Тетрадь опасных советов - Владимир Аверин

ГЛАВА VII

ИСПАРЕНИЕ БУКИНИСТА

Пузырь ждал Ситникова под тентом уличного кафе напротив антикварного салона. Витя, как и вчера, один за другим уминал гамбургеры, запивая их газировкой.

Невыгодно питаться на улице, уж больно здесь жратва дорогая, — пожаловался экономный Пузырь, когда Вадик подсел к его столику. — Дорого дерут с нашего брата. Как липку обдирают голодного человека.

Из—за моей овощной диеты я за два дня истратил на мясные продукты почти все деньги, которые накопил за целый месяц.

Сечкин исчез, — сказал Вадик, отпив газировки из стакана Пузыря.

Да пес с ним, — продолжая жевать, равнодушно махнул рукой Пузыренко. — Одним Сечкиным больше, одним меньше — нам это до балды.

Ты не понял. Он вместе с моей тетрадью исчез. Пузырь перестал,жевать, проглотил, запил водой.

Сбежал, что ли? — спросил он.

Неизвестно. Вчера, как всегда, ушел с работы, а домой не явился.

Сто пудов, это из—за тетради, — уверенно сказал Пузырь. — Я твоим здоровьем клянусь, что все заморочки, все непонятки и вся пурга со вчерашнего утра завертелась конкретно из—за тетради.

Ты лучше своим здоровьем клянись, а не моим, — сказал Вадик. — Что теперь делать — ума не приложу. Начальник охраны дал телефоны Сечкина, остается только ждать и звонить, снова ждать и звонить.

Во—во, прямо сейчас и начинай, — посоветовал Пузыренко. — Позвони ему домой, поговори с его родными, спроси, может, они что-нибудь знают про твою тетрадь.

Откуда?

От верблюда! Мы ведь не знаем, где был Сечкин после того, как ты от него ушел. Может, он сбегал домой, оставил там тетрадь, а потом снова вернулся на работу.

—Зачем такие сложности?

Ну, я не знаю, может, у него язва и ему нужно специальное домашнее питание, может, он живет рядом с антикварным и через каждый час ходит домой питаться. Может, к нему на работу жена заходила, и он тетрадь ей отдал, чтобы она отнесла ее к другому оценщику, ведь он говорил, что хочет посоветоваться с коллегой. В общем, все может быть. Если хочешь вернуть тетрадь — действуй, а не сиди, как пенек замшелый.

Сам ты пенек! — возмутился Вадик. — Вспомни, кто мне посоветовал пойти к антиквару, чучело?! Ты сам и посоветовал, хрюн безбашенный! Если бы не твои сверхценные идеи, то тетрадь сейчас лежала бы у меня дома, а я бы не парился в запутках! За такие советы, Пузырь, тебя надо порвать с брызгами! Короче, ты эту бучу замутил, вот и напрягайся теперь! Сам звони! — С этими словами Вадик дал Пузырю лист с номерами телефонов Сечкина.

Пузырь не стал спорить, он вытер руки салфеткой, достал свой мобильник и набрал домашний номер оценщика. После нескольких долгих гудков в трубке послышался голос мальчика лет десяти:

Вас слушают.

Здрасте. А Семена Семеновича... — начал было Пузырь и осекся. Давать советы было проще, чем самому задавать вопросы в такой непростой ситуации. — Я хотел уточнить... Семен Семенович еще не вернулся?

—Нет!

И не звонил?

Домой не звонил. А это кто?

Это Пузырь... Тьфу! Витя! Меня зовут Витя. А ты, наверно, его сын, да?

Ага.

Тебя как зовут?

Гриша, — сказал мальчик. — А вы зачем мне звоните?

Да я вообще—то не тебе звоню. Я твоего папу ищу Мы с ним вчера должны были встретиться, он мне обещал одну тетрадку передать. Ты, случайно, не видел там у вас дома такой большой старой тетради?

Не—а.

Может, сходишь, посмотришь повнимательнее, а? Она такая коричневая, в потертой кожаной обложке, тяжелая. Посмотри в книжном шкафу, на полках, на столе, на стульях, на холодильнике, в общем, везде проверь. Будь человеком, посмотри, пожалуйста, я подожду.

Ладно. Я быстро, — сказал Гриша.

Телефонная трубка стукнулась о твердую поверхность, послышались быстрые легкие шаги, хлопнула дверь... Примерно через минуту Гриша снова взял трубку.

Вы еще там? — спросил он.

Я здесь, — ответил Пузырь. — Ну как, нашел?

Не—а.

А ты хорошо искал?

Ага.

А взрослые дома есть?

Не—а.

Слушай, Гриня, а ты когда последний раз папу видел?

Вчера.

Во сколько?

Утром. Когда он на работу уходил.

А потом — на обед или после обеда он домой заходил? Ну, может, он забыл что-нибудь или, наоборот, принес?

Нет. Он звонил, сказал, что после работы зайдет на почту, а потом сразу домой.

Понятно. Ну, ладно, Гриха, тогда гуд—бай. Ты там это... не переживай насчет папани. Он появится. Сто пудов, нарисуется. Извини за беспокойство. Бай..

Когда Пузырь попрощался с мальчиком, Вадик спросил:

Ну, как?

Дупло.

Я так и знал.

Я говорил с сыном Сечкина. Оказывается, Семен Семенович вчера после работы собирался зайти на почту, — задумчиво произнес Пузырь.

Ну и что?

Как ты думаешь, зачем?

Ты чего, Пузырь, отравленный гамбургер схавал и с крышей распрощался? Не знаешь, зачем люди ходят на почту? Чтобы что-нибудь отправить или, наоборот, что-нибудь получить.

Во—во, я об этом и думаю. Вдруг твоя тетрадь оказалась настолько ценной, что Сечкин решил бросить работу, семью, квартиру и уехать в дальние страны, чтобы там продать тетрадь и на вырученные деньги жить припеваючи до конца жизни?

А при чем тут почта?

Он отправил телеграмму своему заграничному коллеге, например, с таким текстом: «Жизнь удалась сегодня вылетаю с ценным грузом встречай точка Сечкин».

Ты, в натуре, бредишь, Пузырь. Зачем давать телеграмму, если можно позвонить по мобильнику?

Это не я брежу, это тебя твоя безграмотность плющит! Может, там, куда он намылился, не ловится сигнал его мобильника. Или, может, он не хотел, чтобы его разговор записывался, ведь все разговоры с мо—билы прослушиваются и записываются. Чует мое сердце: пока мы тут с тобой репы чешем, Сечкин уже продал тетрадь за миллион евро и оттягивается по полной в каком-нибудь Карлсруэ.

Что такое Карлсруэ? — спросил Вадик.

Город—курорт в Германии.

Первый раз слышу. Как пишется это название? После «Карл» стоит запятая?

—Обязательно. А в конце — вопросительный знак. Разговаривая с Вадиком, Пузырь смотрел по сторонам, вертел головой на сто восемьдесят градусов, что—то выискивая взглядом. Когда к столику подошла уборщица, он обратился к ней с вопросом:

Скажите, пожалуйста, где-нибудь поблизости есть почта?

Тут недалеко, вон за тем домом.

—Спасибо, — поблагодарил ее Пузырь, затем решительно поднялся и обратился к Вадику: — Пошли на почту, тормоз. Попробуем узнать, что там делал Сечкин вчера вечером.

Это предложение показалось Вадику глупым, но так как других идей на ум не пришло, он встал и, сунув руки в карманы, отправился за Пузырем. Сытый, бодрый и довольный своей сообразительностью, Витя Пузыренко шагал впереди, а унылый, обманутый и голодный Вадик Ситников, сутулясь, плелся следом.

Почему мы идем именно на эту почту? Кто тебе сказал, что Сечкин зашел именно в это почтовое отделение? Он мог зайти в любое другое, — на ходу вяло возражал Вадик. — Откуда такая уверенность, Пузырь? Откуда ты знаешь? Откуда?

Знакомый верблюд сказал. Ты, братан, свои мозги включи, и до тебя тоже допрет, что Сечкин заходил * вчера именно в это отделение. Рабочий день оценщика заканчивается в шесть вечера. Почта работает до семи. Любой нормальный человек выберет ближайшее почтовое отделение, чтобы успеть в него до закрытия.

На почте тебе ничего не скажут. Кто ты такой, чтобы выдавать тебе служебную информацию? — печально спросил Вадик. Опустив голову, он тупо шел за Пузырем, глядя на носки своих сандалий.

Услышав этот вопрос, Пузырь встал как вкопанный. Вадик не успел остановиться и врезался лбом в мягкий загривок приятеля.

Стоп—сигнал включай, когда резко тормозишь! — посоветовал Ситников.

Слушай, а ведь ты прав. Я как—то об этом не подумал. Я ведь не мент и не родственник Сечкина, на почте мне о нем ничего не скажут, — задумался Пузырь. — Эх, был бы я дома за своим компом, то пробил бы его адрес по базе данных.

И что тогда?

Тогда совсем другое дело! Тогда на почте можно прикинуться его родственником.

Адрес можно узнать по телефону 009. Мой батя недавно так узнавал адрес своего старинного школьного приятеля, чтобы отправить ему поздравительную телеграмму.

Ты — супер, Ситников! — обрадовался Пузырь.

Я не супер, я — гипер. Просто гипер, — сказал Вадик, глядя, как Пузырь набирает номер на своем мобильнике и«прикладывает трубку к уху. — Только учти, что справка платная. Одна минута разговора стоит около сорока рублей.

С тобой одни расходы и никакого прихода. Благодари судьбу, Ситников, что у тебя есть такой друг — добрый, щедрый, умный, скромный, благоро... Алло! Девушка! Алло! — внезапно заорал Пузырь, услышав в трубке голос оператора. — Да!.. Что?! Плохо слышно, тут машины ездят!.. Тридцать пять рублей?! Одна минута?! Алло?! Я согласен!.. Что?! Я хочу узнать адрес!.. Адрес!.. Сечкин!.. Семен Семенович!.. Что?! Год рождения не знаю! Зато знаю его домашний телефон! Одну минутку, сейчас достану бумажку с номером! Подождите! — Пузырь достал из кармана смятый листок, продиктовал, вернее, прокричал домашний телефон Сечкина и стал ждать ответа.