Провинциал - Борис Немцов

Потом, когда были выборы в Верховный Совет, мы с ним много общались. Он вел себя очень целеустремленно и направленно. Даже жестко. Тогда была наивная идея, что, провозгласив государственный суверенитет, можно будет избавиться от нерешительного Горбачева и его политики, сохранив при этом Советский Союз. Думаю, это и двигало Ельциным в тот момент.

На самом деле вместе с водой выплеснули и ребенка.

Борьба с Горбачевым закончилась развалом СССР.

Для Ельцина это, безусловно, была личная трагедия. Я в этом уверен. Мы с ним довольно плотно общались во время путча. В Белом доме, в августе 1991-го. Тут он вел себя как настоящий русский мужик. Крепкий и отважный. Наверное, так вели себя командиры, когда отбивали атаки во время войны. Он отдавал какие-то команды, порой непродуманные, что кому делать, потом впадал в какую-то меланхолию, потом опять приходил в себя и начинал руководить обороной.

Вел себя очень симпатично и по-человечески. Залез на танк, все ему честь отдают, у всех мурашки по телу - вот какой царь, президент, ничего не боится... Он вызывал симпатии миллионов и миллионов людей. Если бы тогда сделать социологический опрос, он показал бы, я думаю, что не менее 85 процентов доверяли Ельцину. Может, и больше.

Сейчас об этом все забыли. Кажется, это какая-то фантастика...

Потом мы с ним встречались уже в момент моего назначения. Мои впечатления о нем ни в какой степени не менялись за эти месяцы. Он был настоящим партсекретарем. Особо не разбирался в ситуации в Нижегородской области, просто сказал: "Ты - парень молодой, по всей видимости, ни черта не понимаешь в управлении. Поэтому - вот тебе испытательный срок. Я тебя давно знаю, ты меня никогда не подводил и, думаю, сумеешь справиться. А может, не сумеешь. Не справишься - сниму тебя через пару месяцев".

Потом Ельцин приехал в Нижний 9 января 1992 года. Очень интересно встретились. Мы тут с Бедняковым пытались подготовить город к встрече, как-то приукрасить. Ничего не вышло: шел дождь, слякоть, грязь - это девятого-то января. Ельцин на Мытном рынке попал в яму, просто провалился, с большим неудовольствием посмотрел на меня и на мэра Беднякова, мы с Дмитрием Ивановичем были, конечно, в полном трансе. Потом Ельцин послал подальше директора автомобильного завода Видяева, заявив, что то, что он увидел в столовой, сплошная показуха, а на самом деле рабочие едят котлеты с мухами. "Я, мол, все про вас знаю!"

Это все тоже было по-царски.

Потом он выгнал с работы директора молокоторга за высокие цены на масло. Хотя цены уже никто не устанавливал, они были уже отпущены.

Все это очень напоминало действия царя, который наводит порядок, посещая свою вотчину.

Весной того же года мы встретились снова: Ельцин был в Арзамасе-16. Это была очень интересная и содержательная поездка. Тогда, кстати, ВНИИЭФ был преобразован в Федеральный ядерный центр. В ту встречу я впервые обнаружил, что Ельцин довольно хорошо знает Россию и российскую экономику. В том числе и всякие закрытые вещи. Военно-промышленный комплекс он знал неплохо. Судя по его вопросам, можно было понять, что он ориентируется в этом деле. Не как дилетант.

Потом мы еще много раз встречались. Например, в Чебоксарах: он приезжал туда в конце 1992 года. На Съезде народных депутатов, где вечно пытались объявить ему недоверие. Потом встречались перед референдумом, в 1993 году.

А потом был у нас очень тяжелый разговор. 22 сентября 1993 года. Разговор по поводу его указа ?1400. Я ему сказал: у меня есть внутреннее убеждение, что этот указ закончится кровью. Очень большой кровью может закончиться. (Так оно и получилось). Он ответил, что у него нет другого выхода и что он будет идти до конца. Был настроен очень твердо и требовал, чтобы все его поддерживали.

Потом наступил довольно длительный перерыв - мало общались. И только 13 августа 1994 года Ельцин приехал в Нижний.

Я считаю, что это было радостное событие. И для него, и для всех нас. Кстати, люди к нему здесь, в Нижнем, очень хорошо относились. Прибыл он на пароходе, с семьей. И это был уже другой Ельцин.

Мне показалось, что он тогда уже очень сильно заматерел и стал лениться. Если вообще так можно о царе говорить.

Вообще картинка была такая: плывет по Волге царская семья, а за ней Жириновский. С интервалом в два часа. Голову морочил всем.

Ельцина сопровождало огромное количество охранников из "Альфы", они постоянно были рядом, в том числе и на корте, где мы играли в теннис. Потом мы были вместе с ним и его семьей на пароходе, пароход назывался "Россия". Мне очень понравилась его семья и отношения в ней, там были обе дочери, Наина Иосифовна, внуки. То есть внучки и внук Борис. Глеб тогда еще не родился.

Обстановка была искренняя и трогательная. Явно не наигранная. Было понятно, что Борис Николаевич - любимец своей семьи, но при этом атмосфера в семье, внутри семьи, достаточно вольная. Все над ним подтрунивали - и дочки, и внуки. Конечно, все они очень почтительно к нему относятся, но никакого особого патриархата в семье нет. Так мне показалось.

Мне очень понравилась его жена, которую в те времена он тщательно скрывал от публики.

Именно тогда, в эту встречу, он предложил мне стать следующим президентом России. Шутка, конечно. Почти клоунада! Но тем не менее эта шутка получила очень большой резонанс.

Потом наши отношения стали... ну, не то чтобы дружескими, но гораздо более близкими, чем прежде. Мы стали лучше понимать друг друга. Я был вместе с ним в Берлине, когда выводили войска. Там он вел себя очень плохо. Ужасно. Об этом все знают. Мы с ним беседовали очень жестко, Ельцину не понравилось, что я позволяю себе делать ему замечания, но тем не менее он никакой обиды не затаил. И через месяц мы с ним вместе были в Соединенных Штатах с официальным визитом, там тоже много общались друг с другом.

Я видел, что Ельцин изменился. Он стал менее доступным. И хотя его характер вроде бы остался прежним, но тем не менее вокруг него образовался некий толстый слой из "допущенных к телу", сквозь который нельзя было пробиться и внутри которого главными чувствами были ревность, подозрительность и ненависть.

Причем эти чувства, естественно, были обращены только к тем, кто находился вне круга. А к тому, кто внутри (а внутри был только один человек!), были обращены совершенно другие чувства. Так было устроено это кольцо, с наружной и внутренней поверхностью.

На самом деле ситуация, возникшая вокруг Ельцина, вполне обычная. Любой правитель, и особенно в России, - человек несчастный и одинокий. Его постоянно обдувает ледяной "ветер власти". В спокойные времена этот "ветер власти" приносит чувство целесообразности. В сложные и кризисные времена - чувство безысходности. Это и делает человека власти одиноким. Несмотря на публичный образ жизни, властитель вынужден очень осторожно относиться к окружающим его людям.

Конечно, тут многое зависит и от характера, и от воспитания, и от генетических особенностей человека. Есть такие, кто, несмотря на то, что обречены на одиночество, смотрят на это трезво и пытаются оттянуть во времени, отдалить наступление этого периода. Есть и другие. Те, которые смирились. Они свыкаются с неизбежностью и просто плывут по течению.

Может быть, в Ельцине произошел какой-то надлом. Может быть, он начал слишком доверять людям, находившимся в непосредственной близости от него и, сам того не осознавая, создал вокруг себя то самое кольцо.

А потом возникла привычка.

Коржаков, который был рядом с Ельциным постоянно, не был начальником охраны. Он был "образом жизни". Я думаю, что Ельцин начинал чувствовать недомогание, лишь только узнавал, что Коржакова нет рядом. Это так же, как в семьях, где отпраздновали золотую свадьбу. Там может уже не быть никакой любви: болезни, старость, что угодно еще, но если одного из супругов нет рядом, второй тут же ощущает дискомфорт.

Однако Ельцин по натуре бунтарь. От него можно ожидать чего угодно. Он способен разорвать любые отношения и послать кого угодно куда подальше. Что и произошло с "ближним кругом".

Конечно, это дорого ему стоило. Это стоило огромного количества энергии, выплеснутой на то, чтобы разорвать круг. Состояние это очень тяжелое, тем более для такого уже немолодого человека, как Ельцин.

И, кстати, бывает так, что отношения Ельцина с кем-то портятся, а позднее возвращаются к нормальным и даже доброжелательным. Вот он ругался с Лужковым, потому что "ближние" науськивали. Потом - ничего, поладили. И со мной тоже было: не очень-то дружелюбно он со мной беседовал, когда я ему принес миллион подписей нижегородцев против войны в Чечне в прошлом, 1996 году. Потом сказал: "Ну что же, я - президент России, может быть всякое..."

ЧЕРНОМЫРДИН

Хороший человек, по-моему. Достаточно быстро соображающий, может быть, не совсем подготовленный для работы премьер-министром в условиях кризиса. Почему? Не потому, что ему не хватает опыта. Опыт у него, кстати, огромный. А потому, что он хотел оставаться хозяйственником, между тем его каждый день толкали в политику, и он долго сопротивлялся. Это двойственное положение его, как мне кажется, тяготило - возможно, тяготит до сих пор. Хотя сейчас он, скорее всего, уже смирился с мыслью, что он - политик, а не хозяйственник. И это хорошо.