Хозяйка «Солнечного моста» - Ферн Майклз

– Привет, бабушка. – Он улыбнулся, но не отнял руки, обнимающей Билли, поддерживая ослабевшую от волнения женщину. – Добро пожаловать в наш дом. Моя мать и я давно ждали этого дня.

– Ты так давишь на бабушку, что чуть не вышибло из нее дух! – строго заметила Отами. – Извинись.

– Но, мама, ты же говорила, что папа так обнимал тебя. И сказала, что его отец делал так с его матерью. Я хотел поприветствовать бабушку по-техасски. Я не собирался обижать тебя, бабушка, – обеспокоенно сказал Райли, поглядывая на недовольное лицо матери.

– Ты и не обидел меня. Я рада каждой минуте такого приветствия, и, Отами, Райли прав. Есть такой буйный техасский обычай. Я хочу, чтобы ты не стеснялся, Райли, был самим собой, иначе мы никогда не узнаем друг друга.

– Мама рассказывала мне о тебе, о ранчо Коулмэнов, о Техасе и американских самолетах. Я собираюсь стать авиаконструктором.

– Моя внучка Сойер как раз этим занимается. Вы могли бы вместе составить неплохую команду, – засмеялась Билли. – Я привезла фотографии. По сути дела, это семейные альбомы, которые я хотела показать тебе и твоей маме. А если вы захотите какие-то из них иметь у себя, мы сделаем копии. Там есть одна, где твой папа сфотографирован на своем первом пони. Может быть, она не совсем четкая: он упал с пони, когда я его фотографировала.

Отами весело засмеялась:

– Райли мне об этом рассказывал и добавлял, что еще не родилась лошадь, которая не сбросила бы его.

– Это не совсем так. Райли преувеличивал, когда дело касалось лошадей. Он больше оставался дома да вокруг самолетов. Следует отдать должное Райли – он более или менее освоил пони. Сбрасывали его несчетное число раз, а он все равно усаживался в седло. Его дедушка настаивал. Твой отец всегда старался оправдывать ожидания своих родных.

– Пока не встретил меня, – печально проговорила Отами.

– Нет, нет, нет, ты не должна говорить так. Даже думать так не должна, – Билли придвинулась поближе к Отами и обвила ее руками. – Райли любил тебя, и ваша женитьба была предопределена судьбой. Поэтому он и не хотел допускать малейшую возможность, что его семья могла бы… могла бы не понять его. Я сожалею о решении моего сына, но понимаю его. То, что любили повторять мой свекор, мой муж и сын, – теперь это история. У нас есть наши воспоминания. Некоторые из них не очень приятные, а другие останутся с нами до конца наших дней. Однако одними воспоминаниями жить нельзя. У меня на этот счет своя философия.

– Как это, бабушка? – с любопытством поинтересовался Райли.

– Воспоминаниям отводится определенное место в нашей жизни. Со временем они тускнеют и блекнут, и так и должно быть. Только трусы живут воспоминаниями изо дня в день, потому что они боятся столкнуться с реальной жизнью. – Райли важно кивнул, а Билли глянула в грустное лицо Отами и поспешила добавить: – Нет, нет, Отами, я не имела в виду тебя.

– Но это верно. Мои родные говорят мне об этом все время. Сын умудряется напомнить хотя бы раз в день, когда он дома… Но никогда раньше я не думала о своей приверженности воспоминаниям как о трусости. Вы не должны извиняться за свои слова, ведь они правильны. Видите, мой сын качает головой. Наконец-то у него появился союзник. Вы единомышленники. Даже отец укоряет меня время от времени. – Милая улыбка осветила ее серьезное лицо. – Я обещаю поработать над этим.

– Ловим тебя на слове, мама. Между нами говоря, бабушка, мы можем убедить маму, что за воротами этого дома есть мир.

– Там для меня нет никакой надежды. – Отами вздохнула.

– Надежда есть. Теперь мы можем поехать в Америку и посмотреть, где жил мой отец. Ты мне обещала, что, если папины родственники нас признают, ты возьмешь меня в Техас. Обещания, мама, следует выполнять.

– Нас не приглашали, Райли. Где твои хорошие манеры?

– Ну конечно, вы приглашены. В любое время. Я так хотела бы, чтобы вся ваша семья приехала в Санбридж. Райли, у тебя так много общего с моей внучкой. Она поделится с тобой мечтой Коулмэна. Мечтой, которую ты сможешь понять и над осуществлением которой, быть может, захочешь трудиться. Потом, когда будем в Техасе, мы это обсудим. Я для тебя кое-что привезла, Райли. Это в пакете у входной двери. Принесешь?

Райли побежал со всех ног выполнять поручение бабушки. Отами с удивлением взглянула на Билли.

– Я… я привезла бейсбольную перчатку Райли для мальчика. Семейные альбомы тоже в том пакете. В последнюю минуту сунула бейсбольную кепку Райли. Я не ошиблась, как ты думаешь?

– Ни в коем случае. Мой сын во многом похож на своего отца. Немногие вещи, которые вернуло мне военное ведомство, были… то есть я хочу сказать, что он станет дорожить этими вещами, потому что они из дома его отца и из его детства.

Вернулся Райли с пакетом. Во взгляде мальчика отражалось беспокойство, пока бабушка распаковывала свой подарок.

– Я подумала, что ты должен владеть этими вещами. В Санбридже есть другие, которые ты мог бы… мог бы…

Райли глянул в коробку и опустился на колени. Он осторожно вынул поношенную перчатку и мяч. Кепка сразу же оказалась на блестящей темноволосой голове. Мяч он любовно приложил к щеке.

– Мой отец пахнул вот так? – спросил он, протягивая Билли бейсбольную кепку. Билли послушно потянула носом и кивнула, чувствуя, как сжимается горло.

– Совершенно справедливо, что эти вещи переходят к тебе от твоего отца. Не думаю, что сейчас подходящее время обсуждать этот вопрос, но хочу сказать, что теперь ты и твоя мама являетесь наследниками моего сына Райли. Я должна дать моим адвокатам задание внести необходимые поправки. Я узнала о тебе и твоей маме всего несколько дней тому назад.

– Как ты думаешь, бабушка, дядя Тэд не откажется перекинуться мячом на поле?

– Думаю, не откажется. А почему бы тебе не спросить его об этом? Нам с твоей мамой о многом надо поговорить.

Райли наклонился, чтобы поцеловать свою мать и Билли. Его темные глаза задержались на лице бабушки.

– Мой отец похож на тебя.

– Да, немного. Но в нем было много от Коулмэнов. Он был чудесным человеком, Райли. Таким отцом ты можешь гордиться.

– Спасибо за подарки. Они мне всегда будут очень дороги. Отами повернулась к Билли.

– Это было так мило с вашей стороны. Я часто жалела, что мне нечего дать мальчику, кроме старой одежды, которую мне вернули. Вы сделали моего сына очень счастливым, и это делает счастливой меня. Обещаю серьезно подумать насчет воспоминаний.

– Ты обиделась?

– Нет, вы сказали правду. Вам потребовалась смелость, чтобы сделать это. А теперь можем мы посмотреть фотографии, которые вы привезли? Я хочу сравнить отца с сыном. – Билли кивнула и вынула альбомы со дна коробки, которую привезла из Техаса.

Фотографии рассматривались с Отами, потом с Райли и Тэдом, а затем еще раз – с родителями Отами. Когда Билли глянула на часы, день близился к вечеру.

Чудесные, наполненные переживаниями и радостными моментами дни пролетели быстро. Райли настоял на осмотре университета, а Отами постаралась, чтобы прогулка по Гиндзе на закате оказалась такой запоминающейся, какой, по мысли Билли, и должна была быть. Театр Кабуки стал вкладом мистера Хасегавы. Это было незабываемо.

Договорились, что Отами и Райли приедут в Техас, как только закончится семестр в школе, примерно через месяц.

Вся семья Хасегава провожала Тэда и Билли в аэропорту. За несколько минут до посадки, по совету Тэда, мистер Хасегава вложил в руку Билли конверт.

– Для мечты, – прошептал он, целуя ее в щеку, а затем низко поклонился. Билли с трудом сглотнула и кивнула, не зная, что это означает. Еще один, последний, долгий взгляд на невестку и внука, и она прошла на летное поле.

– Как ты думаешь, что имел в виду мистер Хасегава, когда сказал, что этот конверт – для мечты? – спросила Билли у Тэда, закрепляя пристежной ремень.

На лице Тэда появилось лукавое выражение.

– Почему бы тебе не открыть и не посмотреть? Билли открыла конверт ногтем и вынула содержимое.

Краска схлынула с ее лица, когда она глянула на продолговатые листочки бумаги. Все чеки на Токийский банк. Не заполнены, только проставлена подпись. В конверт оказался вложен и листок бумаги кремового цвета, и Билли дрожащими руками развернула его.

Отирая слезы, она протянула листок Тэду.

– Пожалуйста, прочти мне.

Моя дорогая миссис Коулмэн,

мне тяжело думать, что мечта вашего мужа может рухнуть из-за недостатка финансовых средств. Вы и ваша семья окажете честь моей семье, если примете нашу помощь в этом деле, продиктованном высокими помыслами. Моим единственным требованием является предоставление возможности моему внуку принять участие в осуществлении мечты его деда.

Пусть удача всегда улыбается вам.

С большой любовью и пониманием,

остаюсь Садахару Хасегава.