Президенты RU - Александр Минкин

Сегодня утром мне домой трижды звонили по одному и тому же делу. Звонили трое: милая девушка, пожилой член бывшего Союза писателей СССР и народный депутат. Текст один и тот же:

– Саша, тут приехали замечательные люди. Они хотят опубликовать честную, объективную информацию. Готовы на всё.

– Сколько это «всё»?

– Сколько скажете.

Звонили, уверен, не мне одному.

Не подвергаю сомнению «честность и объективность», но и слушать не хочу. Мне не нравится метод.

Честные люди предлагают любые деньги, чтобы «опубликовать правду». Ясно, что эти люди всё напечатанное считают неправдой. Ибо – по их логике – если за публикацию правды надо много платить, то сколь ж получено за публикацию лжи? Страшно подумать.

Основания есть. Недавно шестьдесят журналистов летали в Чечню. Самолет прислал Дудаев, жилье и питание обеспечил Дудаев, развлечения (охота, баня) обеспечил Дудаев. Чтобы журналисты написали правду[39].

У любого порядочного человека, которого возили и поили, невольно появляются нравственные обязательства. Нравственно невозможно ответить обидой на гостеприимство.

На прессу (да и на всех) можно действовать пряником, а можно кнутом.

Мы знаем, как Сталин устроил писателям поездку на Беломорканал. И знаем, какую правду они написали о Соловках, о Беломорканале, о ГУЛАГе. Все, в том числе неподкупный Буревестник.

А сколько буревестников летали в Канны с Таги-заде…[40]

Советская пресса стремительно теряет свое единственное завоевание – доверие читателей.

Ни один разумный человек не верил советской прессе до 1987 года. Идеологическая и политическая цензура, партийный диктат, ложь статистики были очевидны всякому и исключали доверие.

Доверие мы завоевали быстро. Отсюда взлет тиражей. Отсюда реальная сила четвертой власти. Отсюда страх трех первых властей и всех, кому гласность мешает.

Мы не можем остановить войну[41]. Мы не можем остановить разграбление страны. Не можем и не должны ловить, арестовывать, судить. Но мы можем и должны делать всё, чтобы чиновники боялись грабить, а органы боялись закрывать на это глаза.

Сегодняшнее падение тиражей – следствие не только дороговизны, но и того, что мы теряем доверие.

Безраздельный диктат власти сменился беспредельным диктатом денег. Наивно думать, что это не заметно со стороны.

Когда за правду убивали, у журналистов еще были какие-то оправдания. Когда правдой торгуют – оправданий нет.

13 ноября 1992, «МК»

Русско-японская война. 1945–1992[42]

13 ноября 1992, «МК»

ГАМЛЕТ. Чье это войско? Куда поход?

ОФИЦЕР. Нам хочется забрать клочок земли,

Который только и богат названьем…

Туда уж стянут сильный гарнизон.

Статья, которую вы сейчас читаете, имеет ошибочный заголовок. Сейчас, в ноябре, мы уже знаем, что русско-японская война не кончилась в 1992-м.

Но в августе, когда я писал эту статью, шансы на мирный договор были. И большие.

Планировалась грандиозная дипломатическая победа. Ельцин, хитро улыбаясь, говорил о двенадцати (четырнадцати?) вариантах[43]. Предвкушались объятия, ликование, приятные сюрпризы, ну и, конечно, кредиты, инвестиции…

Из тактических (и тщеславных) соображений статью хотелось опубликовать перед самым отъездом президента в Японию. Президент не раз говорил, что начинает утро с чтения «МК». Так вот, чтоб не успел забыть.

Улетал Ельцин в субботу. В среду не было места (статья большая). В четверг помешало что-то сверхсрочное. А в пятницу… В пятницу стало известно, что визит сорван.

Патриоты победили.

Президент отступил.

В тот момент многим показалось, что это самое большое поражение, которое нанесли правые с августа 1991-го[44]. Правые торжествовали.

Торжествовали американцы.

Японцы были оскорблены страшно. Высокопоставленный дипломат в ярости не сдержался:

– Это последний раз, когда русские наср… мне в лицо!

И нет сомнений, что Япония отыграется.

…Теперь эта статья состоит из старых и новых глав. Новые помечены крестиком (+).

В 1981-м я был безработным. Называл себя «свободным журналистом». Печатали меня только в журнале «Театр» (раз в полгода). Однажды увидел провинциальный спектакль, где персонаж-грузин носил фамилию Камикадзе. Для смеха.

Я написал, что мне не нравится такой юмор. И что, наверное, нам бы не понравилось, если бы японцы для смеха использовали наших молодогвардейцев[45].

Зам. главного редактора ткнул пальцем во вредное место.

– Как понять?

– Видите ли, и камикадзе, и молодогвардейцы – смертники. И те, и другие отдают жизнь за Родину. Но у молодогвардейца еще были шансы выжить (побег, внезапное наступление Красной армии). А у летчика-камикадзе шансов не было: горючее в один конец и самолет без шасси (не предназначенный к посадке). Так что подвиг камикадзе… как бы это сказать…

Я замялся, а зам. главного прошипел:

– Как вы смеете сравнивать?!! Советских комсомольцев!! С японскими милитаристами!!

Он кричал шепотом. Не хотел, чтоб кто-нибудь услышал, в какой дискуссии он участвует.

ТВ, радио, газеты непрерывно говорят о Курилах. И все равно почти никто ничего не знает. Сто раз спрашивал у первых встречных: «Чьи острова?» – «Наши!» – «Давно?» – «Всегда!»

Мягко говоря, это не совсем так. «Всегда» острова были японскими. Началось это «всегда» в 1855 году. Прежде острова юридически были ничьи. Там жили аборигены (не японцы, не русские).

Впервые русско-японскую границу провел трактат от 7 февраля 1855 года. Уруп и далее к северу – Россия. Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи[46] – Япония.

Граница двигалась. С 1875-го до 1945-го все Курилы были японскими. Южный Сахалин был то русским, то японским. Но те четыре острова были японскими всегда. С 1855 до 1945 года.

В 1945-м, в конце войны, советские войска без боя заняли Южные Курилы.

С Японией мы поступили плохо. Она на нас не напала, а мы на нее – напали.

13 апреля 1941 года СССР и Япония подписали Пакт о нейтралитете, обязались «поддерживать мирные и дружественные отношения, взаимно уважать территориальную целостность». Еще стороны обещали, что отказ от Пакта должен быть объявлен за год до окончания срока.

Япония сдержала слово. Не напала на нас ни осенью 1941-го, ни летом 1942-го, когда СССР выглядел обреченным на поражение, выглядел легкой добычей.

Мы повели себя иначе. В апреле 1945-го, за месяц до Победы, когда капитуляция Германии была неизбежна, мы разорвали Пакт. А 9 августа, на следующий день после второй атомной бомбы (Нагасаки), объявили Японии войну.

Пакт должен был оставаться в силе до апреля 1946-го. Но Япония была обречена, была легкой добычей, и Сталин не упустил момент. 2 сентября Япония капитулировала.

Все Курилы – впервые! – стали советскими. Подчеркиваю: советскими, а не русскими.

Японцев не любили и боялись. Немец – глупый, француз – нахальный, англичанин – холодный. Японец – жестокий.

После Цусимы японцев возненавидели. Гигантская Россия проиграла войну с маленькой Японией. «Макаки» – другой клички для японцев не было. Вспомните замечательный фильм «ЧП» – наши моряки в плену у коварных, безжалостных азиатов.

Полюбили их недавно. Да и не их, а электронику – Sony, Akai, Aiwa. Увлеклись карате.

Сами японцы остались чужими. Буквы (иероглифы) понять нельзя. Что на уме – неизвестно. Глаза косые, улыбка деланая, кожа желтая, водка слабая, теплая, противная, да и называется «саке».

Конечно, японцы тоже люди, но…

Отдавать острова ужасно не хочется. Это как с деньгами, взятыми в долг. Берешь чужие и на время. Отдаешь свои и навсегда.

Скоро полвека, как четыре острова – наши. Красивые, богатые. Там красная рыба, там золото. Там укрепления.

Сталин взял эту землю. И до сих пор ее охраняют врытые тяжелые танки «ИС» – «Иосиф Сталин». Еще не совсем проржавели.

Пока острова наши – нам принадлежат и проливы. Незамерзающие. Дающие выход в Тихий океан.

И свою двухсотмильную зону мы отсчитываем от островов. Это очень выгодно.

Если поглядеть на карту: сперва Россия, потом – на восток – Япония, потом – еще дальше – острова. Мы этими островами Японию в клещи взяли. Можно сказать, Япония (Хоккайдо) в наших территориальных водах находится.

Они в нашей воде без конца рыбу ловят. А мы их ловим. Штрафуем. Рыболовецкие шхуны отбираем. Если быть по-настоящему принципиальными – надо и Хоккайдо отобрать. Он в нашей воде.

Сталин, кстати, собирался Хоккайдо захватить. Что помешало – неизвестно.

Вторая мировая война не кончилась. Мирного договора с Японией нет. Ситуация 1992-го похожа на ситуацию 1918-го.