За гранью лжи - Lina Mur

-Это же ювелирная компания, — удивилась я. Даниель однажды упоминал, что когда мы полетим в Испанию, этот магазин будет обязательной программой.

-Да, пока главный офис находится в Мадриде, но через месяц будет открытие в Риме, Нью-Йорке и Париже. Сейчас разрабатывается дизайн украшений,— объяснила она.

-Так, а зачем ты мне всё рассказываешь? — спросила я её.

-Вот теперь мы подошли к главному. Ты будешь просматривать, и выбирать ведущего дизайнера украшений, оставлять свои пожелания и требования к качеству,— она радостно улыбалась.

-А я не могу продолжать отвечать на звонки, разносить кофе…

-Прекращай,— перебила меня Джи.— У тебя теперь есть офис, и ты миссис Хард. А твой муж дал понять, что это не обсуждается.

-Ясно,— вздохнула я.— Но мой профиль другой, чему я научусь тут?

-Алана, ты, что не понимаешь, это такая возможность?! Если бы мне предложили, я бы с удовольствием бросила все, и приложила руку к тому, что будет носить весь мир? — возмущалась она.

-Ладно,— ещё раз вздохнула я, и Джи открыла передо мной дверь напротив её кабинета.

-Вот твое место, на столе у тебя уже лежат договора, что от тебя хочет получить босс, и что ты в первую очередь должна рассмотреть,— она указала на папки.— Развлекайся, встретимся за обедом.

С этими словами она выпорхнула из моего офиса, а я устало села в кресло, прикрыв глаза.

Две недели я пыталась не думать, две недели я пыталась вернуть себя к жизни. Но ничего не вышло. Боль с каждым днём становилась острее, ненависть к самой себе приобретала уже манию, как и отвращение к моей жизни.

Я закрылась в своём маленьком мирке, не подпуская к себе никого, даже Алекса. Не разговаривая с ним о чувствах и прошлом. Он просто принял всё, как есть, и не пытался меня спасти, а я и не хотела этого.

Время от времени воспоминания о том, «большом», мире вспышками возникали в памяти, причём в самые неожиданные моменты: когда я поднималась на лифте в свой номер, когда мы с Алексом были на экскурсии в Вестминстерском аббатстве.

А ещё я вспоминала голос. Его голос. Руки. Улыбку. Холод.

Я почувствовала, как на лбу снова выступили капельки пота, а к горлу подступила тошнота. Я открыла глаза и вернулась из воспоминаний в кабинет. Сняв пиджак, я бросила его на ближайший стул у стены и снова откинулась на кожаную спинку сидения.

Я пыталась бороться с этим, со вспышками воспоминаний. Труднее всего было снова и снова переживать своё разочарование, что Даниель оказался не таким, каким я мечтала его видеть…

Я должна пережить это. Должна. Но почему я чувствую вину за смерть его матери? Почему я ощущаю себя грязной и не могу смыть с себя это? Почему стыд давит так сильно на плечи?

Алекс объяснял моё поведение, как стресс: «Алана, это естественная реакция организма. После всего, что тебе пришлось пережить, нормально, что он немного вышел из строя. Но пройдёт время, и ты вернёшься и ощутишь краски жизни. Перестанешь худеть, страдать и думать о нём».

Но, к сожалению, я понимала, да и брат знал, что это все ерунда. Бывают вещи, которые просто нельзя уничтожить и похоронить, и память — одна из таких вещей.

Не успев сойти с трапа самолёта, меня уже окружили репортёры с вопросами о моём замужестве. Благодаря Баку и охране, я смогла дойти до машины и остаться в живых. Я больше не читала газет.

Даниеля я не видела. Он уехал, как и говорил. Оставив мне счёт из банка на моё имя с подтверждением того, что он так и не узнал меня, так и не понял. Весь дом напоминал мне о той ночи, и о многих ночах, они переплетались, и я подскакивала во сне с криками. Единственное личное послание, которое мне передал от него Лео — записка: «Мы будем женаты до твоего 21-летия, и если до этого времени ты так и не придёшь ко мне, я отпущу тебя, любовь моя. Я не буду преследовать тебя, не буду напоминать о себе. Решение только за тобой».

Я разорвала её, разозлившись, и выбросила. Я даже не могла подойти к Эспе, которая подросла и теперь чувствовала себя хозяйкой в доме. Все напоминало мне о жестокости Даниеля Харда.

Отец снова ругал меня из-за свадьбы с Даниелем, из-за моей поездки, но я даже не обращала внимания и просто сбросила звонок. С каждым днём тяжесть внутри занимала всё больше и больше места. Разрастаясь, как опухоль.

Как жить дальше, если ты не знаешь кто ты? А я не знала, я не знала ничего. Я была одна, среди толпы, они все были яркой массой, а я была тенью.

К концу октября я превратилась в робота, улыбалась, ходила на занятия, на работу, но чувства внутри онемели. Я смотрела на всю свою жизнь со стороны, я очутилась в какой-то постановочной драме. И я уже понимала, что мне не справится. Мне нужна помощь. Что-то сломалось внутри меня, а в душе поселилась депрессия. Но врачи тут не помогут. Наоборот, они начнут задавать множество вопросов, которые будут возвращать меня в то время, где был выдуманный мир. Мир, где Даниель стал моим мужем.

-Алана,— в кабинет ко мне вошла Джи с испуганным выражением лица.

-Да, — я подняла голову от компьютера.

-Мистер Хард просит тебя зайти к нему,— быстро произнесла она.— Срочно.

-Он вернулся?— меня обдало ледяным холодом, и я замерла.

-Быстрее,— она вышла из моего кабинета.

О, Господи, он же обещал не приезжать. Он обещал не искать встреч. Он же обещал!

Дура, разве можно верить такому, как Даниель Хард,— фыркнуло моё я.

Я встала и пару раз вдохнула и выдохнула.

Давай, девочка, сможешь,— подбадривала я саму себя.

Но у двери в его офис я стушевалась и зажмурилась.

Ладно, сейчас!

Я рывком распахнула дверь и вошла в кабинет, смотря в пол.

-Мистер Хард, вы хотели видеть меня?— нервно спросила я.

-Алана, можно просто Йен,— произнёс насмешливо голос, и я подняла глаза, встречаясь совсем с неожиданным посетителем. — Тем более мы родственники.

-Привет,— я не знала, что сказать на его реплику и выдавила из себя писк.

-Присядь,— его лицо нахмурилось.

Я присела.

-Что такое? — тут же выпалила я.

-Я не хочу тебя пугать…— начал он.

Естественно, его слова возымели прямо противоположное действие. У меня замерло сердце. Это что-то личное. Отец?