Мистер Вечный Канун. Уэлихолн - Владимир Торин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но они все… — Кристина по-прежнему отказывалась верить. — Его жена и дети…
— Да, она их всех убила, — едва слышно произнес Виктор.
— Что вы говорите? — прищурившись, спросил Иарран Ри.
Виктор не собирался рассказывать Железному Королю о том, что его мать неизвестно зачем сперва помогла мятежникам прийти к власти, убить герцогов, сенешалей и всю его семью, а после помогла бежать ему самому. Кто знает, к каким последствиям привело бы данное признание. Этот пленный гоблинский король считает, что там были две разные ведьмы, — пусть так и думает, а мама… Кто-нибудь когда-нибудь заставит ее ответить за то, что она сделала…
Виктор только не понимал: зачем? Зачем она потворствовала казням и убийствам детей-гоблинов и как она может жить с тем, что натворила?
— Это мятежники с вами сделали? — спросил Виктор, указывая на корону.
— Нет. Это мой отец, — ответил Иарран Ри с мгновенно поблекшими глазами. — Перед смертью он велел Габха Беанн, королевскому кузнецу, вспороть ему голову, вырезать вкованную в нее по воле прежнего короля железную корону и вковать ее в мою голову. Так у Дорха-Крой принято наследовать трон. Они вырезали корону из головы старого короля, и он уплыл на огромной яичной скорлупе в безбрежное море одиночества. Потом меня обстригли и вковали железную корону в мой череп. Мятежнику Фуир’теах она досталась бы только с моей головой. Моя жизнь — это насмешка над всеми из рода Круаллах-Крой. Но насмешка эта не стоит и обломка иглы, ведь я скован, я в плену, и я не могу даже попытаться отомстить.
— Мы поможем вам, — сказал Виктор. — Отомстить. И мы освободим вас.
— Ты лжешь, — дернул головой Иарран Ри. — Ты пришел меня пытать. Дать мне ложную надежду. Но я не верю тебе, тварь из ветров, ночей, фонарей, падающих листьев и тумана.
— Не называйте меня так. Никакая я не тварь… э-э-э… чего-то там… — сказал Виктор. — Послушайте, Иарран Ри, я действительно помогу вам. Я и сам… — он запнулся. — Я и сам враждую с обеими огневолосыми кейлех. Я помогу вам освободиться и сбежать, но вы должны пообещать мне, что не станете мстить ведьмам, пока не отомстите мятежнику Фиртейху.
— Фуир’теах! — прорычал Иарран Ри и дернулся в своих путах.
— Да, верно, простите. Пока не отомстите ему и его приспешникам, вы не вернетесь сюда. Кейлех, которая вас сковала, могущественна. Она намного… намного страшнее, чем война, от которой вы сбежали…
— Вик, что ты делаешь? — Кристина многозначительно округлила глаза, пытаясь заставить брата одуматься.
— Разве не видно?
— Ты уверен, что мама…
— Что мама? — перебил Виктор. — Не одобрит? Будет ругаться? Накажет нас? Мне нет дела до того, как она отреагирует.
— Я имела в виду, ты веришь ему? — прошептала сестра. — Может, она не зря держит его так?
— Неужели? И чем можно заслужить подобное?
Кристина не могла справиться с сомнениями:
— Мне кажется, у нее были причины запереть его здесь.
— Ну конечно, ее причины — это не дать ему узнать, что именно она все это с ним сделала, — прошептал, чтобы не услышал пленник, Виктор. — Тебе не жаль его семью? Его детей? А вдруг она сделает с ним еще что-нибудь ужасное?
Последнее король все же услышал.
— Кейлех пообещала, что отправит меня в мясной пирог, если я буду сопротивляться, — сказал Иарран Ри. — Она говорила, чтобы я не кричал, поскольку меня все равно никто не услышит.
— Ты еще сомневаешься? — укоризненно покосился Виктор на сестру.
Она не ответила, но хмуриться не прекратила.
— Что вы скажете, Иарран Ри? — Виктор поглядел на пленника. — Вы поклянетесь? Поклянетесь мертвыми детьми, что не станете мстить кейлех, которая вас пленила, до тех пор, пока не отомстите вашему врагу-мятежнику и его прихвостням?
Иарран Ри молчал. Сжав зубы, он глядел в упор на Виктора. На его лице читалась внутренняя борьба: презрение и недоверие сошлись в схватке с надеждой. Лишь отдаленно похожие на людские, зрачки подрагивали и какое-то время то сужались, то расширялись…
— Клянусь, — прохрипел он наконец.
Виктор кивнул и подошел, взялся за одну нить и попытался ее разорвать. Не вышло. Тогда он собрал все силы и попытался вновь, но и эта попытка не увенчались успехом.
Пленник хрипло рассмеялся, глядя на безуспешные потуги своего «освободителя».
— Эти нити не разорвать и не перерезать ничем, кроме…
— Кроме чего?
— Шиошур кейлех.
— Сейчас нет времени переводить! — воскликнул Виктор. — Скажите по-английски!
— Я не знаю, как это называется на вашем языке, — гневно признался Иарран Ри. — Странное оружие. Два ножа на гвозде.
— Ножницы! — воскликнула Кристина. — Нам нужны мамины ножницы!
— Ты знаешь, где они лежат? — спросил Виктор сестру.
— Да, у нее в комнате. В корзинке с вязанием. Я достану…
— Только осторожнее…
— Не волнуйся — ее сейчас заботят только гости.
Кристина поставила лампу на пол и опрометью бросилась к двери. Выглянула, удостоверилась, что никого поблизости нет, и исчезла в коридоре.
— Теперь поговорим еще кое о чем, — сказал Виктор, когда шаги сестры стихли. — Что вы знаете о планах кейлех?
— Она постоянно твердила, что этот Канун станет последним, — нехотя признался гоблинский король. Он не желал говорить так сильно, что на всю комнату скрежетал зубами, — судя по звуку и искрам, заплясавшим на его губах, его зубы тоже были выкованы из металла.
— Что это значит? — Виктор напрягся: неужели он сейчас все узнает? — Для кого последним?
— Я не знаю. — Иарран Ри клацнул зубами. Искра впилась в его губу и с шипением прожгла в ней нору. — Мне нет дела до бредней кейлех.
— Что-то еще? Ну же… — взмолился Виктор. — Мне нужно знать.
Иарран Ри пристально поглядел на человека, стоящего перед ним. Взгляд гоблина выражал презрение и насмешку. Все переживания этого ничтожного огневолосого феар не стоили и крохи его внимания. И тем не менее
