Драконы Исчезнувшей Луны - Маргарет Уэйс

Скай приподнялся. На мгновение ему показалось, что в прекрасную реальность, сотканную из его грез и воспоминаний, ворвался чей-то зловещий призрак.

— Да, я не мертв, — прорычал синий дракон. Он вонзил когти в скалу и, превозмогая боль, попытался подняться.

Малис уже протиснула в пещеру плечи и передние лапы, оставив задние свисать снаружи вместе с хвостом и сложенными крыльями. Взгляд ее маленьких и жестоких глаз, с презрением скользнув по Скаю, жадно выискивал то, за чем она пришла, — его тотем. Увидев черепа, сложенные в середине пещеры, глазки-буравчики радостно блеснули.

— Не обращай на меня внимания, — дерзко сказала она. — Ты ведь умирал. Пожалуйста, не отвлекайся. Мне совсем не хочется тебе мешать. Я только заберу отсюда несколько сувениров, дабы они напоминали мне о тех временах, когда мы с тобой летали в одном небе.

Вытянув когтистый палец, драконица начала плести магическую сеть вокруг черепов тотема. Скай посмотрел в их глаза и сразу же почувствовал невидимое присутствие своей бывшей Владычицы. Конечно, она не могла явиться сюда ради самого Ская, поскольку больше не нуждалась в его услугах. Такхизис следила за Малис. Ну и замечательно. Скай искренне желал, чтобы две гостьи сцепились, ибо они вполне стоили друг друга.

Вдруг его задние лапы задрожали. Ослабленные, они устали держать огромное чешуйчатое тело, и Скай с грохотом упал на пол своей пещеры. Дракон разъярился на самого себя. Он должен был подняться, должен был сражаться и любой ценой оставить свою роспись на туше Малис! Но его умирающее тело лишь сотрясалось от болезненного озноба, а сердце колотилось так бешено, словно готово было вот-вот разорваться на части.

— Скай, мой синий красавец! — неожиданно донесся до него задорный, смеющийся голос Китиары. — Ты все еще спишь, лежебока? Немедленно поднимайся! Сегодня нас ждет битва не на жизнь, а на смерть, и наши недруги уже готовы. Можешь в этом не сомневаться.

Скай открыл глаза. Перед ним, сверкая доспехами из драконьей чешуи, стояла его наездница. Она улыбалась и куда-то указывала рукой.

— Там находится твой враг, Скай. Тебя ждет еще одна битва. Одно-единственное сражение. Потом ты сможешь отдохнуть.

Скай поднял голову. Он не увидел Малис, так как его зрение быстро ослабевало, уходя вместе с жизнью. Дракон видел лишь Китиару и то направление, в котором она указывала. Он сделал глубокий вдох. Последний вдох, который ему нужно было сделать в своей жизни.

Воздух, втянутый извне, смешался с серой, находившейся у него внутри. Скай выдохнул.

Пламя вспыхнуло и яростно зашипело, расколов воздух, и в следующий миг утес содрогнулся от страшного грохота. Однако даже этот грохот не смог заглушить визга Малис, полного ярости и боли. Скай не мог видеть, какой ущерб причинил ей, но надеялся, что весьма значительный. Довольный, он опустил голову на пол пещеры.

— Отлично, мой дорогой синий дракон, — услышал он голос Китиары и почувствовал прикосновение ее руки к своей шее. — Отлично...

Удар Ская не нанес Малис серьезных ран — он всего лишь заставил гостью покачнуться и лишил ее левую лапу приличного куска чешуи. Но в отличие от огромного жирного туловища, гордость Малис была ранена не на шутку, и, обуреваемая жаждой мщения, красная драконица с остервенением набросилась на Ская. Она рвала его плоть до тех пор, пока всю пещеру не залило кровью, и только тогда Малис наконец осознала, что треплет давно уже бездыханное тело.

Выпустив наружу нахлынувшую на нее злость, она начала разбирать тотем, подготавливая его для переноса в свою новую пещеру на Пике Малис, расположенном на Гудлундском хребте.

Победительница с торжеством оглядывала свой трофей из великого множества черепов и чувствовала, как растет ее собственная сила от одного лишь их созерцания. Раньше она не использовала силу криннских драконов: в своем мире они являлись самыми могучими существами, из-за чего остальные местные жители боялись их и почитали безмерно, чем, в конечном счете, изнежили и испортили крылатых исполинов. Правда, иногда тонкокожие обитатели Кринна все же выступали с оружием в руках против своих чешуйчатых соотечественников. Малис знала о подобных поединках от Ская, любимым занятием которого было рассказывать о Войне Копья, об упоении битвой и узах, соединяющих дракона с его наездником.

Очевидно, сам Скай слишком долго находился вдали от родного мира, если мог называть битвами какие-то детские забавы. Однажды Малис довелось сразиться с несколькими такими воздушными парами, и потом она вспоминала об этом как о самом уморительном происшествии в своей жизни.

В мире, взрастившем Малистрикс, ни дня не проходило без кровавой битвы, в коей устанавливалась клановая иерархия. Выживание было ежедневным делом, вот почему Малис и ее соплеменники так обрадовались этому большому и ленивому новому миру, который им подвернулся. Она не хотела возвращения былых времен, однако вспоминала о них с ностальгией, подобно тому как убеленный сединами ветеран с грустью перебирает в памяти минувшие сражения. Малис и ее сородичи преподали убогим местным драконам хороший урок, после которого побежденные склонились перед ними и признали их своими властителями. А потом пришла ночь загадочной бури, и новоиспеченные подданные сразу как-то изменились, хотя Малис и не могла понять, в чем именно заключалась эта перемена. Красные, черные, синие — все они продолжали служить ей, спеша на каждый ее звук и жест, и тем не менее драконица не на йоту не верила в их искренность. Она часто видела, как новые слуги о чем-то перешептывались между собой, но, заметив ее, немедленно умолкали. А в один прекрасный день некоторые из них вдруг исчезли, и вскоре Малис узнала, что криннские драконы с наездниками — Неракскими Рыцарями — вступили в бой с соламнийцами в Соланте.

Собственно говоря, Малистрикс совершенно не интересовали проблемы соламнийцев, но почему она узнала о начавшемся военном походе последней? Повелитель Таргонн не преминул бы заранее поставить ее в известность. Однако Таргонн погиб, и именно с его смертью впервые появились известия, показавшиеся Малис самыми тревожными из всех, какие только могли существовать на свете, — в них говорилось о появлении на Кринне нового Бога.

Малис уже слышала рассказы о некоем Боге, перенесшем Кринн в их часть Вселенной, но сама она его ни разу не встречала, а потому решила, что, едва завидев ее, Бог просто испугался и убрался подальше от места намечавшейся битвы. Мысль о коварстве Бога, тянувшего время, чтобы собрать как можно больше сил, не могла прийти Малистрикс в голову, ибо мир, в котором она выросла, управлялся лишь силой и властью и совсем не знал вероломства.