Несостоявшиеся "Авианосные" державы - А. Платонов

Вторым источником получения авианосца являлись недостроенные отечественные корабли. О проекте 71 не вспоминали, так как заложенные корпуса крейсеров пр.68 однозначно решили достраивать. Но на стапелях находились линейные корабли и тяжелые крейсера. О линкорах, по разным причинам, тоже речь не шла: в Николаеве достраивать было нечего, в Ленинграде из-за пришедшего в негодность стапеля спустить линкор на воду нельзя, а третий корпус в Молотовске, наоборот, еще надеялись достроить. Так что остался тяжелый крейсер ''Кронштадт" в Ленинграде. Логика его достройки в качестве авианосца быта аналогичной идее переоборудования "Зейдлица" – для него фактически не было готового вооружения. Несмотря на то, что достройка корабля по проекту 69АВ считалась вполне реальной, тяжелый крейсер пошел на металл. Так завершился этот этап авианосцестроения в Советском Союзе.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что в Германии и Италии авианосец практически состоялся. Просто в первой не хватило политического предвидения, а во второй – "военного времени". Технических и организационных непреодолимых проблем не было. Это с одной стороны, а с другой – речь идет только о "Графе Цеппелин" и "Аквиле". Это количество, а не качество – два корабля объективно не могли изменить ход вооруженной борьбы на море. Однако именно это позволяет сделать достаточно обоснованный прогноз о возможном их влиянии на имевшие место события. Таким образом, с определенными оговорками, мы узнаем, нужны ли вообще были авианосцы этим государствам в той войне.

"Граф Цеппелин" в самом лучшем случае мог успеть к рейду "Бисмарка" и "Принца Ойген". По-видимому, если бы авианосец вообще вошел в состав этой группы, то он пошел бы вместо тяжелого крейсера – система обеспечения кораблей в океане просто не справилась бы с заправкой топливом сразу трех таких кораблей. В этом случае можно предположить, что наличие "Графа Цеппелин" на общий исход событий существенного влияния не оказало бы из-за метеоусловий в районе боевых действий. Более того, весьма маловероятно, что его, как "Принца Ойген", отпустили бы в отдельное плавание. Скорее всего этот поход для авианосца, как и для линкора, стал бы последним. Другое дело, что британцам, возможно, пришлось бы заплатить более высокую цену, но приз тоже стал дороже. В дальнейшем "Граф Цеппелин", по-видимому, находился бы в Норвегии. Не считая действий против "PQ-17", все остальные атаки на союзные конвои германских надводных сил осуществлялись в сложных метеоусловиях, практически исключавших применение палубной авиации. Таким образом, он не смог бы принципиальным образом повлиять на их исход. Можно совершенно определенно сказать, что не спас бы он и "Шарнхорст", потопленный британскими кораблями 2 6 декабря 1943 года у мыса Нордкап. Значит, он вообще был бы бесполезен? Скорее всего нет. Во-первых, эффект присутствия. Например, "Тирпитц" самим фактом своего существования отвлекал на себя почти треть линейных сил Великобритании. Естественно, нахождение рядом с ним авианосца во многом прибавило бы ему "веса". Во-вторых, имея в составе своей группировки авианосец, немцы, возможно, действовали бы против северных конвоев более решительно. В-третьих, истребительная авиация "Графа Цеппелин" могла оказать определенную поддержку своим силам после того, как союзники включили в состав конвоев эскортные авианосцы. При этом ему совсем не обязательно было выходить в море, он мог занять район маневрирования, например, в Порсангер-фьорде. В-четвертых, эффект операции тяжелого крейсера "Адмирал Шеер" в Карском море в августе 1942 года мог быть намного выше, если бы в нем участвовал "Граф Цеппелин". Тогда в районе пролива Вилькицкого под угрозой разгрома оказался конвой в составе восьми транспортов, танкера, ледокольного парохода "Седов" и, что самое страшное, ледоколов "Красин" и "Ленин". В целом, наличие авианосца "Граф Цеппелин" в составе германского флота вряд ли инициировало более активное применение крупных надводных кораблей. При этом наверняка он сам стал бы объектом повышенного внимания, и его уничтожением занимались так же целеустремленно, как, например, линкора "Тирпитц".

Итальянский "Аквила" изначально предполагался как носитель истребителей. Главным его предназначением являлось прикрытие главных сил флота от ударов с воздуха. Но ни один крупный итальянский артиллерийский корабль во время войны не погиб в море от авиации. В этом плане наличие авианосца могло лишь несколько повысить решимость итальянского командования в достижении поставленных задач. Ведь в отличие от германского флота, проблема итальянского состояла не в количественном отставании от противника, а в качестве руководства боевыми действиями на море. Правда, был момент в истории флота Италии, когда вся постройка и эксплуатация авианосца окупилась бы в течение нескольких минут. Речь идет об атаке германской авиацией главных сил капитулировавшего итальянского флота западнее пролива Бонифаччо 9 сентября 1943 года. Тогда немцы применили наводящиеся планирующие бомбы и потопили новейший линейный корабль "Рома", а также повредили линкор "Италия". Это был тот случай, когда итальянская палубная авиация могла бы реально предотвратить трагедию. Впрочем, если бы ей это удалось, кто бы знал, что могла иметь место трагедия?

Проект советского авианосца № 69АВ

Все-таки с авианосцами Германии и Италии достаточно много определенного, да и тему их возможного влияния на военные действия на море можно корректно развить дальше. Намного все сложнее с советскими авианосцами. Во-первых, у нас их не было, в отличие от Германии и Италии, потому, что мы их просто не могли тогда построить. Не хватало знаний, мощностей, культуры производства. Во-вторых, сама необходимость их наличия в составе советского флота оспаривалась. Нет, что касается очень отдаленной, а поэтому не совсем ясной перспективы, то против этих кораблей никто не возражал. Другое дело, насколько нужны были авианосцы именно в первой половине 40-х годов. Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов считал, что строительство авианосцев должно вестись даже в ущерб большим артиллерийским кораблям. Его заместитель и ближайший помощник И. С. Исаков был откровенным противником этих кораблей. Однако предположим, что к началу Великой Отечественной войны флот все же имел хотя бы один авианосец. Если бы он оказался на Балтике, то разделил судьбу всех надводных кораблей Балтийского флота с той лишь разницей, что даже для обороны Ленинграда был совершенно бесполезен. На Черном море его роль, по крайней мере в первые два года войны, могла быть существенной. Дело в том, что наш Черноморский флот до середины 1944 года так и не смог завоевать господства на море, в основном потому, что не обладал таковым в воздухе. Не смотря на это, до октября 1943 года крупные надводные корабли применялись за пределами радиуса действия своей истребительной авиации берегового базирования. Происходило это дифференцированно по классам кораблей: линейный корабль "Парижская Коммуна" не покидал баз уже с весны, а крейсеры – с декабря 1942 года, и лишь миноносцы до 6 октября 1943 года периодически обстреливали крымское побережье, когда сразу три таких корабля были потоплены в море авиацией противника. Вообще германская авиация для черноморцев всю войну оставалась врагом номер один. Можно предположить, что наличие авианосца помогло сохранить целый ряд боевых кораблей и транспортов в море, особенно в период обороны Севастополя, если бы… Если бы эта авиация не потопила сам авианосец, так как за ним наверняка устроили бы настоящую охоту. Ведь большинство наших кораблей и судов избежали гибели при походах к берегам противника именно в силу того, что прикрывались нелетной погодой, а авианосцу самому нужно светлое время суток. Скорее всего его выпускали бы в море вместе с линкором, с ним бы он и встал на прикол на Кавказе. На Севере картина также не однозначна, но скорее всего именно там авианосец оказался нужнее всего. Правда, опасения его потерять наверняка накладывали бы определенные ограничения на применение. Хотя, анализируя судьбы наиболее крупных боевых кораблей Северного флота – эсминцев, можно предположить, что если бы его не уничтожила авиация в базе в 1941 году, то в море это вряд ли произошло. Другое дело, что о судьбе эсминцев мы знаем сейчас, а тогда его просто поставили бы в Архангельске, как одноименный линкор или крейсер "Мурманск", и дальше Белого моря не выпускали. Но это маловероятно: в первые годы войны мы были вынуждены без оглядки применять все наличные силы, а впоследствии уже просто не смогли бы от него отказаться. Более того, в определенных ситуациях ему просто не было альтернативы. Например, поход "Адмирала Шеер" в Карское море. Именно авианосец мог быть тем единственным средством, которое мы могли противопоставить немцам. Более того, при наличии у нас авианосца сама эта операция скорее всего не смогла состояться. Еще можно предположить, что если бы мы потеряли на Севере свой авианосец, то союзники вполне могли нам передать один из таких кораблей по ленд-лизу. Таким образом, можно предположить, что наличие авианосца в составе советского военно-морского флота в годы последней войны, за исключением Балтики, могло быть полезным.