Закон подлости гласит... - Кристина Юраш

- Ай… - всхлипнула я, пытаясь обнять его. Левая рука распухла и не поднималась. – Альберт… Тебе же самому тяжело стоять… Давай, я посижу на земле…

- Тише, тише, тише, - прошептал он, а я почувствовала, как его губы прикоснулись к моему лбу. Не отрывая губ от моего лба, Альберт прошептал, – Все, все… Потерпи… Я тебя больше с рук не спущу…

- И на работу будешь с собой носить? И в патруль? – всхлипнула я, глядя на целителя, который даже не знал с чего начать. – Руку… Левую, пожалуйста… Чтобы я просто смогла обнять… Мне больше ничего не надо…

Целитель положил руки на мое левое плечо, пока Альберт утешал меня, боясь даже крепко прижимать меня к себе, глядя на мои увечья.  По моему телу растекалось приятное тепло… Боль уходила, уступая место приятной усталости…

- Там еще нога, ребра… Да на ней почти живого места нет… Все тело сплошные синяки, ссадины и ушибы…. – с удрученным вздохом произнес целитель. Альберт сглотнул и простонал.

- Не переживай, – лепетала я, задыхаясь, положив голову ему на плечо, чувствуя, что не могу остановиться. – Я уже сегодня один раз ломала руку… Ничего. Исцелили… Ножом пырнули. Но не переживай. Просто царапина. Успела увернуться… На костре меня жгли два раза… Одного раза оказалось недостаточно… Представь себе! Жгут, жгут, а я не горю… Из-за медальона Эрвилла… А нет! Три раза… Если считать горящий дом, то три раза…

-  Постарайтесь пока не шевелиться… - предупредил целитель, снова положив руку мне на плечо.

- Рэй Паркер! Первая сектораль, дом сорок три…

Из круга один за другим выходили люди, прятали глаза, мялись и называли свои имена-фамилии. Они  не поднимали взгляд на горящую Академию, старались не смотреть на чье-то обгоревшее тело, привязанное к шесту.

- Джон Тейлор… Одиннадцатая сектораль, дом пять…

Они отводили взгляд при виде сломанной мебели, которую выволокли из Академии, разбитых парт и разорванных учебников.

- Уолтер Уэсли… Вторая сектораль, дом двадцать. Просто двадцать.

Они опускали глаза при виде немногочисленных магов. Уставший, как собака, Освальд поднял на руки обгоревшее тело студента, распростертого на брусчатке, посмотрел на него, а потом осторожно сложил к другим телам, среди которых было несколько черных инквизиторов, преподавателей и обгоревшее тело какого-то маленького ребенка. Сомнительно, что пятилетний мальчик практиковал магию, но он тоже лежал на земле, обгоревший и скрюченный. Недалеко от него лежала мертвая женщина в разорванной одежде.

- Мэри Паркер! Шестая сектораль, дом сорок три… Джонатан Паркер. Шестая сектораль. Дом тоже... сорок три...

Я подняла глаза и увидела продавца, у которого я покупала самое вкусное печенье в городе. Того, который поджигал мой костер. О его магазинчике знали все. Дети со всех секторалей его просто обожали и постоянно тянули взрослых за руку, требуя купить сладости. В магазине всегда была огромная очередь, которую стоило выстоять, чтобы побаловать себя изумительным, хрустящим бисквитом, нежным суфле и тоненькой, тающей во рту, вафлей. Мальчик, которому он еще вчера отвешивал печенье и заворачивал  покупку в бумажный пакетик, погладив по голове: "Кушай на здоровье, и расти большой!", лежал среди мертвых тел. Он уже никогда не вырастет. Его маленькие ручки, которые еще вчера  сжимали кулечек со сладостями, теперь прижаты к обгорелой груди, словно последнее, о чем он мечтал в этой жизни, было восхитительное печенье, купленное в маленьком магазинчике шестой секторали.

- Льюис Флинт! Третья сектораль, дом тридцать восемь… Простите, моей дочери плохо... Запишите ее имя... Элиза Флинт...

Толпа не знает слов «стыд», «совесть», «жалость». Ей так же не знакомо такое понятие, как здравый смысл. Она знает два слова - «страх» и «смерть». И Альберт сейчас разговаривал с ними на их языке.

- Винсент Клэй… Вторая… Простите, пятая сектораль, дом девятнадцать… Я просто недавно переехал…

Я шевельнула пальцами левой руки, слегка приподняла ее,  с удивлением обнаружив, что плечо больше не болит. Я обняла Альберта за шею двумя руками, вдыхая запах волос и целуя его лицо. Потершись носом о любимую щеку с ямочкой, которая появляется в те редкие моменты, когда Альберт улыбается, тяжело вздыхая, я чувствовала, что силы меня покидают… Я положила голову ему на плечо и провалилась в темноту, не разжимая рук. Я боюсь, что если вдруг расцеплю пальцы, то Альберт исчезнет. Не исчезай, пожалуйста... Я прошу тебя... Не исчезай...