На Темной Стороне - Юрий Никитин

Брови матерого волка чуть приподнялись, а твердые губы дрогнули в усмешке:

– Решил менять сразу?

– Да, – ответил Дмитрий.

– Нашел куда?

Дмитрий огрызнулся:.

– Да вроде бы. На какое-то время.

Не глядя друг на друга, прошли прохладный вестибюль, из-под плотно закрытой двери все равно веет сухим жаром знойного дня, лето в разгаре, Дмитрий ткнул пальцем в черную кнопку возле выходной двери. Пискнуло, седовласый толкнул тяжелую металлическую дверь. Навстречу хлынул свежий резкий воздух с примесью бензина, яркий солнечный свет ударил в глаза.

Двор заставлен машинами жильцов, из-за здания института и трансформаторной будки на приличной скорости выскочил темный мерс с затемненными стеклами. Дмитрий дернулся, сразу все поняв, давно готовился и проигрывал в уме похожие ситуации, в тот же миг услышал негромкий голос:

– Задержись на крыльце. Шнурки, то да се...

Сам гость сбежал с крыльца бодрым петушком, этакий молодящийся мужик, что оглядывается на каждую молодую телку, но живот поверх ремня, шажки коротковаты, задница оттопырена, словно то ли поясница пошаливает, то ли геморрой проснулся...

Мерс выскочил на площадку, круто развернулся. Все четыре двери распахнулись раньше, чем колеса перестали вертеться.

Выскочили трое, но машина медленно выруливает на прямую дорогу, значит – еще один за рулем. Дмитрий, соскочив с крыльца вправо, где впритирку одна к другой застыли сверкающие иномарки, пригнулся и пробежал за спиной скамейки. Револьвер уже готов к стрельбе: в этот ситуации лучше бы пистолет, и черт с ним, что гильзы разлетятся по асфальту, здесь не до улик, важнее доли секунды и количество патронов...

Он внезапно вынырнул из-за машины, готовый стрелять и получать пули, но выдержать эти горячие удары раскаленного металла в грудь, живот, стрелять и стрелять, пока не полягут эти трое... и если выскочит, а не удерет четвертый, то получит пулю и он...

Возле мерса двое оседали, одинаково хватаясь за кадыки, лица запрокинуты, один уже на спине, ноги конвульсивно дергаются, скребут нестоптанными каблуками асфальт. Седовласый в один немыслимо длинный прыжок оказался возле мерса, распахнул дверцу, Дмитрий показалось, будто что-то крикнул, а когда тут же захлопнул дверь и повернулся, Дмитрий уже понимал, что мертв и водитель.

На ходу пряча револьвер в поясную кобуру, он ринулся к своему странному гостю. Тот бросил коротко:

– Через сквер мимо вон той будки. Там серая копейка с номером 085. Садись, ничего не спрашивай.

– Но... чем-то помочь? – спросил он бестолково.

– Выполняй, – бросил седовласый холодно.

Оглянувшись, Дмитрий успел увидеть, как его гость наклонился на мертвыми, сделал движение, будто вырывает у них кадыки. В его пальцах мелькнуло красное, Дмитрий уже обогнул трансформаторную будку, когда в мозгу промелькнуло: черт, как давно не видел эти лавровые листы из цельной пластины. Знаменитые «осы», вес всего сто граммов, но убивают с надежностью танкового снаряда... Вот чем он их обоих так бесшумно. Ну, а третьего? А шофера?

За рулем копейки читал газету огромный розовощекий добродушный парень в помятом свитере. Дмитрий зашел с другой стороны, открыл дверь и ввалился на сидение рядом. Водила не удивился, тут же врубил музыку, начал вертеть баранку с показной лихостью, хотя не забыл проследить, чтобы Дмитрий пристегнулся.

Предупрежден, понял Дмитрий. Вон у него и пэйджер, и сотовый, все на виду, а в бардачке может быть что-то и покруче.

Водила сразу вырулил со двора, но в окошко заднего обзора посматривал. впереди шоссе, машина понеслась легко, серая и незаметная, по бокам замелькали роскошные иномарки и блистающие волги. Даже жигули и москвичи блистали, сверкали, победно обгоняли. Если бы Дмитрий был совсем лохом в машинах, так бы и поверил во весь этот маскарад, но он рядом с этим веселым водилой, ноги чуют малейшую вибрацию, слышат оттенки работы двигателя, и хотя не мог бы сказать, от какой машины мотор, но голову дал бы наотрез, что эта копейка обгонит любой мерс, а этот толстячок потому и толстячок, что весь из тугих мускулов. А его неопрятный и бесформенный, растянувшийся свитер таков лишь потому, что лучше всего скрывает накачанные бицепсы, трицепсы и все то, что отличает тренированного бойца от просто крепкого мужика.

Машина сделала замысловатую петлю, на какой-то миг притормозила у самой бровки. Тут же сзади хлопнула дверка, сильный голос буркнул:

– Все. Давай домой.

Матерый развалился на заднем сидении, ни дать, ни взять – скучающий чиновник, которого ежедневно отвозят на работу и с работы на служебной машине. Дмитрий изучал в зеркальце заднего вида лицо это человека, явно же командира некого спецподразделения. Вряд ли это группа антитеррора «Альфа», и уж конечно не просто ОМОН, не похож и на «Вымпел» или «Вега», особый отряд по борьбе с ядерным терроризмом. Хотя бы уже потому, что если в тех структурах стало бы известно о его прошлом... ну, о его недавнем прошлом, когда за крупные деньги от бандитов он отстреливал вожаков других бандитов, то его, скорее всего, попросту бы арестовали – не могут не арестовать, там отчитываются за каждый шаг! – и попробовали бы судить. Если, при их растяпистости и косорукости собрали бы достаточно улик.

Он вспомнил смутные слухи, ходившие среди элитных коммандос о некой глубоко законспирированной части «Звезда», но это скорее всего легенда, потому что их старшие офицеры на такие вопросы только с недоумением пожимали плечами.

И сейчас он рискнул спросить:

– Группа «Звезда»?

Седовласый усмехнулся. Дмитрий с холодком понял, что слухи не были выдумкой, что таинственный «Звезда» существует.

– Крутые ребята, – согласился седовласый. – Очень.

– Вы оттуда?

– Нет.

– Жаль, – выдохнул Дмитрий.

– Почему? – поинтересовался седовласый.

– Да так... Интересно. Много о них слышал.

Седовласый усмехнулся:

– То-то и оно, что много. А вот о нас не слышал никто.

Дмитрию показалось, что ослышался:

– А что... есть еще кто-то?

– Есть, – ответил седовласый и добавил со смешком. – Если наш боец не уложит в рукопашном троих из «Звезды», его отправляют обратно в тренировочный лагерь. Кстати, я полковник Ермаков, командир подразделения «каскад».

Машина вышла на трассу, неслась как стрела, водила умело перестраивался, протискиваясь вперед, но так же умело перестраивались и другие, машина мчалась, неотличимая от тысяч и тысяч других. Стекла незатемненные, машину видно насквозь, ни один гаишник не остановит. Конечно, если бы остановил, у этих наверняка есть самые разные документы, но лучше же, Дмитрий понимал прекрасно, если никто не останавливает, потому что все-таки взглянет на тебя, а потом на чьи-то вопросы может нарисовать словесный портрет, указать время, место...