Тайна Воланда - Ольга и Сергей Бузиновские
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
бесконечной борьбе единорога и льва. За этим поединком наблюдает и
кэрролловская Алиса, оказавшаяся в Зазеркалье. Она слышит, как Единорога
упрекают в том, что он снова проткнул бок Льву. «Ему нисколечко не
больно!» — ответил Единорог. А в «Держателе знака» одному из героев
снится сон: на поле красных маков белый единорог встречается с черной
пантерой. Черный, белый и красный — стадии алхимического Делания. Но
одна деталь подсказывает, что в этой шараде пантера заменяет царя зверей: на ее голове — золотая корона. Как и в других подобных книгах, здесь
скрыто тайное единство двух аллегорических животных: Иисуса называли
«львом из племени Иуды».
Допустим, что наша догадка верна: копье римского центуриона, пронзившее левый бок Иисуса, стало детектором «филиусов» («игла для
примуса»!) и тем магическим рычагом, с помощью которого Игроки
встряхивают мир. Одна и та же сила гнала Европу в крестовые походы
против сарацин и еретиков-альбигойцев, вела в снега России армии
Наполеона и Гитлера, собирала и рушила великие империи. Не случайно
лорд-канцлер Френсис Бэкон выбрал для себя этот знак — Геркулеса с
копьем, — а для сокрытия литературных опытов взял фамилию «Шекспир». В
переводе с английского — «потрясающий копьем»… Об этом знал Марк Твен: его старший мастер из Коннектикута получил удар по голове от «одного
молодца, которого мы прозвали Геркулесом», перенесся в прошлое и стал
«пленником копья». Вспомните «Клятву Геркулеса» из «Туманности
Андромеды» и то место в «Золотом теленке», где «Геркулесу» предписано
переехать в помещение «Жесть и бекон». Таинственный артефакт
зашифрован и у Булгакова: первый завершенный вариант романа назывался
«Великий канцлер», а вторая глава — «Золотое Копье»! В окончательном
тексте копье упоминается много раз, но золотое — только дважды.
«…Пилат указал вдаль направо, где в высоте пылал храм, — это я тебе
говорю — Понтий Пилат, всадник Золотое Копье!»
«— Мы теперь будем всегда вместе, — говорил ему во сне оборванный
философ-бродяга, неизвестно каким образом вставший на дороге всадника с
золотым копьем…».
В «Мастере…» присутствует множество острых предметов: ножи, копья, шпаги, рапиры, шприцы, стрелы, булавки, клювы и носы. Даже борода
Арчибальда Арчибальдовича — «кинжальная»!.. Невидимая игла колет в
сердце Берлиоза и в висок Маргариты, Ивану делают уколы в клинике и дома
(в эпилоге), ему же «кололи палец», «кололи, но не больно, чем-то в спину»,
«кололи в локтевом сгибе». В ранних вариантах он приколол «бумажную
иконку, изображающую Иисуса», прямо к телу! «Копьем» самого Иешуа
становится его голос: «Голос отвечавшего, казалось, колол Пилата в висок».
Милосердное копье прекращает мучения Иешуа и двух разбойников. Тупым
концом копья ударили в грудь Левия Матвея. Трость Воланда превращается в
шпагу, Азазелло летит на рапире, а Маргарита — на щетке. Перед боем
всадница берет ее наизготовку: «Взяв щетку под мышку, Маргарита вошла в
подъезд». Она орудует щеткой, словно копьем, и разбивает дорожный знак.
Действия Маргариты пародирует и странный воробей, напроказивший у
профессора Кузьмина: он «с размаху будто стальным клювом клюнул в
стекло фотографии». Даже гость Ивана (Воланд) — человек «с острым
носом».
Среднестатистический читатель «Двенадцати стульев» вряд ли
припомнит там копья. Тем не менее они упомянуты дважды и прямо связаны
с выходом: из железных копий сделаны ворота, разобранные старгородским
слесарем-одиночкой, а в музее мебели копья перекрещиваются на
стеклянной дверце шкафа. Копье и дверь. Бендер, жаждущий получить
«ключ от квартиры, где деньги лежат», вскрывает стулья перочинным ножом.
А какой предмет оставил кровоподтек на спине Бендера? Точный аналог
копья — стальное перо огромной сувенирной ручки, стоявшей в углу
редакторского кабинета.
«Посреди стола лежала плита из гладкой меди, без всяких украшений, покрытая какими-то знаками, а перед нею — черный кинжал и синяя
стеклянная чаша». Эту картину мысленно увидел скульптор-инвалид из
«Эллинского секрета», а смысл ее истолковал рассказчик с еврейской
фамилией Файнциммер. Кинжал и чаша во внешнем сюжете не
задействованы, но ближе к концу Ефремов снова возвращается к этим
предметам:"…кинжал и чаша для яда — обычные атрибуты тысячелетиями
практиковавшегося обряда посвящения. В памяти веков от него остались
лишь главные вехи…". Автор дает отвлекающее объяснение: яд и кинжал
обещают смерть за раскрытие тайны. Вспомним: еврейское слово «яд» —
«рука».
Однорукий скульптор увидел далекое прошлое — древнюю школу
мастеров, а рука — древний и повсеместный символ Учителя. Чаша — с
кровью Учителя? Но был ли предмет, лежащий рядом с чашей, кинжалом или
герой увидел что-то другое, очень похожее по форме и размерам?
В «Туманности Андромеды» с копьем сравнивается луч связи, направленный в созвездие Единорога. В этой же главе появляется второе
копье — в руке древнего вождя. А третье скрывается под видом «памятника
первым людям, вышедшим на просторы космоса»:
«Склон крутейшей горы в облаках и вихрях заканчивался звездолетом
старинного типа — рыбообразной ракетой, нацелившей заостренный нос в
еще недоступную высоту. Цепочка людей, поддерживая друг друга, с
неимоверными усилиями карабкалась наверх, спирально обвивая подножие
памятника, — летчики ракетных кораблей, физики, астрономы, биологи, смелые писатели-фантасты… Рассвет уже рдел на корпусе древнего
звездолета…».
Подытожим: старинный, заостренный и рдеющий (окровавленный?) камень притягивает к себе «первых людей» и направляет их к звездам.
34. «КОПЬЕ СУДЬБЫ»
Остроносый
деревянный
человечек
А.Толстого,
протыкающий
нарисованный котелок — живое копье. Затем копье соединяется с Граалем: Буратино забирается в кувшин из-под красного вина и узнает тайну двери, скрытой за нарисованным котелком. В сказке Л.Лагина тоже присутствуют
два сосуда — условно говоря, «добрый» и «злой». В одном оказывается
Хоттабыч, а в другом — его смертоносный братец, полетевший на Луну. Он
был найден на северном архипелаге, названном в честь Франца-Иосифа —
предпоследнего императора из династии Габсбургов. Об этой династии
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});