Таинственный остров (перевод Игнатия Петрова) - Жюль Верн

Колонисты, затаив дыхание, смотрели на борьбу двух стихий.

Какое изумительное зрелище представляла эта борьба воды с огнём! Вода шипела, испаряясь при соприкосновении с кипящей лавой. Столбы пара взлетали в небо на огромную высоту, словно вырываясь из внезапно открытых клапанов парового котла. Но как ни значителен был запас воды в озере, сразу стало видно, что оно будет побеждено в этой борьбе, потому что приток воды к нему прекратился, тогда как лава непрерывно извергалась из кратера вулкана.

Головной поток лавы, попав в озеро, мгновенно застыл, превратившись в каменный пласт. Но по этому пласту текли другие потоки, забиравшиеся дальше в глубь озера и там застывавшие. Озеро постепенно заполнялось лавой, но не выходило из берегов, так как огромная масса воды испарялась в воздух. Там, где раньше тихо колыхалась гладкая поверхность воды, теперь выступал хаос дымящихся скал…

Вода была побеждена огнём.

Однако то, что колонистам удалось отвести поток лавы в озеро Гранта, давало им передышку на несколько дней: плоскогорье Дальнего вида, Гранитный дворец и верфь на некоторое время были ограждены от наступления лавы. Эти дни надо было использовать для того, чтобы закончить обшивку бортов шхуны и законопатить их. После этого можно было спустить корабль на воду и тут уже заканчивать его отделку. Это было во много раз безопаснее, чем пребывание на твёрдой земле, угрожающей каждую минуту взорваться.

В продолжение шести следующих дней — с 25 по 30 января — колонисты работали на верфи, каждый за четверых. Они спали по два-три часа в сутки и всё остальное время работали, пользуясь тем, что пылающее заревом небо делало ночи такими же светлыми, как дни. Извержение вулкана продолжалось, но уже ослабленное. Это было счастьем для колонистов, потому что озеро Гранта уже почти всё было заполнено лавой, и новые потоки её, безусловно, достигли бы верфи, где строился корабль, и плоскогорья Дальнего вида.

Но если эта часть острова ещё уцелела, то на западном побережье дело обстояло совсем плохо.

Действительно, второй поток лавы, спускавшийся по долине реки Водопада, не встречая препятствий на равнинной почве, широко разлился и дошёл до западной опушки лесов Дальнего Запада. Иссушенные жарким летом деревья мгновенно вспыхнули, и пожар охватил огромный участок леса.

Насмерть перепуганные животные, населявшие леса, — кабаны, ягуары, агути, пернатая и четвероногая дичь — устремились к реке Благодарности и к болоту Казарки, по ту сторону дороги в порт Шара. Но колонисты слишком были заняты своим делом, чтобы обращать внимание даже на опаснейших из хищников. Они покинули теперь Гранитный дворец и не заходили даже в Камин: чтобы не терять времени на ходьбу, они спали и ели тут же, подле верфи, в палатке.

Ежедневно Гедеон Спилет и Сайрус Смит поднимались на плоскогорье Дальнего вида. Изредка их сопровождал Герберт, но никогда Пенкроф, который не мог равнодушно смотреть на гибель своего любимого острова.

А зрелище, представлявшееся глазам наблюдателей с высоты плоскогорья, было действительно не из утешительных… Из всех лесов острова уцелела только небольшая роща на оконечности Змеиного полуострова. Повсюду виднелись чёрные, обгорелые пни. Недавно ещё блестевшие свежей зеленью участки были теперь бесплодней песчаных равнин северного берега. Лава покрывала три четверти всей площади острова. Реки Водопада и Благодарности пересохли. Колонисты умерли бы от жажды, если бы в озере Гранта не осталось ещё немного воды. К счастью, южная часть озера не пострадала от лавы: превратившись теперь в небольшой пруд, она заключала в себе все запасы пресной воды острова Линкольна.

Трудно передать, какое удручающее зрелище представлял этот ещё недавно плодоносный остров, обильно орошаемый реками, поросший лесами, зеленеющий возделанными полями… Теперь это была голая безводная скала, и если бы не запасы Гранитного дворца, колонисты скоро умерли бы от голода.

— Сердце разрывается от боли при виде этого, — сказал однажды Гедеон Спилет.

— Да, Спилет, — ответил инженер. — Только бы мы успели закончить постройку корабля! Это наша единственная надежда на спасение!

— Не кажется ли вам, Сайрус, что вулкан как будто затихает? Лава продолжает ещё вытекать из его кратера, но значительно менее обильно, чем прежде.

— Это не имеет значения, — ответил инженер. — Подземный огонь не угас, и море каждую минуту может залить его… Мы в положении пассажиров горящего судна, знающих, что не сегодня завтра огонь доберётся до порохового погреба! Идёмте, Спилет, на верфь. Нельзя терять ни одного часа.

В продолжение следующих восьми дней, то есть до 7 февраля, лава продолжала вытекать из кратера, но не распространялась за пределы уже занятой ею площади. Сайрус Смит больше всего боялся, чтобы огненные потоки не залили берега, где стояла верфь, ибо тогда была бы уничтожена последняя надежда на спасение. В это же время колонистов стали беспокоить частые подземные толчки.

Наступило 20 февраля. Требовался по меньшей мере ещё месяц работы, чтобы спустить судно на воду. Но продержится ли остров столько времени?

Пенкроф и Сайрус Смит хотели спустить шхуну на воду, как только её корпус будет вчерне закончен. Палубу, оснастку и всё прочее можно будет сделать уже на воде. Поэтому все усилия колонистов были направлены на окончание обшивки бортов.

В этой работе прошло время до 3 марта. Теперь Пенкроф считал, что не позже как через десять дней можно будет спустить шхуну.

Надежда понемногу воскресала в сердцах колонистов, на долю которых в этот четвёртый год пребывания на острове выпало столько испытаний. Даже Пенкроф, всё время ходивший мрачным при виде гибели своего любимого острова, даже Пенкроф как будто повеселел. Правда, это объяснялось тем, что он думал теперь исключительно о шхуне.

— Мы успеем кончить постройку, — говорил он инженеру. — Успеем, вы увидите! И это будет как раз вовремя! Ведь уже надвигается осень — через несколько дней наступит осеннее равноденствие! Если понадобится, мы сможем перезимовать на острове Табор. На Таборе после Линкольна!.. Ах, я несчастный! Кто бы мог подумать, что случится такое горе!

— Надо спешить! — неизменно отвечал в таких случаях инженер.

И колонисты работали, работали, не теряя ни секунды времени.

— Мистер Смит, — обратился как-то Наб к инженеру, — как вы думаете, случилось ли бы всё это, если бы капитан Немо был жив?

— Да, Наб, — ответил инженер.

— Не верю, — шепнул Пенкроф на ухо Набу.

— И я тоже, — ответил тот также шёпотом.

В течение первой недели марта внешний вид горы Франклина стал угрожающим. Тысячи тонких струек лавы, похожих на стеклянные нити, как дождь, текли по её склону. Кратер беспрерывно извергал всё новые и новые потоки лавы, которые, растекаясь по уже отвердевшим старым слоям, довершали опустошение острова. Один из потоков лавы, следуя вдоль юго-западного берега озера Гранта, залил плоскогорье Дальнего вида.