Упущенный шанс Сталина - Михаил Мельтюхов

Ежегодной прирост военной продукции в 1938-1940 гг. составлял 39%, втрое (!) превосходя прирост всей промышленной продукции1524 . Соответственно, доля военной продукции в валовом промышленном производстве (в ценах 1926/27 гг.) возросла с 8,7% в 1937 г. до 18,7% в 1940 г. и до 22,5% в первой половине 1941 г.1525 В первой половине 1941 г. советская промышленность выпускала 100% танков и 87% боевых самолетов новых типов, завершая переход на выпуск только этих образцов1526 . Всего за 1939 первую половину 1941 г. войска получили от промышленности 92 492 орудий и минометов, 7 448 танков и 19 458 боевых самолетов1527 . Производство боеприпасов только в первом полугодии 1941 г. выросло на 66,4%, а принятым 6 июня мобилизационным планом на вторую половину 1941 г. и 1942 г. предусматривался его дальнейший рост1528 . После XVIII партийной конференции (15-20 февраля 1941 г.) предприятия оборонной промышленности стали переводиться на режим работы военного времени1529 . 6 июня 1941 г. Сталин подписал ряд постановлений, согласно которым промышленные наркоматы должны были провести мероприятия, позволявшие "подготовить все предприятия... к возможному переходу с 1 июля 1941 г. на работу по мобилизационному плану"1530 (выделено мной. - М.М.). Советские вооруженные силы, рост которых показан в таблице 42, действительно превосходили армию любой другой страны по количеству боевой техники.

Таблица 42

Развитие вооруженных сил СССР в 1939-1941 гг.1531

На 1.01.1939 На 22.06.1941 В % к 1939 г.

Личный состав (тыс.чел.) 2 485 5 774 232,4

Дивизии расчетные 131,5 316,5 240,7

Орудия и минометы (тыс.) 55,8 117,6 210,7

Танки (тыс.) 21,1 25,7 121,8

Боевые самолеты (тыс.) 7,7 18,7 242,8

Правда, советское руководство преувеличивало боеспособность Красной Армии. Вместе с тем имеющиеся в отечественной историографии1532 утверждения о якобы низкой боеспособности Красной Армии в 1941 г. представляются недостаточно обоснованными. Этот вывод основывается на неудачах начала Великой Отечественной войны, но при этом не учитывается тот факт, что советским войскам пришлось вести оборонительные бои, к которым они не были подготовлены, что, естественно, не могло не сказаться на их результатах. К тому же войска не успели завершить сосредоточение и развертывание, провести мобилизацию и были захвачены германским нападением врасплох, что также отрицательно сказалось на их боеспособности1533 . По нашему мнению, вопрос о реальной боеспособности Красной Армии накануне войны еще ждет своего исследователя.

"Новые условия, в которых живет наша страна, современная международная обстановка, чреватая неожиданностями, и задачи, поставленные партией Ленина - Сталина и Советским правительством перед Красной Армией, отмечалось в проекте директивы ГУПП, - требуют решительного поворота в пропагандистской работе, большевистского воспитания личного состава в духе пламенного советского патриотизма, революционной решимости и постоянной готовности перейти в сокрушительное наступление на врага". [...] "Весь личный состав Красной Армии должен проникнуться сознанием того, что возросшая политическая, экономическая и военная мощь Советского Союза позволяет нам осуществлять наступательную внешнюю политику, решительно ликвидируя очаги войны у своих границ, расширяя свои территории. Эта наступательная политика выразилась в освобождении Западной Украины и Западной Белоруссии, Прибалтики, Бессарабии и Северной Буковины, в разгроме белофинской авантюры. Советский Союз сейчас сильнее, чем прежде, а завтра будет еще сильнее. Красная Армия и советский народ, обороняя нашу страну, обязаны действовать наступательным образом, от обороны переходить, когда этого потребуют обстоятельства, к военной политике наступательных действий"1534 . По мнению авторов доклада ГУПП, "современная международная обстановка является исключительно напряженной. Война непосредственно подошла к границам нашей родины. Каждый день и час возможно нападение империалистов на Советский Союз, которое мы должны быть готовы предупредить своими наступательными действиями. [...] Опыт военных действий показал, что оборонительная стратегия против превосходящих моторизованных частей (Германии. - М.М.) никакого успеха не давала и оканчивалась поражением. Следовательно, против Германии нужно применить ту же наступательную стратегию, подкрепленную мощной техникой (выделено мной. - М.М.). Задача всего начсостава Красной Армии - изучать опыт современной войны и использовать его в подготовке наших бойцов. Вся учеба всех родов войск Красной Армии должна быть пропитана наступательным духом".

"Германская армия еще не столкнулась с равноценным противником, равным ей как по численности войск, так и по их техническому оснащению и боевой выучке. Между тем такое столкновение не за горами". Интересно отметить, что Александров сделал к этому предложению следующее примечание: "Этакой формулировки никак нельзя допускать. Это означало бы раскрыть карты врагу"1535 .

Подобные рассуждения в директивных документах ЦК ВКП(б) наряду с данными о непосредственных военных приготовлениях Красной Армии к наступлению недвусмысленно свидетельствуют о намерении советского руководства совершить летом 1941 г. нападение на Германию. Подобные замыслы, естественно, приходилось держать в строгой тайне, чем и объясняется вышеприведенное примечание начальника Управления пропаганды и агитации ЦК. В этом контексте понятна резко негативная реакция ЦК ВКП(б) на публикацию 21 мая 1941 г. в "Комсомольской правде" статьи полкового комиссара И. Баканова "Учение Ленина - Сталина о войне", привлекшей внимание английской прессы. В ней в несколько смягченной форме были изложены некоторые идеи вышеприведенных документов - о борьбе с пацифизмом, подготовке молодежи к службе в армии, усилении оборонной мощи и боевого наступательного духа советского народа, постоянной подготовке к войне, поскольку только уничтожение капитализма приведет к миру без войн, а пока этого не случилось, большевики выступают за прогрессивные, справедливые войны1536 .

В постановлении Политбюро, посвященном этой публикации, указывалось на необходимость более жесткого контроля со стороны Управления пропаганды и агитации за статьями на внешнеполитические темы, а непосредственные виновники ее появления в газете были сняты с работы1537 . Единственно, что допускалось в прессе, были туманные намеки "Правды" на возможность "всяких неожиданностей" в сложившейся международной обстановке1538 . Одновременно планировалась серия публикаций в антигерманском духе во всех основных изданиях1539 . Режим строгой маскировки распространялся даже на Коминтерн, которому было отказано в публикации воззвания к 1 мая 1941 г. с обстоятельным анализом международного положения, поскольку это "могло раскрыть наши карты врагу"1540 . Вообще в апреле - июне 1941 г. советское руководство вело столь осторожную внешнюю политику, что это дало ряду авторов повод говорить о политике умиротворения Германии1541 . Однако известные на сегодня материалы не подтверждают эту версию.

"В связи с напряженным положением, сложившимся для СССР на Западе, отмечалось в докладе ГУПП, - огромное значение приобретает заключенный советским правительством пакт о нейтралитете с Японией. Этот пакт, временно предотвращающий столкновение СССР с Японией, и в известной мере гарантирующий наши дальневосточные границы, является новой победой мудрой сталинской внешней политики. Заключение пакта со стороны Японии является несомненно попыткой обеспечить безопасность своих северных границ с тем, чтобы с большей силой ударить на юге, очевидно, в направлении Британской Малайи, Сингапура, Филиппин и т.д. [...] На данном историческом этапе интересы СССР и Японии в отношении сохранения мира на их совместных границах совпали, правда, по различным, диаметрально противоположным соображениям. СССР не намерен вмешиваться в драку Японии с США и обещает Японии соблюдать строгий нейтралитет. В свою очередь Япония отказывается от антисоветских авантюр на наших границах. В этом основа пакта Японии и СССР на данном этапе"1542 .

Оценка Москвой советско-японского договора о нейтралитете от 13 апреля 1941 г. показывает, что советское руководство было хорошо знакомо с обстановкой на Дальнем Востоке и знало о приготовлениях Японии к войне с Англией и США. Япония была заинтересована в нейтралитете СССР на период войны на Тихом океане1543 . Советский Союз, в свою очередь, был заинтересован в отвлечении внимания Англии и США от европейских проблем и в нейтралитете Японии на период разгрома Германии и "освобождения" Европы от капитализма. Таким образом интересы Японии и СССР действительно совпали, но не по "диаметрально противоположным", а по одинаковым причинам: советско-японский договор должен был сыграть для Дальнего Востока ту же роль, какую сыграл для Европы советско-германский пакт о ненападении, а главное - он должен был обеспечить советскому руководству свободу рук в Европе.