Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не надо! — вырвалось у юноши, который в сердце своем оставался все же интеллигентным, хорошо воспитанным студентом. — Вы забываете о жестокой судьбе… мальчика… как же его звали…
Кора чуть не подсказала, но сообразила, что в Густаве сработал блок беспамятства. Он не мог знать будущего этого мира, он был частью его, он его формировал, и, как только он заглянет в будущее, весь смысл ВР-круиза, конечно же, пропадет. Нельзя забывать, что ты здесь, возможно, единственная, кто смотрит в будущее… исключая Дельфийского оракула. Погодите-погодите, а что, если пифии — работницы службы виртуальной реальности? Смешно… Впрочем, нет, они слишком часто ошибаются.
— О чем мы говорили? — спросил Тесей, прижимая указательный палец к переносице, — жест, оставшийся от прошлого, когда он носил очки.
— Мы говорили, что я люблю путешествовать.
— По виду своему вы принцесса, — произнес Тесей. — Простите, если я вам покажусь невоспитанным…
— Для этой эпохи вы слишком хорошо воспитаны, — оборвала его Кора. — Вам придется быть погрубее.
— О да, я сам это уже чувствую, — согласился молодой человек. — Они думают, что я их боюсь. Но ведь это ошибка. Я, должен вам сказать, приехал сюда для того, чтобы восстановить свои права. И никого не боюсь. Мне вообще не свойственно чувство страха.
— Точнее! — потребовала Кора. Молодой человек удивился такому требованию, но подчинился ему:
— Точнее, я намерен преодолеть в себе чувство страха для того, чтобы, возвратившись куда надо, вести себя достойно.
Густав не стал уточнять, а Кора не стала настаивать. Обе стороны поняли этот краткий монолог в меру своей информированности.
Наконец они поднялись на холм, увенчанный дворцом Эгея. Здесь, над узкими городскими кварталами, было прохладнее, с горы, поросшей соснами, скатывался прохладный ветерок, в прозрачном воздухе медленно плыли паутинки. По площади перед дворцом вышагивали большой семьей индюки. Два солдата в медных доспехах и шлемах, надвинутых на носы, чтобы укрыться от солнца, дремали у входа.
Тень Тесея упала на одного из них, тот лениво поднялся, опершись на короткое копье.
— Кто ты, странник? — спросил он, и ясно было, что времена стоят мирные, врагов в Афинах не ожидают, так что одинокий щеголь в сопровождении богатой молодой женщины не вызывает тревоги.
— Меня зовут Тесей. Я пришел из Трезины, — сказал молодой человек. — Я хочу видеть царя Эгея.
— Еще вопрос, захочет ли царь Эгей видеть провинциала, — проворчал воин, но беззлобно, как бы для порядка. — Эй! — крикнул он в глубь двора, в который выходили двери и ворота хозяйственных построек и конюшен. — К царю гости.
Последовала длительная пауза. Потерявший вдруг уверенность в себе Тесей переминался с ноги на ногу, из глубины двора вышла большая белая коза с голубой ленточкой на шее и стала обнюхивать хитон Коры.
— Ты не обращай внимания, — сказал сидевший воин. — Это Номия, нимфа, гонялась за Дионисом и вот догонялась!
Коза, она же бывшая нимфа, опустив короткие рожки, кинулась на воина, а Кора, которая совершенно не представляла, чем провинилась Номия перед Дионисом, отошла в сторонку, чтобы не испортить в суматохе хитон.
Это был их мир, даже Тесей чувствовал себя здесь своим. А она лишь выполняла задание. Кора подумала, что не спросила Тесея, каково было ему, студенту Московского университета, отрубить ноги пожилому человеку Прокрусту, даже если тот и в самом деле виноват перед древним человечеством. Надо будет спросить… правда, если Медея не расправится с Тесеем в этом дворце.
Кора профессионально оглядела двор и двери, откуда выглядывали любопытные слуги, — типичный лабиринт, здесь и убегать, и сражаться очень трудно, а если Тесею подстроят какую-нибудь ловушку, его трудно будет защищать. Любопытно, родилась мысль, там, наверху, в компьютерном центре «ВР» есть дисплей, на котором видна энцефалограмма Тесея, чтобы вытащить его в момент смертельной опасности? А есть ли такой же дисплей для нее, агента Коры Орват? По крайней мере, никаких параметров перед уходом с нее не снимали. Может быть, раз ее круиз никем не оплачен, они решили сэкономить? А если так, то прекращение ее жизнедеятельности не отразится на показаниях приборов! Грустно!
— Ну, ты идешь, девушка? — спросил Тесей. Видно, повторил вопрос, так ей показалось по тону.
Перед ними стоял воин более импозантного вида, чем солдаты на входе в бедных кирасах и домотканых юбочках из-под них.
Шлем его был украшен гребнем из конских волос, по бокам которого были прикреплены петушиные перья. Поножи покрывал чеканный узор.
За ним следовал пожилой местный служитель в синей хламиде из милетской шерсти и широкополой войлочной шляпе.
— Чем мы обязаны визиту столь высоких гостей? — спросил он, быстро и внимательно оглядывая их.
— Я Тесей, — сказал молодой человек. — Внук Питфея и сын Этры. Послан ими в гости к Эгею.
Придворный никак не отреагировал на слова Тесея, но обратил взор к Коре.
Та представилась честно:
— Кора, дочь Тадеуша из страны гипербореев.
— Великая богиня? — спросил придворный с некоторой опаской, но без трепета. Видно, сюда раз в неделю заглядывает кто-то из великих богов.
— Тезка богини, — ответила Кора.
— Так просто это не случается, — сообщил придворный, и Кора склонила голову, отдавая должное его мудрости.
Но внимание придворного уже вновь было обращено к Тесею.
— Мы ждали твоего прихода, Тесей, — сказал он. — Известие о твоем продвижении от Трезена к Афинам достигло нашего слуха, как только ты объявил в родном городке о намерении очистить от разбойников всю прибрежную дорогу. Сама госпожа Медея, царица Афин, не раз высказывала беспокойство, что кто-нибудь из разбойников сломит тебе шею и мы не будем иметь счастья лично лицезреть тебя.
— Ничего, — искренне отозвался юноша. — Конечно, нелегко пришлось, да и неудобно убивать людей, но я дал обет. Вы понимаете?
— Разумеется, — ответил придворный, — каждый из нас неоднократно дает в жизни обеты. Главная цель, таким образом, не выполнить их, чтобы сохранить и честь, и жизнь.
— Вы говорите изысканно, — признал юноша.
— Я и думаю изысканно, — ответил придворный, отступая в сторону и подбирая хитон так, чтобы он полностью замотал правую руку. Это было не очень удобно, но жест получился выверенным. — Я хотел бы представиться, — сказал он, — имя мое Гиас, и считается, что я погиб на охоте от укуса змеи. Но, как видите, я жив, немолод и никогда не хожу на охоту.
Кора мысленно отмахнулась от очередных родственных отношений, но принадлежащий теперь к этому сообществу
