Игра крови и пыли (сборник) - Роджер Желязны

Теперь, встав с кровати, он повернулся к Кэти, которая все это время не спускала с него глаз. На его губах была все та же полуулыбка. Правая сторона тела оказалась сделанной из темного металла и пластика — механизм с отверстиями и выпуклостями различной формы. Одни из них блестели, другие были тусклыми.

— Наполовину машина,— сказала Кэти, когда он к ней приблизился. — Теперь я знаю, что имел в виду тот мужчина в кафе, назвавший тебя получеловеком.

— Ему повезло, что со мной была ты. Кое-где к таким, как я, относятся враждебно.

— Ты красивый.

— Я знал девушку, у которой почти все тело представляло собой протез. Она просила, чтобы я никогда не снимал с себя перчатку. Ее возбуждала только живая плоть.

— Как называется такая операция?

— Латеральная хемикорпоректомия.

— А тебя можно починить? — помолчав, спросила она.

Он рассмеялся:

— Это совсем не сложно. Мои гены разложат на молекулы и вырастят то, что мне нужно. Для этого даже можно использовать кусочки моей плоти. Или же мне удалят остатки тканей и все тело сделают из биомеханических заменителей. Но мне нужны кишки, легкие и все остальное. Чтобы чувствовать себя человеком, я должен есть пищу, дышать, любить женщин.

Кэти провела ладонями по его ягодицам — металлической и той, что из плоти.

Когда все было кончено, спросила:

— С тобой произошел несчастный случай? Какой?

— Несчастный случай? Ничего подобного. Я отвалил за эту операцию кучу денег. И благодаря ей смог стать пилотом особого космического аппарата. Я киборг, способный напрямую соединяться с любой системой своего корабля.

Он встал с кровати, подошел к шкафу, вынул из него сумку, сдернул с вешалки одежду и запихнул ее в сумку. Потом направился к комоду, выдвинул ящик и переложил в сумку все его содержимое.

— Покидаешь меня?

— Да.

— Почему?

Он обошел вокруг кровати, поднял с пола плоть-перчатку, парик, свернул и засунул в сумку.

— Совсем не по той причине, которая, вероятно, пришла тебе в голову. Я сам только что все понял.

Она села в кровати.

— Ты разочаровался во мне из-за того, что я, узнав твой секрет, полюбила тебя еще больше. Тебе кажется, будто в этом присутствует какая-то патология и...

— Вовсе нет,— сказал он, надевая рубашку.— Еще вчера я бы вполне мог воспользоваться этим предлогом, чтобы покинуть твой дом со скандалом. Но сегодня я хочу быть честным с собой и справедливым к тебе. Вовсе нет.

Он надел брюки.

— Тогда почему?

— Потому что мной, как говорится, овладела жажда странствий. Я слишком долго просидел на дне гравитационного колодца. Такой уж у меня характер — не могу сидеть на одном месте. Я понял это, когда почувствовал, что ищу предлог расстаться с тобой.

— Если хочешь, можешь не снимать свою перчатку. Для меня это не имеет никакого значения. Потому что я люблю тебя.

— Верю. И я тоже люблю тебя. Но дело не в наших отношениях. Все именно так, как я сказал. Больше ничего. И я вряд ли гожусь на что-то другое. Если ты на самом деле меня любишь, позволь уйти с миром.

Сборы были закончены.

— Пусть будет так.— Кэти встала с кровати и подошла к нему.

— Я ухожу.

— Иди.

Он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, спустился по лестнице и очутился на улице. Прохожие поглядывали на него с любопытством — в этом секторе Галактики пилоты-киборги встречаются нечасто. Но ему нет никакого дела до их взглядов. Вперед. Из платной кабины он соединился с судовой компанией и сказал, что берется доставить любой груз, находящийся на орбите. Добавил, что чем скорее состыкуют этот груз с его кораблем, тем лучше.

Контролер заверил его, что погрузка начнется немедленно и уже днем он сможет лететь. Он сказал, что скоро будет на космодроме, и прервал связь. Повернулся спиной к морю и через весь город пошел на запад.

Под ним была розово-голубая планета, над ним — черное небо с застывшим, как на фотоснимке, снегопадом из звезд. Простившись с пилотом челнока, он запер тамбур своего корабля. Очутившись на борту «Морганы», вздохнул и привел в действие свой механизм. Груз уже был на месте, компьютеры сообщили мозговому центру корабля информацию о курсе. Он повесил одежду в шкафчик, парик и плоть-перчатку засунул в ящики.

Пройдя в носовой отсек, шагнул в контрольную паутину, которая облепила его со всех сторон. Сверху спустился длинный темный агрегат и занял место справа. Он медленно поворачивался, вступая в контакт с разными частями правой стороны его тела.

— Хорошо, что ты вернулся. Как отдохнул, Джек?

— Замечательно. Просто замечательно.

— Познакомился с симпатичными девушками?

— Кое с кем.

— И вот ты снова здесь. Скучал?

— Ты же знаешь, что да. Что скажешь по поводу полета?

— Для нас — сущая ерунда. Я уже посмотрел программы курса.

— Пройдись по всем системам.

— Готово. Хочешь кофе?

— С удовольствием.

Слева спустился еще один агрегат, поменьше. До него легко могла дотянуться рука его живой половины. Он открыл дверцу. На полочке стоял сосуд с темной жидкостью.

— Подгадал к твоему прибытию.

— Крепость — как я люблю. Я уж было забыл. Спасибо.

Через несколько часов они сошли с орбиты, и Джек отключил почти все системы левой части тела. Теперь он еще теснее сросся с кораблем и с бешеной скоростью усваивал информацию. Возросла способность контролировать происходящее не только по курсу корабля, но и за пределами Солнечной системы, причем гораздо четче и яснее, чем это доступно человеческому разуму. Реакция на происходившее была мгновенной.

— Хорошо, что мы снова вместе, Джек.

— Отлично.

«Моргана» крепко держала его в своих объятиях.

 Проблемы Цирцеи

Хочу сразу предупредить, что теоретически это место существовать не может. Ему следовало быть щербатым безжизненным обломком скалы, дрейфующим в межпланетном пространстве, на морщинистой поверхности которого нет ничего примечательного. На самом же деле это прелестный, летающий в пустоте островок, с пригодной для дыхания атмосферой (пригодной для любого, кому я позволю ею дышать!), свежими фруктами, сверкающими фонтанами и поразительно разнообразной фауной. А еще на нем обитаю я — и раньше это заставило бы людей заподозрить неладное. Но нет, когда люди докатываются до того, что начинают скакать от звезды к звезде, их умы становятся чересчур подвержены предрассудкам научной причинности...

Я — девочка хоть куда (кажется, это так теперь называется), и к тому же чертовски привлекательна (в буквальном смысле). Но не будем отклоняться от темы. Сию минуту расскажу о себе. Мой остров шириной около 50 миль, и вы можете ходить по любой из его поверхностей (или внутри его, если вам так больше нравится). Небеса мерцают постоянными сумерками, что очень романтично. И он просто кишит чирикающими, шипящими, поющими, квакающими, рычащими и бормочущими зверюгами и зверушками.