Матабар III - Кирилл Сергеевич Клеванский

Она казалась бабушкой, пришедшей из одной из сказок дедушки Арди, хоть ей не исполнилось еще и сорока. И только смешливые искорки в ясных, серых глазах, намекали на воспоминания о юности.

— А вы… — начала было Тесс, но Арди и без слов все понял.

Женщина в зеленом, строгом платье с вшитым в талию корсетом, на звонких каблучках коротких, кожаных сапожек, с ожерельем из речного жемчуга и браслетом из переплетенных, шелковых лент, не могла оказаться никем иным, кроме как…

— Добрый вечер, госпожа Пнева, — поздоровался Ардан и протянул букет, с которого Тесс заранее сняла картон.

Она улыбнулась. Так, как обычно улыбаются лишь самым близким и дорогим сердцу, но госпожа Пнева улыбалась так, скорее всего, всем.

Сухие руки, резко контрастирующие с плотной конституцией, натруженные, с натягивающими кожу жилами и застарелыми мозолями, бережно приняли букет.

— Ард и Тесс, правильно? — даже голос звучал у неё под стать внешности. Мягко, но в то же время, слегка хрустяще и жестко.

— Очень приятно, госпожа Пнева, — протянула ладонь Тесс.

Они обменялись рукопожатиями. В том числе и с Арданом.

— Проходите скорее, — будто очнулась супруга Милара и отстранилась в сторону. — Вы сегодня первые.

— Благодарю, — Ардан вошел первым, а Тесс за спиной уже ворковала с госпожой Пневой.

— Может быть вам чем-нибудь помочь на кухне? Или накрыть на стол?

— Мы с дочерью уже все приготовили, но, если вы, Тесс, порежете лимон и достанете сервиз, я буду вам безмерно признательна.

— Разумеется!

Здесь пахло. Пахло вкусной едой, счастливыми, семейными ужинами, редкими ссорами и наутюженным бельем.

Ардан, предельно тщательно очистив обувь на специальной подставке с щетками (как ему объясняли Борис с Еленой, из-за того, что в Метрополии весьма своеобразный, слякотный климат, то заходя в дом обувь, обычно, меняли на домашнюю. Исключение составляли визиты в гости — тогда обувь очищали, дабы не ходить в костюмах, платьях и… тапочках), отдал пальто подбежавшему мальчику лет одиннадцати.

— Здравствуйте, — нарочито басовито, специально понижая голос, поздоровался паренек. — Меня зовут Артемий. Я старший сын. Позвольте возьму ваше пальто.

— А… да, — заторможено ответил Ардан, отдавая пальто. — Берите… Артемий.

— Можно на «ты», — деловито ответил мальчик, будто бы отлитый по лекалам и меркам Милара. Такая же средняя конституция, непримечательное лицо и выразительный, цепкий взгляд умных глаз.

Поднявшись на табуретку, мальчик повесил пальто в шкаф, заменявший в просторном коридоре гостевой гардероб. Причем в действительно просторном. По размерам почти с комнату, он вмещал в себя два дощатых, покрытых морилкой шкафа и прихожую. А еще здесь спокойно уместились госпожа Пнева с Тесс и Ардан с Артемием.

— Сынок, проводи, пожалуйста, Арда к твоему отцу.

— Хорошо, матушка, — деловито кивнул Артемий и, спустившись на паркет, повел Ардана в одну из закрытых дверей.

Всего в квартире, если Арди не ошибся с планировкой, имелось четыре комнаты. И Артемий провел гостя прямиком в гостиную, являвшуюся угловой комнатой.

Вполне себе свободную, метров тридцать квадратных, с широким, прямоугольным столом, в данный момент укрытым скатертью, несколькими зелеными, пухлыми креслами в углу, миниатюрной книжной полкой и столиком с пепельницей.

Милар как раз сидел на одном из кресел и, закинув ноги на банкетку, читал газету.

Когда Арди вошел, капитан второй канцелярии сложил Имперский Вестник (на первой странице которого маячила фотография пожара в районе Первородных) и, подойдя к Арду, крепко пожал руку гостю.

— Я пойду маме помогу, хорошо? — спросил Артемий.

— Конеч…

Остаток слова заглушила мелодичная трель дверного звонка.

— А! — подпрыгнул на месте Артемий. — Это, наверное, Урские! Я побежал!

И мальчишка, покрутившись на месте аки пес, охочий до поимки собственного хвоста, буквально сорвался с места в карьер в сторону прихожей.

Ардан проводил дите удивленным взглядом. Милар позади него устало вздохнул.

— Артемий с детства влюблен в Агнес. Одну из дочерей Александра.

— Одну из?

— Да, — Милар подошел к столику и убрал газету в специальный чехол, пришитый к спинке кресла. — У него их пять, — и капитан начал загибать пальцы. — Алина, ей пятнадцать. Алла, четырнадцать. Агнес, тринадцать. Анна, двенадцать. И Аглая, одиннадцать.

Ардан чуть вздернул брови.

— Да, у всех имя начинается на одну и ту же букву, — Милар неопределенно помахал рукой в воздухе. — как у их отца.

Мгновением позже в прихожей послышались голоса, а затем в помещение вошел… один только Урский. Жена, опять же, насколько улавливало ухо Ардана, удалилась вместе с супругой Милара на кухню, а дети в дальнюю комнату. Причем таким строгим шагом, будто маршировали. Их каблучки стучали буквально в унисон.

Александр пожал руку Арду, затем Милару. Такой же суровый, молчаливый, плечистый и с лысой головой, усеянной племенными татуировками Армондцев. Арди старался не обращать на них внимания. Если Урский захочет — сам расскажет.

— Ждем мелкого с Ровневой? — спросил Александр, доставая сигарету.

— Если курить, то на балконе, — устало произнес Милар. — Эльвира жалуется, что я всю мебель продымил. Так что…

— Хорошо, — пожал плечами Урский и спокойно убрал сигарету обратно в портсигар, после чего посмотрел на Ардана. — Набедокурил ты, конечно, господин маг. Капитан, вон, три дня головы от письменного стола не поднимал.

— Там…

— После ужина, — перебил его Милар. — Все дела после ужина и когда соберутся все.

Ардан кивнул. Урский с Пневым принялись обсуждать нюансы нелегкого, родительского труда. Что одежды на растущие организмы не напасешься, подорожавшие продукты, беды и проказы своих чад и прочие, мелкие, но безумно важные нюансы.

Арди стоял рядом и чувствовал себя… нет, не глупым. А молодым. Даже, скорее, юным. Он