Марш Обреченных. Эстафета - Вадим Климовской

— Адепты вперед! За Орден! Вперед!! — зазвучал громогласно истошный голос Герна Курта.

Сермен вжался в нишу между валунами, боясь пошевелиться и высунуть носа.

— Окружайте их!! Бе-ейте-е!!!

Коршун предчувствовал, без его вмешательства, за чертой валунов происходила кульминация схватки с Лестором, Сермен храбрился набраться сил, но воля обернулась к нему спиною, слава Аллону, что не другим местом!

Отзвуки боя раздались намного дальше высотки, Сермен догадался, что шеренга адептов во главе с архимагом Герном Куртом пошли в атаку на лесторское войско. Теперь борьба кипела на спуске горы. Сермен лихорадочно прислушивался — нет, бойцы Ордена Северных Магов действительно устремились на воинов Лестиана, плюнув на страхи и предрассудки. Тогда…

Тогда он, потратив лишние мгновения, вернулся к карнизу и постарался рассмотреть поле битвы, без помощи Герна Курта ему вообще трудно различить что-либо в пол метра, тьма накрыла Молочные Пики. Затем…

Свист грома. Раскат. Яркая вспышка желто-сине-белого зарева. Молния осветила горный массив в бледные тона, Сермен к немалому изумлению рассмотрел героев схватки. Огромных тварей и след простыл, будто преднаступательная акция бестий всего лишь плод ихних больных воображений. Вместо монстров, Сермен увидел человеческие фигуры: наступающие и обороняющиеся. Коршун различил до того момента, как погас ореол зарницы, ряды магиков окружающих силы князя Лестора.

Воодушевленный и окрыленный ходом событий, Сермен отбросил осторожность, сорвался в бег, вниз к подножию скалы, туда, где отряд Курта захватывал пленных.

Ему пришлось пару раз оступаться, натыкаться на острые камни, сбивать колени и руки в кровь, снова подниматься и бежать. Камни вокруг его дымились, а чаще попадались расплавленные и обугленные породы скал. Магия разгулялась на славу, адепты тратились в полную силу, в итоге не оставив князю малейшего шанса на отступление.

Коршун влетел в гущу сражения, утихающей и завершающей, похлеще урагана.

— Коршун! Коршун! — возбуждено орал архимаг Курт. — Мы взяли его! Представляете, мы взяли его банду! Положили всех его наемников!

Начальник Тайной службы тяжело огляделся и содрогнулся: мертвые, изуродованные человеческие тела солдат, встречались на каждом клочке голого камня. Снег успел накрыть их тонким ковром. Местами горел мох. Плавились камни. Сермен отошел на чистый от крови пятак. Аллон когда закончатся страшные зрелища смерти? Сейчас он переживал, что никогда!

Адепты скручивали тех, кто еще подавал признаки жизни, кто продолжал сопротивляться, не замечая боли и поражений. Сермен вглядывался в их измазанные бешеные лица, читая гаснущую злобу и безудержную ярость.

— Давайте его сюда! Сюда!

Сермен оглянулся через плечо, двое адептов под прикрытием старшего подвели к Курту высокую фигуру, скованную веревками и магией по рукам и ногам. Выпростали перед мессиром архимагом и заставили смотреть в злобные глаза Курта.

— Здравствуй, Торман, ты как всегда приходишь не вовремя и поэтому терпишь неудачу!

Смешки. Князь Лестор попытался выдавить ответную фразу, но заклятья отнимали речь, блокируя вместе с тем слова заклинаний. Бывший орденец безвольно уронил тяжелую голову на плечо.

— Стерегите его! Глаз не спускать! Кого еще взяли?

— Ирэну. Гвинет. И… — старший адепт, отряхиваясь от сажи, замешкался. — Оливер Морок при смерти…

— Добейте его… живо!!!

Даже Коршун дернулся от холодности приказа.

Старший магик отошел к груде наваленных тел.

Лестор забился в руках адептов.

— Вырубите его!

Магики пришли в движение.

Лестор грохнулся на камни. В сполохах заклятий Сермен успел увидеть его измученное, страждущее лицо и затухающие глаза, губы Лестиана Тормана шевельнулись, Сермен прочитал скользкие слова:

— Гви-инет… Гви-инетт… Мы потеряли контроль… Грииизолоии… Контроооль… Мооорооок…

Глаза Лестора закрылись, голова откинулась назад.

Жгучая плеть накрыла наваленную кучу тел, нашла Морока и прикончила.

— Забираем пленных и уходим! Не хватало, чтобы твари опомнились и вернулись! На плечи Ирэну и Гвинет, быстрее!

Курт принимал решения мгновенно и молниеносно. Сермен с прямой очевидностью видел, насколько серьезными бойцами на деле являются адепты Ордена Северных Магов.

— Уносим ноги! С крепости выслали два отряда, идут к нам на сближение, мы должны с ними встретиться на той стороне горы! Вперед! Ваша тайность, вернитесь к лагерю, необходимо забрать Верховного мага и…

Сермен сорвался с ног, убегая от ужаса боя, убегая от чужой войны, прочь! Прочь!!

До сознания продолжали долетать бессвязные слова Лестора:

"Гвинет…" "Морок…" "Потеряли контроль…" "Ирэна…"

Над кем узурпатор мог потерять контроль? Над бестиями? Над четвероногими монстрами?

Но почему? Почему звери отступили?

Барс уходил…

Уводил за собой стаю гризолоидов. Им не нужна бессмысленная травля, навязанная кукловодами. Как только подсознательная манипуляция колдуном Грэтемом оборвалась. Как только нагрузка на мозг и дирижирование закончилось, вожак мгновенно отказался от преследования и погони. Развернул шеренгу стаи и повернул резко назад, приказав ментально уноситься вон из Молочных Пик. Полуразумные создания повиновались Барсу, бросили никчемные сражения на магиков, оставили бывшего господина один на один, со своими врагами, убираясь подальше от Молочных Пик. Сперва, инстинктивно, вожак гризолоидов решил отгородить бойцов от магических атак, а потом, переждав в лежках контратаки адептов Ордена Северных Магов, уже более свободно уйти от возмездия и преследований.

В мир Зоргана они явились не по своей вине, не по своей вине, проливали свою и чужую кровь.

Но теперь, обретя свободу, вдоволь решили воспользоваться рухнувшей на их спины свободой.

Барс ликовал.

Ликовали остальные особи поредевшей стаи.

Горевать о погибших они будут потом…

Потом…

Утро наступило для них в дороге, Барс даже не знал, куда держать путь, но точно и верно понимал, подальше от хозяина и их противников. Подальше от работодателей и врагов. Эксплуататоров.

Воля и свобода!

Запах воли и свободы пьянил.

Пьянил…

Эпилог

— Ургу-у-у-ррр! Ургу-у-у-ррр! Ургу-у-у-ррр!

Темно-багровые клубы тумана сконцентрировались на вершине громаднейшей горы. Черной и неприступной. Обрывчатой, вздымающей свою вершину к фиолетово-янтарному небу — нереальному и неестественному для всего живого. Вихри густого и плотного мрака клубились в страшные и сумасшедшие человеческому представлению формы. Зажимали остроконечный шпиль скалы в жадные объятия, словно боясь расстаться с черной породой на короткий миг, потерять контроль над чем-то сверхважным и драгоценным. Что может быть ценным в мире Вечного холода и смерти? Что может быть важным в мире жестокости и права сильнейшего? Что может быть главным в мире без жалости и ледяной агонии? Вечных конвульсий мертвой плоти и бессмысленного сосуществования? Безмерного насилия к себе подобным и извечному голоду к живой и пульсирующей кровью плоти? Мир мертвецов и призраков… Мир нежити и нечисти! Призрачный мир!