Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом - Рене Груссе

Смерть Флорана де Эно стала для Мореи настоящим несчастьем, возможно равным с пресечением мужской линии Виллардуэнов. Он всерьез воспринял свою роль князя, сумел завоевать любовь морейских баронов, столь ревнивых к своим привилегиям, сумел заключить необходимый мир с Михаилом Палеологом и при этом держать в повиновении своих греческих подданных. Его вдова, Изабелла де Виллардуэн, управляла княжеством одна (1297–1301), а в качестве бальи у нее были Рикардо Орсини, граф Кефалонийский (1297–1300), потом Николя III де Сент-Омер, сосеньор Фиванский и маршал Романии (1300–1301). Что же касается боевых действий, после смерти Флорана они, похоже, заглохли. В 1299 г. с византийцами был заключен новый мир.

Подвергающемуся таким серьезным угрозам государству, почти непрерывно ведущему войну на границах, необходим был сильный правитель. Очевидно, с таким расчетом Изабелла в 1301 г. вышла замуж в третий раз, за Филиппа Савойского. Филипп был воинственным принцем, твердо настроенным отвоевать у византийцев всю Лаконию. К сожалению, его властный характер и абсолютистские замашки, которые он приобрел, как уверяет «Морейская хроника», общаясь с тиранами ломбардских городов, скоро стали причиной его конфликта с местными баронами. Те за время отсутствия в стране правящего князя давно привыкли к почти полной независимости и не желали поступаться своими «вольностями». Такой настрой умов мы видели у франкских баронов Сен-Жан-д’Акра по отношению к «королям Иерусалимским», не проживавшим в стране: Фридриху II и Конраду IV.

Самым могущественным из морейских баронов был наследственный маршал Николя III де Сент-Омер[310]. Его независимые повадки раздражали Филиппа Савойского. Не осмеливаясь взяться прямо за него, Филипп стал бить по его окружению. Под предлогом мошенничества он приказал арестовать канцлера княжества Бенжамена де Каламату, который был личным другом маршала. Последний вспылил от ярости. В бурной сцене он заметил Филиппу, что подобная мера противоречит обычаям, по которым управляется страна: такого крупного барона нельзя арестовать без согласия равных ему, собранных в Высоком совете. Это было обращение к «феодальному парламентаризму», которым так дорожили франки Утремера[311]. Фактически в тех же выражениях в 1228 г. лидер франкской знати Святой земли и Кипра Жан д’Ибелин протестовал против абсолютизма Фридриха II. Но савойский принц, воспитанный в той же школе, что и швабский император, не признавал ограничения своей власти баронским контролем. «Эй, кузен! — иронически обратился он к Николя. — Где это вы нашли такие обычаи?» Разъяренный маршал выхватил свой меч: «Вот они, наши обычаи! Мечами наши предки завоевали эту страну, и мечами же мы защитим наши вольности и привилегии или сломаем их!» Перепуганная княгиня Изабелла бросилась между мужчинами и худо-бедно помирила их[312]. Впрочем, дело не имело продолжения такого же накала. Филипп Савойский научился договариваться с гордыми баронами, которые, со своей стороны, не были заинтересованы в разрыве с ним. В конце концов, проходили великолепные праздники, устраиваемые Филиппом для морейской знати во время Коринфского «парламента» в мае 1304 г., где он принял участие в турнирах, «благородно состязаясь» бок о бок с лучшими рыцарями, чем, похоже, снискал себе некоторые симпатии баронов, поначалу настроенных к нему очень сдержанно. На этом блестящем собрании, по приглашению Филиппа Савойского, присутствовали герцог Афинский Ги II де ла Рош, маршал Николя III де Сент-Омер, граф Кефалонии Джованни Орсини, эвбейский «терциарий» Бонифачо да Верона, сеньор Каристоса, и маркиз Бодоницы Альберто Паллавичини. Отметим, что герцог Наксосский, Гульельмо I Санудо, был также приглашен. Так что Филипп Савойский собрал один из самых пышных «парламентов» того времени.

Тем не менее правление Филиппа Савойского было неудачным. Он с самого начала настроил против себя франкскую знать. Он спровоцировал первое значительное восстание греческого населения. Налоги, которыми он обложил земельные владения, вызвали мятеж греческих архонтов и крестьян в районе Скорты, в Аркадии. Византийцы из Мистры воспользовались им, чтобы возобновить войну. Они разрушили латинские замки Сент-Элен и Кревкёр, после чего осадили Бофор, к которому Филипп успел как раз вовремя, чтобы снять с него осаду. Но теперь латиняне вынуждены были перейти к трудной обороне, и всякая надежда отвоевать Мистру была оставлена навсегда.

Морея при Филиппе Тарентском

Анжуйский двор Неаполя, казалось, на некоторое время потерял интерес к морейским делам, по крайней мере предоставил своим тамошним вассалам действовать по собственному усмотрению — а ведь со времени заключения Витербского договора 1267 г. княжество оставалось вассалом анжуйцев. Но это равнодушие было временным. В 1307 г. Филипп Савойский и Изабелла де Виллардуэн внезапно, по прихоти своего сюзерена, короля Неаполя Шарля II, были смещены с престола.

Так, через двадцать девять лет после смерти Гийома де Виллардуэна его дочь оказалась лишенной своего наследства тем самым неаполитанским двором, покровительству которого он ее доверил. Шарль II отдал княжество Морейское своему сыну Филиппу Тарентскому. Тот действительно прибыл в Морею и возобновил войну с мистрийскими византийцами. Если бы анжуйцы выделили на эту войну достаточные силы, латинская Морея могла хотя бы что-то выиграть от смены правления. Действительно, византийцы были разбиты возле Трипотамоса и потеряли многие крепости. К сожалению, Филипп Тарентский после неудачного похода против греческого Эпирского деспотата быстро устал от этой тяжелой жизни и, оставив войну и княжество, вернулся в Неаполитанское королевство, доверив управление Мореей и руководство военными операциями маршалу Сицилии Томмазо Марцано (1309). Удача отвернулась от латинян. Мистрийские византийцы разбили войска Марцано в Геринском ущелье и отбили все крепости, недавно занятые Филиппом Тарентским. В этом видна степень военного упадка анжуйцев. Армии Палеологов вовсе не имели репутации непобедимых, однако анжуйские наместники не могли их разбить.

Морея при Матильде де Эно

В 1313 г. Филипп Тарентский, став номинальным императором Константинопольским, уступил Морею принцессе Матильде, или Маго, де Эно, дочери Флорана де Эно и Изабеллы де Виллардуэн. В лице этой молодой женщины была реставрирована легитимная морейская династия Виллардуэнов. В том же году Матильда в Париже вышла замуж за французского принца Луи Бургундского[313], который вследствие этого разделил с нею морейский трон. Но случилось непредвиденное: прежде чем Луи и Матильда успели вступить во владение Мореей, появился еще один претендент: арагонский инфант Ферран (Фернандо) Майоркский, который, по своей жене Изабелле де Сабран, также имел права на наследство Виллардуэнов.

Греция ок. 1280 г.

Здесь необходимо вернуться немного назад и вспомнить генеалогию Виллардуэнов. Последний в династии, князь Гийом (ум. 1278), оставил двух дочерей: старшую, Изабеллу, чью историю мы рассказали, и младшую, Маргариту де Матагрифон, которая вышла замуж за провансальского барона Иснара де Сабрана. От этого брака родилась Изабелла де Сабран, чей муж Ферран Майоркский теперь требовал себе корону Мореи. Ферран был одним из самых доблестных рыцарей своего времени