушились бы на семью, не будь в нашей жизни тебя, ― говорил ему Кирилл, веруя в него, как в чародея.

И вот час пробил. Теперь Кирилл мог ему помочь избавиться от душевных мук.

– Я влюбился в Галатею, ― начал свою исповедь Сергей. ― Причем моя ситуация куда более безнадежная, чем у Пигмалиона. У того хоть холодная статуя была, а у меня – один лишь мираж.

– А попроще нельзя? ― перебил его Кирилл. ― Без этих витиеватостей.

– Я влюбился в женщину с фотографии. Кто она, откуда ― не знаю. Впрочем, есть одна зацепка ― пара снимков на фоне автомобиля.

– Делов-то, ― меланхолично протянул Кирилл. ― Если машина ее, то сегодня же я предоставлю тебе полное досье.

– А если нет? ― с тревогой спросил Сергей.

– А если не ее, то завтра, ― добродушно рассмеялся он. ― Мы все под колпаком у ее величества Всемирной паутины.

Весь вечер Сергей не отходил от компьютера. Известий не было. Зато далеко за полночь он знал о ней все. Где живет, кем работает, чем увлекается, с кем дружит, где училась, адреса и пароли в сетях и даже электронный вариант медицинской карты из районной поликлиники. Такая же подробная информация прилагалась о муже и подругах.

Он тут же вошел в Фейсбук ― открылась вся ее переписка. В Твиттер ― то же самое. Дрожащими руками, как мелкий воришка, которого вот-вот застукают, он открывал ее личные файлы и скрытые фотографии. Теперь он знал ее лучше мужа – она была полностью в его власти. Так, по крайней мере, будет, если он грамотно распорядится этой информацией.

Не сомкнув за всю ночь глаз, на работу тем не менее он пришел полный сил и энергии.

– Сергей Александрович, да вас не узнать! Такое впечатление, будто вы были на спортивных сборах и готовы побить все мировые рекорды, ― заметила начальница.

– Может быть, может быть… ― загадочно улыбаясь, ответил он и вспомнил рубаи:

Кто жизнью бит, тот большего добьётся.

Пуд соли съевший выше ценит мёд.

Кто слёзы лил, тот искренней смеётся.

Кто умирал, тот знает, что живёт!

***

Буквально за несколько дней с Сергеем произошли невероятные метаморфозы. Провисшие плечи, сутуловатость куда-то ушли,