Большое шоу - Вторая мировая глазами французского летчика - Пьер Клостерман

Немец начал с плавного спирального пикирования, намереваясь поразить хвост. Он был почти в 600 ярдах от меня и шел не очень быстро, чтобы убедиться в моем присутствии.

Я открыл дроссель и пустил свой "спитфайр" на очень крутой восходящий поворот, что позволило мне внимательно следить за ним и набрать высоту. Пораженный моим маневром, он открыл огонь, но было уже поздно. Вместо небольшого 5-градусного угла горизонтальной наводки, чего он ожидал, я неожиданно преподнес ему цель в 45°. Поравнявшись с ним, я продолжил свой крутой поворот. Он попытался зайти под меня, но на такой высоте его короткие крылья имели недостаточный захват в разряженном воздухе, что вызвало срыв потока, и он вошел в штопор. Снова превосходная маневренность "спитфайра" спасла меня.

Лишь на мгновение я увидел большие черные кресты "109-го", выступающие на нижней бледно-голубой поверхности его крыльев.

"Мессершмит" вышел из штопора. Но я уже был в боевой готовности, и он знал это, так как начал опрокидывать свою машину, стараясь расстроить мою цель. Однако это не помогло ему, так как из его предыдущего обманного движения я извлек выгоду, увеличив скорость, и сейчас оказался выше его. Прицелившись с расстояния 450 ярдов, я открыл огонь короткими очередями, каждый раз лишь касаясь кнопки. Но летчик "109-го" был старой лисой, он много раз перемещал свой самолет, постоянно меняя угол горизонтальной наводки и линию прямой видимости.

Он знал, что мой "спитфайр" поворачивался и поднимался лучше и что его единственной надеждой было приблизиться ко мне. Неожиданно он надавил на ручку управления и пошел на вертикальное пикирование. Я перевернулся на спину и, получив преимущество из этой правильной траектории, снова открыл огонь. Мы начали быстро спускаться в направлении к Омале со скоростью 470 миль в час. Так как я был на одной линии с его хвостом, скорректировать огонь мне было достаточно просто, но нужно было спешить - он нагонял меня.

После второй очереди огня па его фюзеляже появились вспышки - видимо, попадание встряхнуло его. Я снова начал стрелять, и на этот раз попал в его двигатель, ближе к кабине. На долю секунды разрывы моих снарядов, казалось, остановили двигатель. Его винт вдруг совсем остановился и исчез в белом облаке гликоля, кипящего в выхлопных газах. Затем более мощный взрыв у корневой части крыла, тонкий черный след, смешанный с потоком, извергавшимся из продырявленной системы охлаждения.

Это был конец. Под его фюзеляжем появился язык пламени, он увеличивался, облизывая хвост, и перешел на раскаленные фрагменты.

Мы погрузились в тень... Быстрый взгляд на часы, чтобы определить время сражения, - было 5.12.

Что касается "мессершмита", он получил свое. Я снова поднялся по спирали, наблюдая за ним. Сейчас от него не осталось ничего, кроме смутного очертания, жалостливо мерцавшего внизу, сотрясаясь через одинаковые интервалы, - взрыв, черный след, белый след, взрыв, черный след, белый след. Сейчас он был огненным шаром, медленно катящимся к лесу, постепенно сгоравшим и скоро разделившимся на множество горящих обломков, погасших еще до касания с землей. Летчик не выбросился с парашютом.

- Алло, Даггер-25, Пайпер вызывает, длинная передача, пожалуйста. Ты сбил того немца?

- Алло, Пайпер, Даггер-25 отвечает, чтобы сообщить обстановку. С ним покончено. Один... два... три... четыре... у меня заканчивается горючее. Можно мне домой?

- Хорошо, Даггер-25. Следуйте курсом 330° - 3-3-0. Хорошее шоу!

В моих баках бензина становилось все меньше, а на горизонте поднималось солнце. Это пятно становилось опасным. Пора возвращаться домой. Я взял курс на Англию.

Часть вторая

Прикомандированный к ВВС Великобритании

Эскадрилья "Сити оф Глазго"

28 сентября 1943 года. Я покинул Биггин-Хилл с тяжелым сердцем, оставив эскадрилью "Эльзас", с которой я принял мои первые сражения и где я встретил товарищей, чей патриотизм, решительность и сноровка в бою вселяли в меня гордость за мое французское происхождение.

Как только грузовик проехал караульное помещение, я увидел, что флаг Франции, развевавшийся напротив зоны рассредоточения, скрылся за деревьями.

Предупрежденный Жаком, я избавился от большей части моего снаряжения. Но тем не менее, я был, как обычно, перегружен: чемоданы, парашютная сумка, которая, казалось, была набита свинцом (проклятый парашют и его маленький ялик, казалось, весили тонну!), ремень для револьвера и подсумок, жилет Ирвина. Путешествующие с любопытством смотрели на меня, пока я стоял на платформе в ожидании своего поезда.

В Ашфорде меня подобрал грузовик и спустя несколько минут я оказался на 125-м аэродроме.

Жак представил меня. Я встретил очаровательную банду воздушных пиратов, состоящих в 602-й эскадрилье "Сити оф Глазго", - шотландцы, австралийцы, новозеландцы, канадцы, один бельгиец, два француза и несколько англичан.

Ведущим самолетом эскадрильи был ирландец Майк Бейтаг с розовым мальчишеским лицом, большой любитель выпить, отличный пилот и хороший командир.

Оба командира авиазвена были феноменальными людьми, каждый по-своему. Командир авиазвена "А" в рекордное время сделал себе карьеру от сержанта до капитана авиации благодаря лишь напористости и мужеству. Огромного роста, сильный, как бык, он всегда ухмылялся, показывая редкие зубы. Его звали Билл Лауд. Другой, Макс Сатерленд, был типичным продуктом английского частного привилегированного учебного заведения; в прошлом он был чемпионом по боксу, служил в лондонской полиции. Я должен был быть в его звене. Хороший парень, немного незрелый, подверженный переменам настроения, проявлявший как сильное упрямство, так и чрезмерное добродушие. Тем не менее отличный летчик, очень опытный и храбрый, как лев. Мы быстро подружились.

После Биггин-Хилла, с его удобствами и его особым статусом первой в мире базы истребителей, 125-й аэродром произвел впечатление довольно провинциального. Но в нем царила атмосфера дружелюбия и веселья, где не думали о завтрашнем дне. Эскадрилья 602-я была одной из самых ярких звезд в "Битве за Англию", но отошла на вторые позиции за последующие два года. Она была одним из первых подразделений, которое перевели в тактические военно-воздушные силы, и в течение нескольких месяцев снова завоевывала добрую славу, находясь под командованием энергичного Бейтага. Военно-воздушные силы Великобритании в тесном взаимодействии с сухопутными войсками должны были предоставить подразделения, чтобы поддержать вторжение па европейский континент. Для этой цели 602-я эскадрилья в числе десятков других была вовлечена в интенсивный процесс подготовки: атака с земли, обстрел пулеметным огнем, тактическая разведка, бомбометание с пикирования и т. д.