Бегущий по лезвию бритвы - Филип Дик

Единственное, чего ему хотелось, — уйти как можно скорее. Он покрылся крупными каплями пота, его била дрожь, сердце стучало все громче и громче.

— Болен, вы нездоровы? — осведомился механизм.

— Да, — ответил он. — Я могу идти? — Он повернулся и направился к двери.

— Минуточку, — послышался механический голос за его спиной.

И тут Джека охватила паника; распахнув дверь, он выскочил в коридор.

Час спустя он обнаружил, что идет по незнакомой улице в Берлингейме. Он не помнил, что с ним произошло за этот час и как он оказался здесь. Ноги болели, так что, судя по всему, он добрался сюда пешком.

Голова была почти ясной. «Я — шизофреник, — сообщил себе Джек. — Симптомы всем известны: кататоническое возбуждение с параноидальной окраской — врачи объясняли нам это еще в школе. Я — один из них. Это-то и пытался выяснить заведующий кадрами. Я нуждаюсь в медицинской помощи».

Джек извлек из Сердитого Привратника источник питания и положил его на пол.

— Вы очень искусны, — заметила женщина.

Джек поднял глаза на женскую фигуру и подумал: «Неудивительно, что это место так выводит меня из себя. Сразу вспоминаются обстоятельства, при которых произошел мой первый нервный срыв. Мог ли я тогда предвидеть будущее?»

В ту пору таких школ не существовало. А если они и были, то он не знал и не видел их.

— Спасибо, — ответил Джек.

После эпизода с заведующим кадрами корпорации «Корона» больше всего его мучило одно: а что, если это была не галлюцинация? Что, если так называемый заведующий кадрами был автоматом, таким же механизмом, как эти обучающие машины?

Если так, то он не страдал никаким психозом.

Он снова и снова возвращался к мысли о том, что это могло быть просто видением, проникновением в абсолютную реальность, когда внешняя оболочка снята. Мысль была настолько необычной, что никак не согласовывалась с его привычными представлениями, в результате этого-то и возникло психическое нарушение.

Вскрыв проводку Сердитого Привратника, Джек принялся профессионально ощупывать ее своими длинными пальцами, пока не обнаружил то, о чем догадывался, — сорванную пломбу.

— Кажется, нашел, — сообщил он школьному мастеру. «Слава богу, не старая печатная плата, иначе пришлось бы заменять весь блок. И починить его было бы невозможно».

— Насколько я понимаю, основная проблема при создании обучающих автоматов — это проблема надежности, — заметила дама, — Пока нам везло — никаких существенных поломок не случалось. Однако я думаю, что профилактический осмотр не помешает. Пожалуйста, посмотрите еще одного учителя. Признаков поломки в нем пока не наблюдается, но он имеет исключительно важное значение для работы всей школы. — Она вежливо умолкла, видя, как Джек пытается пропихнуть тонкое сопло паяльника через переплетения проводков. — Я бы хотела, чтобы вы осмотрели Доброго Папу.

— Доброго Папу, — повторил Джек. «Интересно, нет ли у них тут Ласковой Мамы, — едко подумал он. — Сладкие мамочкины домашние байки для вскармливания малышей». Он почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.

— Вы знакомы с этим учителем?

Он не был знаком — Дэвид ничего о нем не рассказывал.

Издали доносились детские голоса, обсуждавшие жизнь с Добрым Тюремщиком; все время, пока Джек лежал на спине, держа над годовой паяльник, и ковырялся во внутренностях Сердитого Привратника, они продолжали беседовать.

— Именно, — невозмутимо и спокойно излагал Добрый Тюремщик. — Енот. Удивительный парень, старый енот Джимми. Мне не раз доводилось встречаться с ним. Между прочим, этот приятель довольно большой, с мощными, длинными, очень проворными лапами.

— Я однажды видел енота, — возбужденно пропищат какой-то ребенок. — Я видел его, он был совсем рядом!

«Видел енота на Марсе?!» — подумал Джек.

— Нет, Дон, боюсь, ты ошибаешься, — захихикал Добрый Тюремщик, — Здесь нет енотов. Чтобы увидеть этих замечательных зверюшек, надо проделать шинный путь обратно на старушку Землю. Но вот почему я вспомнил о нем, мальчики и девочки. Вам всем известно, как старый енот Джимми берет пищу, тащит украдкой к воде и начинает ее полоскать. И как мы смеялись, когда старина взял кусочек сахара, и тот растворился в воде, так что зверек остался с пустыми лапами. Так вот, мы вспомнили сейчас Джимми-енота потому…

— Кажется, все, — заметил Джек, убирая паяльник. — Помочь поставить на место кожух?

— Вы торопитесь?

— Мне не нравится эта штука, которая там разглагольствует, — ответил Джек. Автомат так раздражат его, что он едва мог работать.

Роликовая дверь в коридор закрылась, и голоса затихли.

— Так лучше? — осведомилась сопровождающая.

— Спасибо. — Но руки у него все еще дрожали. Школьный мастер видела это — Джек чувствовал ее внимательный взгляд. «Интересно, а из чего она сделана?» — внезапно пришло ему в голову.

Комната, в которой содержатся Добрый Папа, была декорирована под гостиную с камином, диваном, кофейным столиком и занавешенным окном, нарисованным на стене. Сам Добрый Папа восседал в кресле с газетой в руках. Когда Джек Болен со школьным мастером вошли в комнату, на диване сидело несколько ребятишек: они внимательно слушали разглагольствования автомата и даже не обратили внимания на вошедших.

Дама отпустила детей и сама тоже направилась к выходу.

— Я не очень хорошо понимаю, чего вы от меня хотите, — остановил ее Джек.

— Пропустите его через полный цикл. Похоже, он либо частично повторяет отдельные участки цикла, либо застревает; как бы то ни было, время цикла увеличивается. Он должен возвращаться к исходному положению в течение трех часов.

Дверь открылась, и мастер ушла. Джек остался наедине с Добрым Папой, не испытывая от этого никакого восторга.

— Привет, Добрый Папа, — без всякого энтузиазма поздоровался он. Установив ящик с инструментами, Джек принялся отвинчивать заднюю панель.

— Как тебя зовут, молодой человек? — добродушно отозвался Папа.

— Меня зовут Джек Болен, и я такой же добрый папа, как ты. Добрый Папа, — заметил Джек, отвинтив панель и положив ее перед собой. — Моему сыну десять лет, Добрый Папа. Так что не надо называть меня молодым человеком, ладно? — Его снова сотрясала дрожь, а по лбу катился пот.

— Понимаю, — откликнулся Добрый Папа.

— Что ты понимаешь? — Джек с удивлением заметил, что чуть ли не кричит. — Знаешь, начинай лучше свой чертов цикл, ладно? Если тебе так проще, можешь считать меня маленьким мальчиком.

«Надо побыстрее заканчивать со всем этим и убираться отсюда, причем как можно спокойнее, — Он ощущал, как его переполняют странные чувства. — Работы часа на три».