Город мертвецов и другие истории (сборник) - Иван Грачев

Прошло десять секунд нервного молчания, прежде чем расширение этой нити стало заметно невооруженным взглядом. Она раскрывалась, будто глаз, размером с крупное окно, вот только вместо привычного белка с роговицей мы со страхом наблюдали черноту, полную «отсутствия воздуха». Перед учеными распахнулся сам космос, полный жестокого и холодного вакуума, который сразу же начал пожирать все, что попадется в радиус поражения.

В последние секунды мы стали свидетелями шокирующего зрелища – один из ученых, которому не посчастливилось оказаться рядом, оказался затянутым в этот «воздуховорот»…

Диана пересела на диван рядом с компьютерным столом – ее лицо в считанные мгновения исказилось неприсущей ее темпераменту серьезностью, будто видео вытянуло все веселье тем же странным образом.

– Диана, ты в порядке? – решился спросить ее я. Я понимал, что вопрос глупый и неуместный, но его стоило задать.

Она не ответила, все так же сидела и смотрела в пустоту, прикусывая нижнюю губу – привычка от которой она отказалась некоторое время назад и сейчас была на, так сказать, «реабилитации».

Внезапно, она нарушила тишину:

– Да не-е-е-ет! Этого просто не может быть!

Она капризничала, как маленькая девочка, и это было понятно… хотя, нет, все-таки не понятно – не такой реакции я ожидал. А какой?

– Блин, и что теперь? Вот уроды, а!? Ну как так можно? А главное, зачем? И вообще!

Сложно было описать весь поток информации, несущийся сверхзвуковым локомотивом, потому что даже бедная Дианка не могла с ним совладать. Я сел рядом с ней и, поглаживая, положил ее голову себе на плечо. Как по команде, она затихла.

– И сколько у нас времени? – спросила она откуда-то справа.

– Данька говорит, что его друг успел свалить и провести какие-то расчеты, но они могут быть не точны, потому что «Зеница», как они назвали ее, может начать расширяться быстрее.

– Сколько у нас времени, Жень?

– Недели три, если скорость не увеличится.

– Вот блин! Маму не успеем встретить… – разочарованно сказала она.

Хотелось соскочить с дивана, встряхнуть ее за плечи и возопить: «Твою мать, женщина, какая мама?! Нам всем жопа меньше, чем через месяц!»

Но если не я, то кто будет сохранять самообладание в этой семье? Это маленькое чудо со смуглым загаром от занятий с подружками на свежем воздухе и навязчивой идеей о том, что ее ноутбук ревнует к ее же планшету? Нет, уж увольте.

К тому же, я никогда не был силен в истериках.

– Что делать будем? – почти одновременно произнесли мы оба.

Помолчали немного.

– Я всегда думал, что в таких ситуациях стоит хотя бы сексом заняться… Ну, там, чтобы не помереть от отчаяния, – высказал я первое, что пришло в голову.

– Ну да, точно, – задумчиво произнесла Диана. – Можно…

Мы посмотрели друг на друга и завалились на диван в обнимку и с точным знанием, что сейчас этого делать не будем. Легкое умиротворение снизошло, на нас обоих, стоило лишь почувствовать грустное тепло тела любимого человека.

– А мы так и не съездили на море в этом году, – не вопросительно, но и без уверенного утверждения сообщила Диана в предвечерней тишине.

И меня осенило.

Даня запретил публиковать видео, что было понятно – он, по всей видимости, хотел выиграть немного времени для своей семьи в том числе. Мы повиновались, следуя собственному плану.

Следующие десять дней больше походили на бешеную чехарду без сна, чем на размеренный ритм городской жизни. Лица сменялись со скоростью автоматной очереди – риэлторы, начальство, друзья… Мы никому не говорили о том, что известно, берегли силы.

В итоге, через двенадцать дней мы были уже в аэропорту Мадейры, в Санта-Круш. Когда-то давно один товарищ советовал мне отпуск на одном из маленьких островов рядом с Порт-Санту. Почему-то Диана согласилась, возможно, что из-за менталитета – мало кто из Россиян знает о таком местечке, а видеть туристов-земляков не хотелось.

Мы сидели на пляже, рядом с маленьким съемным домом, который больше всего ассоциировался с жилищем Робинзона Крузо, если бы проектом занимался его чернокожий компаньон – несложно представить себе вигвам из прутьев и кожи, «надетый» на частокол средней толщины бревен. Все вокруг будто бы говорило о единении с природой в своем первозданном виде. Солнце приближалось к далекой полосе, которая едва заметно отделяла небо от океана, но до заката было еще около двух часов. Было спокойно, почти безветренно, и жарко. Редкие птицы пролетали над нашими головами, старались не кричать, уважая наше желание побыть в одиночество перед небытием.

– Странно, да? Эти ученые так радовались, все их усилия были направлены в сторону решения какой-то глобальной проблемы, или они хотели приоткрыть очередную ширму тайн мироздания… Неужели, все национальности выделили лучших умов только для того, чтобы приблизить конец света? – Диана лежала рядом со мной, на голом песке, без покрывала. Ее ладонь покоилась в моей, приятно и так безмятежно.

– Да уж, странно… На протяжении всей истории цивилизации столько национальностей собирались лишь для того, чтобы повздорить, повоевать. Как маленькие дети, всегда находили повод для драки. И, стоило только немного повзрослеть… сразу все сломали.

– А вдруг, они действительно приоткрыли занавес какой-то тайны? Но Бог решил по-своему изгнать нас из своих чертогов?

– Только если ты – религиозный фанатик. Я всегда считал, что любому явлению есть логичное и рациональное объяснение, оправдание. Просто к некоторым мы еще не готовы.

– А я вот верю в Бога. Даже если ты прав, кто-то должен направлять человечество к открытию новых секретов. Может быть, и яблоко упало на голову Ньютону не случайно.

– Может быть… Только к чему нас завел этот слепой проводник? Или же мы сами выбрались из отары, чтобы попасть прямо в разинутую пасть?

Диана приподнялась и обняла меня всем телом, одарив дождем из песчинок с ее спины. Мы долго целовались, наслаждаясь каждой секундой.

На небе не было ни облака. Если черная дыра, «Зеница», действительно существует, то считает их деликатесом и расправляется в первую очередь.

Я вспомнил одну деталь:

– Кстати, когда мы нанимали лодку и дом, я воспользовался сетью на планшете. Знаешь, а ведь Данька не выдержал, он опубликовал видео.

– Да, правда?! И как там? – Дианка встрепенулась и села напротив, загородив солнце своим телом. Я был не против – вид открылся еще восхитительнее.

– Пока не ясно, хотя предсказать не сложно – беспорядки, паника, бедствия…

– Ну да, не то, что мы. До сих пор в голове не укладывается, почему я не чувствую такого разочарования? Да, мне грустно, я озлоблена, но нет отчаяния.

– У меня что-то похожее творится в душе. Хочется думать, что это благодаря тому, что мы есть друг у друга.

– О-о, это так мило, даже ни о чем другом думать теперь не хочется!

Мы посмеялись, еще поцеловались и пошли купаться.

Вода была прозрачной, свежей и такой легкой, что хотелось уплыть далеко-далеко, прямо на своих двоих, чтобы где-то посередине океана раствориться в этой соли, взглянув на приближающееся ничто.

Но у нас были мы, поэтому побег исключался. Мы итак сбежали от всего, что казалось неправильным, чтобы последние дни побыть немного вместе.

– Знаешь, я тут подумал об интересных вещах, – начал я, подплывая к Диане. – Как ты думаешь, а много ли вообще народу расстроится, узнав о Конце Света?

– Ты о чем?

– Почему-то я вспомнил, в каком мире мы жили последние лет семь-десять. У каждого проблемы с финансами, кредиты, а если с деньгами все в порядке – то со здоровьем своим или близких людей…

– То есть ты думаешь, что…

– Да. Вдруг это второй шанс для нас всех? Как будто Бог, если он есть, говорит: «Ну что же ребята! Коль просрали все полимеры, не обессудьте!»

Мы посмеялись вместе и решили проплыть немного дальше к горизонту.

– Смотри! – воскликнула Диана.

Там, куда указывал ее палец, почти на линии горизонта, расползалась яркая иссиня-черная туча. Мы оба знали, что это такое, но сходство с тучей на таком расстоянии было очевидно.

Она не приближалась, но и не стояла на месте – даже на таком приличном расстоянии были весьма различимы всполохи искристого света вокруг странного явления.

– Поплыли назад, мне страшно! – Диана прижалась ко мне в теплой воде.

Мы выбрались на берег и развалились в двух шезлонгах, неразлучно стоящих рядом. Диана перекатилась прямо на меня, ее мокрые волосы заслонили лицо, и когда она убрала их своей рукой, я почувствовал полнейшую амнезию – настолько вдохновляюще на меня действовала ее счастливая, пусть и немного грустная улыбка.

Через пару часов, когда мы устало легли рядом, перед нами распахнулась вся вселенная. Иначе это описать было невозможно – небо было поделено пополам, даже часть солнца рассекла черная, как шрам полоса, превратив светило в оранжевого «пэкмена». Разрыв стал еще немного ближе, но он был настолько «иным», что мозг путался – то ли это весь космос падает издалека, то ли червоточина была не больше мизинца, но близка, как никогда. Законы физики, а в частности – оптики, не действовали на кусочек черной материи на небосводе.