Красная королева - Кристина Генри

Задумчиво постукивая обухом топора по левой ладони, он оглядывал лес. Алиса видела, что глаза его полны тоски и желания поохотиться на тварь, ускользнувшую от его клинка.

– Пойдем, Тесак, – сказала она с решимостью, которой, правда, не чувствовала. – Если оно появится снова, ты попробуешь убить его еще раз.

Алиса знала, что он не сдвинется с места, если она останется стоять, потому что Тесак никогда не позволил бы ей бродить по лесу без защиты. Поэтому сделала то, чего ей вовсе не хотелось делать. Задрала подбородок и притворилась, будто не чувствует себя испуганной мышкой, желающей нырнуть в ближайшую норку. Притворилась, будто ее трепещущее сердце не сжимается в груди, пытаясь стать маленьким и незаметным. Притворилась, будто не боится оглянуться через плечо и увидеть не острые скулы Тесака, а расплющенную морду гоблина. Притворилась – и зашагала вперед.

И секунды не прошло, как нагнавший ее Тесак похлопал Алису по плечу:

– Я расправлюсь с ним в следующий раз. Не волнуйся.

– Я и не волнуюсь, – ответила Алиса.

Но она волновалась. Потому что Тесак никогда не промахивался. А в этот раз промахнулся.

Они шли и шли, оба погруженные в свои мысли. А в лес тем временем вернулись птицы и бурундуки, и в кустах кто-то шелестел. И даже оленьи рога мелькнули между деревьев. В другое время Алиса, наверное, вскрикнула бы от удивления и принялась бы показывать пальцем на дикого оленя – но только не сейчас.

Страх переполнял ее, как яд, разливаясь по всему телу от яремной ямки – того места, которого едва не коснулся гоблин. Ей было ужасно холодно, озноб пробирал до костей, руки дрожали так сильно, что она сжала в карманах кулаки, чтобы Тесак не заметил, как ее трясет.

Алиса не могла объяснить, почему гоблин так напугал ее – напугал сильнее, чем все, что она когда-либо видела, сильнее, чем Чеширский, сильнее, чем Морж, даже сильнее, чем тот, о ком она не собиралась думать, потому что хотела забыть его. Она знала только, что тени удлиняются, свет меркнет, и ей хочется укрыться своим плащом с головой, пока солнце не покажется вновь.

Однако Тесак был другого мнения. Темнота пробудила в нем хищника, и, в то время как лесные звери и птицы устраивались в своих норах и гнездах, он скалил зубы, точно волк.

А в голове Алисы все звучал голос Лизл, той давнишней няньки, что пришла из далеких лесов.

Бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие зубы?

Нет, Тесак не был волком в овечьей шкуре. Он был волком в облике человека, убийцей, вынужденным притворяться обычным горожанином. И теперь, в этом грубом, первобытном, далеком от цивилизации месте его природа могла наконец-то взять свое и развернуться во всю мощь.

Алиса почувствовала перемену, почувствовала предвкушение, растущее в нем. А потом она увидела гоблина, и сердце ее пропустило удар, а кровь в жилах заледенела.

Он стоял прямо перед ними, на тропинке, – темный силуэт, не вписывающийся в орнамент тесно стоящих стволов. Странно, что Алиса вообще смогла рассмотреть что-то после захода солнца. Оказывается, ночь не была непроглядно-черной. Оказывается, мрак бывает разных оттенков – и оттого чудовища бросаются в глаза даже посреди темного-темного леса.

Она прищурилась, не вполне уверенная, что гоблин все-таки там. Возможно, это всего лишь воображение или какая-нибудь корявая ветка и никого перед ними нет.

А Тесак бормотал что-то себе под нос, снова и снова повторяя одну и ту же фразу, с каждым шагом произнося ее чуть громче. Алиса подалась к нему и прислушалась.

– Ночь жива, жив и я, – говорил он каким-то хриплым, утробным голосом. – Ночь жива, жив и я. Ночь жива, жив и я.

От этих слов мурашки побежали по спине Алисы. «Я не могу потерять его, – подумала она. – Тесак, не покидай меня».

Она потянулась к нему, не зная еще, что сделает, не зная, какие слова удержат его рядом с ней, какие слова помогут ему остаться человеком.

А потом ночь ожила.

Заскрежетала кора, заскрипели сучья, зашелестели трущиеся друг о друга листья. Раздалось шипение, точно тысячи змей вдруг запели хором. Далеко позади что-то загрохотало, точно нечто громадное, замыслив недоброе, продиралось сквозь лес. Завыл волк, потом еще один, и еще.

Алиса вертела головой, озираясь, не зная, какая из угроз самая страшная. Может, деревья сейчас схватят ее, оторвут от земли? Или волчья стая набросится на них и разорвет в клочья? Или гоблин вернется закончить свое дело?

Волчий вой прозвучал вдруг очень близко. Ужас объял ее, и она медленно обернулась, ожидая наткнуться на сверкание желтых глаз и острых белых клыков. Но единственные глаза, которые она увидела, были серыми, хотя и налитыми кровью, а в убийственной улыбке обнажились вполне человеческие зубы.

– Ночь жива, Алиса, – сказал Тесак. – Жив и я.

Алису затрясло от страха – страха, удивившего ее саму. Она была на взводе с момента появления гоблина и не думала, что может испугаться еще сильнее, – но, оказалось, может. И еще – ну, Тесак никогда не пугал ее прежде. Напрямую – нет. Алиса чувствовала себя в безопасности, абсолютно уверенная, что он никогда не причинит ей вреда.

А теперь он почти превратился в волка, каким она его и представляла, в волка, который был заперт в клетке – и вдруг вырвался на свободу.

– Ночь жива, Алиса, – повторил он, приблизив лицо к ее застывшему лицу.

Она не шевелилась, да и дышать-то едва осмеливалась. Тело оставалось неподвижным, но в голове стремительно проносились ужасные картинки: то, что может случиться с ней, если Тесак сорвется. В частности, образ разбросанных по лесной подстилке маленьких окровавленных кусочков…

Завтра он пожалеет об этом. Несомненно, пожалеет. Но сделанного будет уже не исправить, и Алисы не будет рядом, чтобы укорить его.

Что-то громадное продолжало с грохотом двигаться в их сторону. Алиса слышала, как оно приближается, ломая кусты и ветви, распугивая лесную мелюзгу, с визгом убегающую от чудовища. Этот гигант раздавит их в мгновение ока, и уже не будет иметь значения, что Тесак сошел с ума – или, точнее, стал чуть безумнее, чем раньше.

А Тесак словно и не слышал поступи монстра. Он прислушивался к чему-то другому, к чему-то, что говорило только с ним.

Краем глаза Алиса заметила движение: то раскололся лес перед великаном. Несколько маленьких зверьков с