Иосиф Сталин – беспощадный созидатель - Борис Соколов

И до войны, и во время войны Сталин, его соратники по Политбюро, советские генералы и маршалы ориентировались на количественные, а не на качественные показатели. Вождь, зная о значительном количественном и качественном превосходстве Красной Армии над вермахтом в танках и самолетах, которые считал главным оружием современной войны, рассчитывал на блицкриг, в ходе которого в 1940 году собирался оккупировать Восточную Европу и всю Германию, а после того, как вторжение было перенесено на 1941 год, – уже всю континентальную Европу. При этих условиях можно было не опасаться, что США успеют оказаться вовлеченными в войну и поставить под угрозу советское доминирование на Европейском континенте. На практике же дело свелось к затяжной войне, в первые полтора года – вплоть до ноября 1942 года разворачивавшейся крайне неблагоприятно для СССР. Заплатить за победу Красной Армии пришлось огромными людскими потерями, которые превысили потери вермахта на Востоке не менее чем в 10 раз.

Стремление советской стороны воевать числом, а не умением проявилось применительно не только к людям, но и к вооружениям. Так, 19 сентября 1942 г. Сталин издал специальный приказ, действовавший до конца войны и предписывавший танкистам «атаку противника начинать мощным огнем с ходу из всего танкового вооружения, как из орудий, так и из пулеметов, не бояться того, что стрельба получится не всегда прицельная. Стрельба из танков с ходу должна быть основным видом огневого воздействия наших танков на противника и, прежде всего, на его главную силу». Этот же приказ предписывал увеличить боекомплект и размещать на броне танка запасные баки с горючим. Поскольку стабилизаторы, позволявшие вести прицельный артиллерийский огонь с ходу, появились только в 1950-е годы, стрельба из танковых пушек с движения, хотя и отличалась большей интенсивностью, чем стрельба с места, но означала лишь бесполезную трату снарядов в белый свет, как в копеечку. Немецкие танкисты в период Второй мировой войны предпочитали делать остановку перед тем, как открыть огонь, чтобы не расходовать снаряды для малоэффективной стрельбы в движении. Советских же танкистов приказ обязывал стрелять преимущественно с ходу, что, в сущности, означало стрельбу по площадям, а не по конкретным целям. Увеличение боекомплекта оставляло в танке очень мало свободного места, что затрудняло действия экипажа. Наличие же на броне заполненных горючим запасных баков приводило к тому, что любая пуля или осколок могли мгновенно превратить танк в пылающий факел.

Врага в войну заваливали трупами советских солдат и офицеров, предпочитая экономить на их боевой подготовке. Тут в большой мере сказалось то фундаментальное обстоятельство, что функционально грамотный, хорошо подготовленный и независимо мыслящий боец и особенно командир представлял собой потенциальную угрозу стабильности советского тоталитарного режима. Гитлер, в отличие от Сталина, сохранил армию как инструмент агрессии почти до самого конца войны в неприкосновенности, предоставив значительную степень автономии своим офицерам и генералам и сделав упор на качество боевой подготовки. Это диктовалось и тем немаловажным обстоятельством, что по людским ресурсам Германия значительно уступала своим противникам. В результате вермахт до конца войны обладал превосходством над Красной Армией в качестве личного состава.

Издержками же подобной политики стало то, что Гитлер получил заговор 20 июля 1944 года и лишь чудом остался жив после покушения Штауффенберга. Сталин же чистками 30-х годов, оболваниванием офицерского корпуса и наличием в армии разветвленной сети политических органов и органов контрразведки был гарантирован от подобных эксцессов даже в самые трудные месяцы войны в 1941–1942 годах.

Но на поле боя германская армия выглядела в тактическом плане гораздо успешнее, чем советские войска, хотя это и не могло спасти вермахт от стратегического поражения. Как отмечают российские историки Валерий Замулин и Лев Лопуховский, «в отчетах наших соединений… зачастую отмечалось, что пехота противника действовала трусливо, держалась довольно далеко от танков и при малейшей остановке бронетехники быстро отходила… Это не признак трусости: противник в силу ограниченности людских ресурсов просто был вынужден бережно относиться к солдатам пехотных частей, чего нельзя сказать о нашем командовании… Немцы ни разу не предпринимали лобовых атак пехотными подразделениями без поддержки танков, авиации или артиллерии… Немцы, встретив хорошо организованный огонь и потеряв до 10 % танков (а то и меньше), немедленно прекращали атаку и вызывали авиацию. Атака возобновлялась только после подавления противотанковых средств огнем артиллерии и ударами авиации… Ни для кого не является секретом, что слишком часто в практике Красной Армии при постановке боевых задач звучало – «любой ценой!» Эти слова не фиксировались в боевых и оперативных документах, но были нормой, существование которой зачастую не вызывалось обстановкой. И попробуй командир не выполнить приказ!.. Эту особенность наших генералов – воевать большой кровью, прекрасно знали немцы».

Порой к дополнительным бессмысленным потерям вели совершавшиеся Сталиным ошибки в оценке стратегической обстановки и истинных намерений противника. Так, крупную ошибку Сталин допустил летом 1942 года, неправильно определив направление генерального наступления вермахта. 20 июня 1942 года, в связи с перехваченным планом немецкого наступления на юге, найденным у находившегося в совершившем вынужденную посадку на нейтральной полосе самолете майора Рейхеля, Сталин в разговоре по прямому проводу с Тимошенко сказал следующее: «Постарайтесь держать в секрете, что нам удалось перехватить приказ.

Возможно, что перехваченный приказ вскрывает лишь один уголок оперативного плана противника. Можно полагать, что аналогичные планы имеются и по другим фронтам. Мы думаем, что немцы постараются что-нибудь выкинуть в день годовщины войны, и к этой дате приурочивают свои операции.

Ставка утверждает Ваше решение о выводе двух дивизий в указанный вами район, а также о сосредоточении 13-го танкового корпуса в этом же районе.

Истребительную дивизию нужно оставить на месте ее нынешнего расположения.

Насчет стыка Вашего фронта с Брянским фронтом Ставка принимает меры, о которых будет сообщено дополнительно.

Очень важно, чтобы противник не предупредил нас массированными авиаударами. А поэтому мы считаем нужным, чтобы вы начали обработку района сосредоточения противника нашими авиационными ударами как можно скорее. Нужно перебить с воздуха живую силу противника, танки, узлы связи, авиацию на аэродромах раньше, чем противник предпримет удары против наших войск».

А на просьбу Тимошенко дать ему еще одну стрелковую дивизию, Сталин пошутил: «Если бы дивизии продавались на рынке, я бы купил для вас 5–6 дивизий, а их, к сожалению, не продают. Все». Но Сталин так и не рискнул перебросить резервы с западного направления на юг. Немцы же из-за инцидента с Рейхелем даже не стали откладывать начало наступления.

Даже после начала германского наступления на юге летом 1942 года Сталин все время опасался, что главный удар противник все равно нанесет по Москве, и потому продолжал держать значительные резервы в районе столицы. Похоже, и после войны, когда стали известны немецкие оперативные планы, он остался при своем убеждении, что именно таким был план Гитлера. Во всяком случае, в написанной после войны «Краткой биографии», текст которой был предварительно одобрен Сталиным, утверждалось: «Товарищ Сталин своевременно разгадал план германского командования, пытавшегося создать впечатление, будто главной, а не подсобной целью летнего наступления немецких войск является взятие нефтяных районов Грозного и Баку. На самом деле главная цель состояла в том, указывал товарищ Сталин, чтобы обойти Москву с востока, отрезать ее от волжского и уральского тыла и потом ударить на Москву и тем самым кончить войну в 1942 году.

По приказу Верховного Главнокомандующего т. Сталина советские войска преградили врагу пути на север, в тыл Москве. В середине июля 1942 года немцы начали наступление на Сталинград, рассчитывая овладеть городом с ходу, разорвать советский фронт и продолжать продвижение вдоль Волги на север, в обход Москвы. Товарищ Сталин приказал оборонять Сталинград во что бы то ни стало. 5 октября 1942 года т. Сталин отдал приказ командующему Сталинградским фронтом: «Требую, чтобы вы приняли все меры для защиты Сталинграда. Сталинград не должен быть сдан противнику»». А ведь авторам жизнеописания вождя ничего не стоило написать, например, о том, что товарищ Сталин гениально предугадал немецкий план в 1942 году захватить кавказские нефтепромыслы и тем лишить Красную Армию жизненно необходимой нефти. Широкие массы читателей все равно понятия не имели, как обстояло дело на самом деле. Однако Сталин предпочел сохранить в «Краткой биографии» версию об обходе Москвы как главной цели немецкого наступления 1942 года.