Дневник транссексуалки. Хроники пикирующей пациентки: операция №2. Мордашка - Лада Преображенская

Приборчик такой, ручной, для обработки токами малого напряжения. Плюс жмурюсь по сорок раз каждые три часа. И рожицы корчу. Для науки, еклмн, по медицинским показаниям. Ослабшие мышцы тренирую. Только вот чего они ослабли? Ну и мажусь пять-семь раз, все лицо и скулы особенно. Плюс обезболивающие. Иначе голова как железным обручем стянута, шипами внутрь. Поэтому работа над дневниками чуть медленнее идет, чем я планировала. И надо еще с пабликами работать, хоть чуть-чуть…

…В белокаменной менты на меня косятся. Была ж в Мужском образе… Выглядела как гастарбайтер какой-то… Того и гляди, загребут. На паспорте солидный русский мужчина, еще в теле, упитанный, накачанный, и в форме. А тут худенький «киргиз» с перекошенной физиономией и раскосыми разными глазами… Кино! Просто подделка документов какая-то! Успокаивает лишь справка о смене внешности, заблаговременно затребованная у Господина Оформителя. В каком только виде не приходилось общаться, каких только пертурбаций со мной не происходило!… боже мой! И трансвеститом-переодевашкой (на начальной стадии процесса Перехода), и женщиной, похожей на мужчину, и просто женщиной, и мужчиной, похожим на женщину, и вот теперь гастарбайтер с надутыми скулами… И вот, жду. Мне дано два месяца на полное восстановление, когда стану просто помолодевшей красивой барышней, игриво щеголяющей по бульвару и машущей ручкой проезжающим мимо каретам и гусарам верхом на Орловских рысаках…

Ладочка Преображенская 10 мар, почти два месяца после операции

Полтора месяца, как безвылазно сижу дома. Глаза болят как и прежде, но учитывая, что болят уже далеко не первый день – кажется, будто боль удесятерилась. Прячусь в лекарствах, музыке и воспоминаниях…

…Вот мы гуляем с женой (теперь – лучшей подругой) по любимому торговому центру, «Вавилону». Еще до челюстно-лицевой операции. Я в Мужском образе. Кафе, любимый кинотеатр… Гуляю, словно прощаюсь с нынешней внешностью. Этакая метаморфоза гоголевского «Носа», только иначе. Скоро не нос, а все лицо мое отправится на свалку истории. Моей истории. «Смотри на меня, больше я таким не буду» – неоднократно повторяю я… Блестящие, грустные глаза жены… Но – не осуждающие, не запрещающие, понимающие родные глаза любимого человека. Мы ничего не видим вокруг, кроме глаз друг друга…

…Приехали домой далеко за полночь. Я теперь от соседей прячусь в любом образе – что в женском, что в мужском. Что узнают, что – опознают, все равно, все равно… Посидели, поговорили, повспоминали нашу прошлую жизнь… Она так и живет памятью обо мне. Никого себе не ищет, и не хочет. Сколько не убеждай… По очереди плакали, успокаивая друг друга, и смеялись – сами над собой. Обнялись, прижались, и долго-долго смотрели друг другу в глаза… За окном шумел ветер, «в плеере плакал Стинг», а в мыслях вихрем проносилась вся жизнь… Прямо как у одного мужика, который летел вниз с 10-го этажа, а высунувшимся в окна испуганным соседям говорил, пролетая: «Пока все нормально!» А наутро я ушла…

Прошло уже три месяца. Операцию сделали; и там со мной была другая моя близкая подруга – Викуля. После операции, на время восстановления, я вернулась домой. И вот решили мы со своей любимой жёнушкой сделать первый пробный выход после операции, приурочив к празднику, и пойти погулять, отметить 8 марта. Такой вот она хотела сделать мне подарок. Две другие мои подруги – Анечка и Викуля – в этот день сами купались в лучах временно’й 8-ми мартовской любви и славы, от своих мужей. В общем, 8 марта – семейный праздник! Стали собираться. После операции я долго не пила антиандрогены, и лицо вновь стало покрываться щетиной. Казалось бы, выбитой навеки мучительными процедурами электроэпиляции. Что поразительно – снова много черных волосков, даже после идеального бритья заметных в виде точек. А выщипывать их не хочу, чтоб не исчезли надолго – собираюсь вскоре после двухмесячной реабилитации и обещанного восстановления в эти сроки снова бить вражину электроэпилом. А потом – учинить лазерную шлифовку лица. И успеть до мая (после каждой процедуры – неделя реабилитации!), пока солнце не стало опасным. Так что пока приходится прятать синеву под носом и точки по всему лицу, налегать на Криолан и тональник с пудрой, максимально замазывая лицо. С макияжем пришлось поработать… Чёрные круги под глазами – ТАК у меня вообще никогда не было! И как все пойдет – не знаю. Опыта нет. Ну ничего, тяжело в учении… И некоторые дефекты глаза и лица пришлось усиленно маскировать. Хотя если знать, куда смотреть – увидеть можно.

…Парик надеть невозможно. Давит на нерассосавшиеся покуда швы на голове и за ушами, хоть кричи! Свои волосы отращиваю, но они пока коротковаты. К тому ж после второго за 4 месяца наркоза выпадать стали сильнее, предатели! ((Пришлось накрутить, проявив креативное мышление, и идти гулять со своими. Не в образе моей любимой блондинки, а шатенкой. Какая есть. Тоже в первый раз, между прочим!)) До того только в унисекс себе такое позволяла.

Общее впечатление от взгляда, брошенного вскользь – конечно же, лицо помолодело. Если, правда, ещё и макияжа положить с тонну… Но то ли онемение мышц не до конца прошло, то ли действительно – недоделка какая-то, но улыбка у меня пока совершенно не получается… Очень надеюсь, что это просто медленное заживление. В обещанные два месяца не уложившееся. Учитывая огромный объем операции, да и мой возраст… Не девочка, увы… Улыбаюсь – и неравномерно губы идут. Одна часть вверх, другая – уголками куда-то вниз смотрит… Если снимать прямо в фас, как на документы, и улыбнуться – будет просто страх божий… Кто помнит мои прежние улыбки – тому точно, плохо станет…

Поэтому снимали только на телефон, не заморачиваясь о качестве света и цвета, и искали какой-нибудь удобный ракурс, скрывающий изъяны. Каждое позирование для фотографий – отдельный подвиг. Кажущаяся лёгкость и эпизодичность снимков – обманчива. Это не хроника, не пойманные моменты, а по 10 раз срежиссированные дубли. Али я не модель? "Ведьмы мы, али не ведьмы"?

Но самое главное – это глаза. По-прежнему моргают, дергаются нервным тиком, по-прежнему болят – щиплет и режет… На буквы дольше двух секунд смотреть невозможно. Слезятся… Три-пять секунд отдыха, пять-семь – протирания, и снова трехсекундное чтение. На солнечную улицу, на солнце смотреть вообще табу – через секунду будет полная темнота в глазах. Минут на 10. Благо хоть, не рассыпаюсь еще, как настоящая ведьма.

Если б надо было ходить на работу – не смогла бы. Хорошо, могу