Охота на Лань. История одной одержимости (СИ) - Линдт Нина

Через час, с огромным трудом разбив ворота, пираты с воплями бросились внутрь крепости, перебираясь через колеса и детали машин. Когда двор перед крыльцом оказался заполнен, и пираты начали атаковать воинов на ступенях, лучницы вслепую начали стрелять в двигавшихся внизу нападающих. Обрушив град стрел на врагов, использовав весь запас, они по двум боковым лестницам спустились вниз, и их пропустили в подвал, а защитники теперь с боевым кличем бросились на разбойников.

Многие полегли от стрел, кто-то был ранен, но в темноте было совсем не различить, где свои, а где чужие. Помогало, что свои держали строй, если кто-то падал, его оттаскивали, а на его место заступал другой.

В какой-то момент Джованна услышала команду об отступлении от нападавших, и они ушли за крепость.

– Передышка, – Андреа подошел к ней и протянул флягу с водой. – Когда же рассветет?

Они с надеждой посмотрели в небо.

– Пойду проверю, как там Катарина, – Джованна хлебнула воды и вернула флягу. Андреа усмехнулся: движения девушки снова стали мужскими и грубоватыми.

– Как это у тебя получается? – спросил он.

– Сама не знаю, – пожала она плечами. – Как только ты рядом или меч в руке… Само собой как-то.

В подвале был слышен хор: пели молитву о спасении. Джованна подошла к решетке, убрала меч в ножны и попыталась отыскать взглядом невестку. Ее не было видно.

– Катарина, – позвала она.

Отец Ансельм стоял рядом с решеткой, поэтому пошел вглубь и вывел Катарину. Та шла нехотя.

– Пираты временно отступили, – сказала Джованна. – Мы постараемся продержаться до возвращения Валентина.

– Посмотри на себя, – презрительно сказала Катарина. – Ты выглядишь… ты просто смешна! После этого все будут презирать тебя. Ты… опозорила себя и своего брата.

– Чем же? – с вызовом спросила Джованна.

– Тем, что оделась как мужчина и пытаешься казаться значимой! – прошипела Катарина. – А сама… потом разговоров только и будет как о том, что ты делала там, с ними, пока все благонравные жены сидели здесь.

– Катарина, – отец Ансельм мягко взял ее за плечи и оттолкнул от решетки. – Прости ее, Джованна, она просто напугана, как и все мы.

К решетке со стороны Джованны подошел юноша. Он покосился на Джованну, но все же обратился к священнику:

– Святой отец, а где моя Маргарита?

Отец Ансельм улыбнулся.

– Спит, Паоло. Крепко спит. Ее сторожит ваша соседка.

– Хорошо… – парень улыбнулся и перекрестился. – Вы скажите сестре, чтобы не боялась. Пираты отступили, и мы обязательно продержимся.

Джованна развернулась и пошла по коридору к выходу. Разговор Паоло и священника вскоре заглох. Но потом раздались его торопливые шаги: он догонял ее.

– Мона Джованна, подождите!

Джованна обернулась. Паоло поравнялся с ней и неловко отступил, соблюдая приличия.

– Я знаю, вы хотите сделать место для больных, вроде лечебницы… Не мог бы я вам чем-то пригодиться?

– Ты изучал медицину, Паоло?

– Нет… но я бы хотел…

Джованна улыбнулась.

– Хорошо, поговорим об этом после. Кстати, а где доктор Делакруа? Я не видела его среди защитников?

– Я не знаю.

Свет факелов еще попадал на лицо Паоло, и Джованна увидела, как он залился густой краской от стыда за свою ложь.

– Наверно, в подвале, со всеми… – Джованна поспешила к выходу. Ничего другого она от Делакруа и не ждала. Но, с другой стороны, хорошо, если он уцелеет и сможет спасти кого-нибудь из раненых.

Раздался пушечный выстрел, потом еще один и еще. Похоже, пираты решили взять крепость штурмом после того, как раскрошат стены. Теперь ее видно, а времени на пушки у защитников нет: пока их повернешь, зарядишь, стена под тобой может обрушиться.

Артиллерия не замолкала. Джованна с Паоло прибавили шаг.

Внутренний дворик был засыпан каменной крошкой, пыль еще стояла столбом. Когда она совсем недавно проходила через дворик, раненые здесь перевязывали друг друга, а теперь многие лежали, засыпанные камнями, другие растерянно метались.

– Надо отвести раненых в подвал, здесь они в опасности, – сказала Джованна Паоло.

Судя по доносившемуся до них шуму, пираты вернулись с боем. Пушки стреляли не переставая, но больше в крепость не попадали. У Джованны не было времени, чтобы об этом задумываться. Вместе с Паоло они успели отнести и отвести четверых в подвал, но потом, когда они снова выходили в дворик, туда ворвались пираты.

– Паоло! Назад! – Джованна резко потянула за плечо рванувшего на пиратов юношу. – В проходе им нас не окружить.

Узкий коридор как раз позволял им вдвоем отбиваться от нападения и не давал пиратам наброситься на них толпой: им приходилось скрещивать клинки по очереди.

Джованна в отчаянии понимала, что нападающих больше десяти человек, единственная надежда спастись, если кто-нибудь ударит врагам в тыл. Но пока думать об этом было невозможно: клинки со звоном встречались, удары отражались… она пожалела, что у нее длинный двуручный меч – в узком проходе было неудобно отражать им удары так, чтобы не поранить Паоло.

– Это баба! – закричал один. – Та самая!

И в этот момент Джованна проткнула его мечом и отступила, вытаскивая клинок. Вместе с ней шаг назад сделал Паоло, через трупы пиратов переступили их товарищи и с ругательствами и угрозами набросились на девушку и юношу.

– Паоло, не отступай!

Он старательно держал строй вместе с ней, Джованна молилась о подмоге. Все дальше и дальше приходилось отступать им в коридор, дневной свет мерк, в темноте сражаться было неудобно. Паоло вдруг застонал и упал на колено, Джованна сама не поняла, как успела это увидеть, отбить нападение своего противника, сделать шаг в сторону, провернуть меч в руках горизонтально над головой и рубануть по лицу противника Паоло, который собирался проткнуть упавшего парня.

– Отходи!

Джованна встала посередине и пыталась отразить удары сразу двоих. Вот теперь она возблагодарила судьбу, что взяла двуручный меч: он был длиннее мечей противников, его клинок поражал вне зоны ее опасности, а руки уставали не так быстро, как в бою с одноручным.

Только бы Паоло успел отползти… Она бросила мимолетный взгляд: его уже не было рядом.

Но и Джованна отступала все дальше, вскоре красноватый свет факелов высветил лица нападающих, и за спиной послышались молитвы испуганных женщин.

Джованна в отчаянии понимала, что скоро преимущество узкого коридора закончится, и тогда пираты окружат ее. Скольких она убила? Восемь? Десять? Она не могла вспомнить, но перед ней еще четыре противника. «Еще одного, Господи, дай убить еще одного».

Три.

«Еще одного, молю. Еще одного».

Руки уже не поднимались, ноги не стояли. Она то и дело ощущала предательскую слабость, но сдаваться не хотела. Предел ее сил еще не был достигнут. Не сейчас, не сейчас. Умереть она успеет.

«Еще немного. Еще немного, Господи».

Но Джованна все с большей ясностью понимала, что не выживет в этом бою. Пираты орали, оскорбляли ее, обрушивали удары за ударом, она едва успевала защищаться, пыталась нападать, но с каждой минутой слабела. Понимая, что не выйдет отсюда живой, Джованна вдруг в отчаянии зарычала, оскалила зубы, рванула вперед в страшной отчаянной отваге умирающего хищника. Проткнула мечом одного, успела отступить в сторону, поворачивая тело на клинке, чтобы на него пришелся удар, предназначенный ей, увидела возле решетки окровавленного Паоло, сидящего с мечом наготове. Увидела отца Ансельмо, шепчущего молитву. Белое, с огромными глазами лицо Катарины.

Вытащила клинок, успела атаковать нападающего пирата, вонзила ему кончик меча прямо под подбородок.

Остался один.

«Дай мне…» – но от усталости даже молиться не получалось. Отключались мысли, отключалось тело.

Она попятилась, наглая морда пирата смотрела на нее с ненавистью. Джованна сморгнула: на мгновение показалось, что на нее смотрит Карл Восьмой. Он с ревом бросился на нее, она отступила в сторону, прижалась к стене коридора, из последних сил подняла меч до уровня пояса, защищаясь, а не нападая.