Судьба - Чеслав Дарк

— Вот что. — Человек указал пальцем куда-то вперед.

Лешка увидел на перроне тело, с раскинутыми руками. Синяя куртка, в которую был одет человек, была изодрана и забрызгана кровью. Голова была размозжена. Лешка в ужасе посмотрел на человека с кувалдой.

— Да, малый. — Закачал головой тот. — Тех, кто видит — убивают. Причем с особой жестокостью.

Лешке потребовалось время, чтобы переварить услышанное. Он опустил голову, пытаясь как-то собраться с мыслями.

— Ты-то сам откуда и куда?

— Мне в Краснодар нужно. — Глухо ответил Лешка.

— Да? — Человек как-то странно посмотрел на парня, но потом он слегка улыбнулся. — Тогда тебе повезло, мы как раз туда.

Парень вскинул голову. В его глазах загорелась надежда.

— Правда?! — Лешка не мог поверить своему счастью.

— Правда. — Ответил мужчина. — Только нужно немного потерпеть и мы все поедем туда. Ты-то сам что, убегаешь?

— Нет, у меня девушка там. Я за ней.

— За ней?.. Знаешь, что я тебе скажу, приедешь на место — хватай девушку в охапку и беги. Беги, пока подошву на обуви не сотрешь. Когда сотрется, достань новую и пробеги еще столько же. И только тогда можешь остановиться и посмотреть по сторонам. Да и на девушку глянуть не забудь. Если поймешь, что врага нет, можешь ее даже поцеловать.

— Я понял. — Лешка не смог сдержать улыбку.

— Вот и хорошо. А теперь пора за работу. Поможешь нам?

— К-конечно. А что нужно сделать?

— Видишь этот состав?

— Вот этот, самый ближайший?

— Да. Это электричка, готовая к ходу. Мы с Семенычем машинисты, служим на этой красавице. Когда началась вся эта кутерьма, мы только вернулись из рейса и поэтому спрятались тут. Ну а за это время, подтянулись все эти люди. Сам понимаешь, такой толпой тут сидеть не вариант — рано или поздно найдут, а там сам знаешь, что будет. Вот мы и решили свалить отсюда на своем поезде, а заодно и людей спасти, хоть сколько-то. Мы разделились — я сейчас на выходе «А», собственно тут. А Семеныч на выходе «Б». Когда все будет готово, мы открываем оба выхода и со всех ног бежим к поезду. Пассажиры грузятся, мы запускаем мотор и все — улепетываем отсюда на всех парах. Но проблема в том, что пока еще не все готово и вот тут ты нам и нужен.

— Я слушаю.

— Посмотри внимательно на вагоны. Видишь, многие двери открыты, но вот ступени не опущены. А их надо опустить — без этого люди будут корячиться полчаса, пока залезут, а нас к этому времени всех нахрен перебьют. У нас тут много стариков и детей, да и женщинам нужны ступени, так что опустить их по любому нужно. Я бы и сам это сделал, но ты молодой и прыткий, у тебя это получится лучше и быстрее. Как только опустишь все ступени, запрыгивай внутрь и помогай залазить остальным. Чем быстрее все погрузятся, тем скорее мы поедем. Готов?

— Да. — Леха собрался с духом, выпрямился и стал у двери наизготовку. — А как ступени опустить? — Вдруг спохватился он.

— Залезешь внутрь, увидишь рычаг. Там разберешься. Готов? Пошел!

Двери распахнулись и Лешку буквально вытолкнули на улицу. Дальнейшие пятнадцать минут были самыми длинными в его жизни. Он побежал к первому вагону, залез в него, нашел рычаг, некоторое время покопался, разбираясь с системой, затем опустил ступени и через вагон бросился к следующему входу. Он перебегал от двери к двери, его руки замерзли, он порезался, но упрямо тянул рычаги, понимая, что от его действий сейчас зависело много жизней и скорость, с которой он приближается к Кате. И это придавало ему сил. Он работал с точностью автомата.

Люди вваливались в вагоны разноцветным потоком, теснились, толкались, едва не устроив давку. Мужчина с кувалдой и седой старичок вместе с ним, похоже, тот самый Семеныч, командовали погрузкой, а помогали им в этом несколько ребят в форме — группа охранников вокзала. Когда последний рычаг был сдвинут, Лешка, изнывающий от холода, с окоченевшими синими пальцами, тяжело дыша упал на пол прямо в тамбуре. Силы покинули его, и он уже не обращал внимания на толпы людей, погружающиеся в вагон. Но чьи-то крепкие руки подняли его на ноги, завернули в теплый плед, заботливо провели через вагон и усадили на мягкое место.

— Спасибо тебе, малый. — Сквозь усталость и внезапно накинувшуюся сонливость, услышал Лешка. — Ты сегодня спас четыреста человек. Гордись этим.

— Спасибо. — Пробормотал Леха, погружаясь в сон. Его организм сдался, все пережитые треволнения, весь этот напряг, все это оставило его без сил. Он прижался головой к окну и засопел. Поезд двигался.

Мужчина аккуратно поправил края пледа и очень тепло, по-отечески посмотрел на молодого парня.

— Спи, отдыхай…

* * *

— Это правда? — Голос Рики звучал глухо.

— Что, правда? — Сашка залпом допил остатки пенного напитка, бросил пустую тару в урну и упал на диван, тяжело вздыхая.

— Он побежал ко мне, потому что я ему дорога?

По глубокому вздоху Сани, по тому, как он закрыл лицо руками, было понятно, что он ждал именно этого вопроса. И очень не хотел отвечать. Он сел, опустив голову. Но он был моим другом. Наверное, другом.

— Дорога. — Очень неохотно сказал он и потер глаза пальцами.

— Насколько?

Санька посмотрел на Рику. Он так и не смог понять, что же именно было в ее взгляде. Но там точно бушевал океан чувств.

— Настолько, насколько это возможно.

— Давно?

— Со Дня первокурсника… Да-да, с того самого момента как он с тобой танцевал. Вы потом встретились в универе…

— Это было случайно. — Рика вдруг занервничала и Санька уловил это.

— Потом ты дала ему свои стихи, а дальше… Он говорил, что нет, но я все видел.

— Значит… — Рике явно было неудобно, услышанная информация здорово смущала ее. — Все это время…

— Пока я пытался тебя добиться, он тихо тебя любил. — Сказано это было холодно, почти безэмоционально, потому что боль Саша умело скрывал.

— Господи. — Рика закрыла лицо руками. — С ума можно сойти.

— А ты? — Этот вопрос холодными мурашками пробежал по спине девушки. — Как ты к нему относишься?

— Он дорог мне. — После некоторого молчания заговорила Рика. — Он мой друг.

— Только друг? — Рика не видела, с каким огнем в глазах говорил Санька.

— Да… друг.

— Значит друг. — Саша медленно произнес эти слова, прошел к холодильнику и достал еще пива. — Главное, чтобы ты в это верила… А я?

— Ты? — Напряжение между ними достигло ощущения натянутого каната.

— Да. Я.

— Т-ты тоже мой друг.

— А вот этому я