Борьба продолжается - Алекс Норк

-    И еще одна просьба, миссис Коллинз, - добавил Пэро. - По-видимому, у вашего покойного мужа был в Лондоне личный секретарь?

- Да, это миссис Твен, старый работник компании.

- Мой друг Дастингс будет в ближайшие дни в Лондоне. Я бы очень вас просил, чтобы эта миссис Твен познакомила его с телефонными книгами или блокнотами, которыми ваш муж пользовался на работе.

-    Конечно, я распоряжусь. Вот, - она протянула две визитные карточки, - по этим адресам и телефонам можно связаться и с компанией, и со мной.

Мы двинулись к выходу.

-   Мсье Пэро, - вдруг позвала она, когда инспектор с помощником прошли вперед.

Мы оба в ожидании остановились.

-  Я не убивала мужа.

Мне показалась очень странной интонация ее голоса - как будто за сказанными словами могло скрываться что-то еще.

Утром следующего дня я отправлялся в Лондон. Пэро провожал меня до самого поезда. Стояло сыроватое туманное утро. Ночью прошел мелкий холодный дождь и вся природа сникла и съежилась будто и не было перед этим ласковых светлых дней. Осень решила наконец оборвать лето, как заигравшегося ребенка, и наложила на все свою сырую унылость.

Согласно инструкциям моего друга мне предстояла немалая работа: установить всех деловых и личных знакомых Пита Коллинза, начинающихся на букву "Д", связаться с ними и, представившись помощником инспектора Страйда, узнать, звонил ли им Коллинз в тот злосчастный день. О своих результатах я должен был составлять подробные письменные отчеты и переправлять их Пэро через поездных кондукторов. Когда поезд тронулся, я помахал через стекло рукой моему энергичному, улыбающемуся другу и, все еще ощущая его крепкое рукопожатие, с удивлением вспомнил, что ведь ездил навещать больного.

Управление компанией размещалось в трехэтажном здании, onqrpnemmnl в деловой части Лондона в начале века, когда в архитектуре завоевывал свое место новый стиль, широко известный теперь под именем«модерн>. Среди произведений того времени многие, на мой взгляд, строения не безукоризненны и даже эстетически сомнительны. Их архитектурная композиция часто отражает не столько новую художественную идею, сколько попытку ее отыскать или, еще хуже, навязать неудавшиеся авторские замыслы. Это же здание не относилось к такому разряду. Его создатели не стремились преуспеть в оригинальничаньи и, несомненно, имели хороший вкус. По типу строения это был большой особняк, облицованный различного размера керамической плиткой. Крупная сине-черная по бельэтажу сменялась оранжево-желтой меньшего размера на втором и третьем этажах. Между окнами третьего этажа и крышей этот цвет сгущался до золотого и на его фоне разворачивалось мозаическое фиолетовых оттенков панно на античные сюжеты, в которых я, честно говоря, никогда не могу до конца разобраться. Нижний ряд окон состоял из больших с закругленными краями прямоугольников, над ними располагались более овальные окна меньшего размера и совсем округлые шли в третьем ряду.

Дирекция компании, как уведомил меня швейцар, находилась на третьем этаже. Поднявшись, я повернул от лестницы наугад и сразу наткнулся на две большие мореного дуба кабинетные двери с фамилиями Стентона и Картрайта и их административными титулами. Как тут же выяснилось, бывший глава компании занимал противоположное крыло. Секретарь покойного мистера Коллинза миссис Твен уже ожидала меня в большой комфортабельной приемной, где кроме нее за столиком с пишущей машинкой и канцелярскими реквизитами работала молодая невыразительная девушка. Стол миссис Твен своими габаритами, дорогим внешним видом и двумя телефонами вполне подошел бы любому начальствующему чиновнику. Да и сам вид этой почтенной дамы давал понять, что человек она здесь отнюдь не последний. Лет шестидесяти с небольшим на вид, худая, высокая и прямая с головы до пят, с пепельного цвета сединой в завитых волосах. Серые водянистые глаза миссис Твен смотрели внимательно, но не враждебно. Одета она была в строгий темно- серый костюм с черной шелковой блузкой с небольшим жабо. Сходная одежда была и на девице, хотя значительно проще по качеству. Видимо, это был общий стиль, соответствующий обстановке приемной - удобно, дорого и строго. - Я уже все приготовила для вас, - ровным, чуть глуховатым голосом начала миссис Твен после взаимных приветствий. - Вот этот блокнот, - она указала на среднего формата кожаную книжку с небольшими медными кольцами вместо переплета, - всегда лежал на рабочем столе мистера Коллинза. Иногда он звонил сам, но чаще просил меня соединить его с нужным абонентом. Тогда я пользовалась своей телефонной книжкой, вот она.

Затем миссис Твен предложила мне сесть в кресло у небольшого круглого столика и сама, вернувшись на свое рабочее место, тут же произнесла:

- Ужасное событие для всех нас, мистер Дастингс, ужасное. Каждый служащий компании переживает это как личную утрату. - Она тяжело покачала седой головой, а мне показалось, что выражение лица молодой особы, и без того вполне непримечательное, приобрело в этот момент совсем уже отсутствующий вид.

-   Да, конечно, - чересчур энергично заговорила миссис Твен, переводя свой взгляд с меня на нее, - мистер Коллинз был строг! Но он умел ценить людей, и прекрасно платил. Еле уловимое ответное движение в лице машинистки должно было значить: я что, с вами спорю?

-    Наверно, и мистер Стентон, - заметил я для поддержания беседы, - продолжит такую политику.

-   О да! - почти воскликнула пожилая дама. - Это просто счастье, что есть такая замена.

-   Даже если мистер Стентон снизит служащим зарплату, - проворковала девица, поправляя заложенные в валик листы, - никто не уйдет из компании. В особенности женщины, которые в него влюблены поголовно.

-    Как вам не стыдно, Кэти, - тут же возмутилась миссис Твен, - говорить в такой день подобные глупости!

-   Я же ничего плохого не сказала. К тому же, пожалуйста не волнуйтесь, вас я в виду не имела.

Сначала миссис Уолтер издала -«уф-ф>, но потом неожиданно добродушно улыбнулась и, обращаясь ко мне, проговорила:

-   Какое невинное и непосредственное нахальство. Представляете, чтобы бы было, если бы мы заявили такое пожилому человеку в дни нашей молодости.

Я тоже улыбнулся в ответ, совершенно разделяя ее точку зрения.

Более часа я занимался выписыванием телефонных номеров, чьи владельцы носили фамилии, начинающиеся на«Д>. Обе женщины тоже занимались своими делами. Время от времени миссис Твен давала указания Кэти или отвечала на ее вопросы, регулярно поглядывая в мою сторону. Когда я, закончив, наконец, свои труды, стал укладывать записи, она велела девушке спуститься на первый этаж за какой-то справкой и сразу же, как только за ней закрылась дверь, обратилась ко мне:

-    Я не хотела ничего говорить при Кэти, - начала она, - у нас и без того уже поползли разные слухи. Видите ли, мистер Дастингс, сегодня утром, перед вашим приходом, к нам сюда был один очень странный звонок. Звонил господин по имени Дипсон.

-   Дипсон? - переспросил я. - По-моему, его нет в телефонных книжках.

-   Да, мистер Дастингс, его там нет. И он не сразу себя назвал. Понимаете, нам сюда не звонят случайные люди - люди с улицы. Все, кто обращается к нам, умеют себя вести, они представляются и начинают разговор в определенной манере. Вы понимаете, что я имею в виду?

- Да, вполне.

-    Ну так этот тип сразу повел себя очень нагло. Пригласив к телефону мистера Коллинза, начал врать, что они договаривались об утренней встрече, не захотел назваться. Мне сразу это показалось очень подозрительным и я ничего не сказала ему о смерти патрона. Я спросила, что передать, когда он появится? И тогда он назвал себя и сказал, что просит о встрече.

-   Он не сказал, когда и где именно хочет встретиться? Нет, он просто назвался и заявил:«Передайте, что я прошу его встретиться со мной и как можно скорее>. Как вы считаете, мистер Дастингс, я правильно поступила, скрыв от него про смерть?

-   Совершенно правильно, миссис Твен, думаю, в противном случае он бы вам не назвался.

Я записал фамилию, хотя и так бы ее уже не забыл.

-   Мистер Дастингс, - снова обратилась она, - может быть, это не мое дело, раз полиция об этом меня не спрашивает... - она помедлила. - Я проработала с мистером Коллинзом пятнадцать лет. Он был сложной личностью, мог быть очень резким в поступках. Но я была бы не достойна своих седых волос, если б за пятнадцать лет не смогла понять человека, которого наблюдала каждый день. Так вот, мистер Дастингс, никогда даже сама мысль о самоубийстве не могла прийти в его голову!

Вернувшись домой, я счел за лучшее тут же связаться с районным полицейским отделением и сообщить о подозрительном телефонном звонке и странном субъекте с фамилией на букву "Д".

Страйда на месте не оказалось, но Джон внимательно меня выслушал и обещал безотлагательно все передать своему начальнику. После этого, следуя данному Пэро обещанию, я расположился за письменным столом и обстоятельно описал свой визит в компанию. За этими занятиями день перешел в вечер. Обдумывая план на завтра, я решил с самого утра начать звонки согласно имеющемуся у меня списку. Посчитав число телефонных номеров и помножив их на несколько необходимых для каждого разговора минут, я пришел к выгоду, что за день сумею завершить эту работу. Что ж, возможно, тогда прольется и какой-то свет на всю эту темную историю. Следующим утром, согласно намеченному плану, я сел к аппарату и начал делать звонки. Поначалу я заглядывал в шпаргалку, представляясь сотрудником провинциального отделения полиции, где случилось несчастье с мистером Питом Коллинзом, но вскоре стал барабанить слова наизусть. Была уже среда и за два прошедших дня рабочей недели все, кому я звонил, уже успели узнать о случившемся. Иногда разговор затягивался, поскольку на другом конце провода начинали вспоминать, когда же они в последний раз разговаривали с покойным, а припомнив, передавали мне малопонятные и ненужные подробности деловых отношений. Иногда сами начинали задавать вопросы, интересуясь, что думает обо всем этом полиция. Однако по поводу того несчастного вечера ответ был один и тот же - нет, никаких разговоров с Коллинзом в то время они не вели. Я отмечал галочкой очередной проверенный номер и набирал следующий. Примерно через каждые два часа я делал получасовой перерыв, чтобы поесть или выпить чашку кофе.