Женщина нашего времени - Рози Томас

Его глаза — маленькие точки на толстом загорелом лице — устремились на Харриет. Его адвокат, стройный, темноволосый, в очках в черной оправе, по сравнению с ним казался элегантным, как Мартин Лендуит.

Рука Боттрилла обхватила руку Харриет. Она почувствовала, что он с легкостью мог бы перемолоть ее кости, и мысль о темных местах и пустых переулках снова пришла ей на ум. Она выдернула пальцы и заставила себя посмотреть прямо в его глаза.

— Спасибо за то, что пришли сегодня встретиться с нами.

Он улыбнулся, показывая плотные зубы.

— У нас общие интересы. Важные интересы, разве не так? Нам здесь очень приятно.

Все четверо сели вокруг стола Пирса Мэйхью для совещаний. Кит Боттрилл наклонился вперед, соединив свои толстые пальцы. Он носил золотой браслет.

— Участок для застройки «Бердвуд», — тихо произнесла Харриет. — Перейдем прямо к делу?

— Непременно, — ответил Кит Боттрилл. — Для этого мы все здесь и находимся.

— Я думаю, что ни для кого из вас не будет сюрпризом, если я скажу, что приобрела ключевой земельный участок, не так ли? И, вероятно, вы тоже знаете, что я в процессе приобретения «Бердвуда» и окружающих земель?

— Я это знаю. Как и вы, похоже, знаете, что клоуны в комитете по планированию отвергли мое первое предложение.

Боттрилл откинулся на стуле, положив одну ногу, похожую на ствол дерева, на колено другой. Харриет не была уверена в том, что сотрясение лица, которое сопровождало это движение, можно было принять за подмигивание. Она смотрела на него без всякого выражения и ждала.

— Итак, мы пришли, чтобы, в свою очередь, сделать вам предложение, мисс Пикокс. Коммерческое предложение. Ведь именно это вы имеете в виду, не правда ли?

Харриет и Пирс предложили ему продолжать. Монтегью положил перед ним лист бумаги с заметками, а Боттрилл развернул свой план. Как они и ожидали, это было предложение об объединении интересов Харриет с интересами компании «Касториа Дивелопмент».

Складки Кита Боттрилла смягчились, а его толстые пальцы, как бы танцуя, рылись в паланах и бумагах. Его голос стал почти музыкальным, когда он расхваливал красоту участка под застройку, необходимость этого участка, возможности, которые в изобилии появятся, если будут устранены маленькие препятствия. Он говорил ей, что его не удивило, что деловую женщину такого калибра, как Харриет, тоже привлекла эта работа. И это было в их общих интересах — действовать единым фронтом. Как команда, они будут непобедимы.

Снова показались плотные зубы.

— Существует лишь вопрос о согласовании деталей, взаимоприемлемых условий, не так ли?

Мистер Монтегью сложил свои бледные пальцы, показывая готовность решить любые вопросы для их взаимного удовлетворения.

Когда она была совершенно уверена, что Боттрилл закончил свою «подачу» и с удовольствием откинулся, предвкушая ее согласие, Харриет заговорила. Ей принесло удовольствие позволить словам падать, как холодным камешкам, в теплую, масляную лужу, которую разлил Боттрилл.

— Наши интересы не имеют ничего общего, — четко произнесла она.

Температура в комнате упала на несколько градусов. Адвокат снова разнял пальцы.

— Вы предлагаете всем известную застройку, которая не сделает ничего для улучшения жизни в существующей деревне. Я заинтересована в том, чтобы помочь создать единую общину, которая принесет прямую выгоду местным жителям. Я должна сказать вам, что нет никаких оснований для объединения наших интересов. Вообще никаких.

Мужчина сердито направился к своему месту.

— Я думаю, что вы не вполне оцениваете, каковы финансовые возможности этого проекта и какова будет отдача от него. Даже если, как я готов согласиться, мы поделим ее поровну между нами.

Харриет сказала:

— Я оцениваю возможности. И я отвергаю ваш вариант.

Мужчина не ожидал отказа. Его лицо покраснело под слоем загара. В этой приятной комнате повисло гнетущее молчание. Харриет еще удерживала себя на своем месте, с трудом подавляя внезапное желание убежать. Рядом с ней Пирс успокаивающе откручивал колпачок своей ручки.

Он начал:

— Если бы я мог предложить…

Боттрилл зарычал:

— Ничего не предлагай, приятель.

А затем он повернулся к Харриет и выбрасывал свои большие руки вперед и назад, как огромный, мясистый, агрессивный ребенок, показывающий руки взрослым перед обедом для осмотра.

Посмотрите же хорошенько — кричал он Харриет. — Посмотрите на них. Я работал своими руками. Я начал, собирая булыжники. Я этим зарабатывал на жизнь. И я буду продолжать эту проклятую жизнь.

«О да, — подумала Харриет. — Неплохую жизнь. Твой золотой браслет, твой роллс-ройс с инициалами KGB и на ранчо твой дом с плавательным бассейном — все это получено за счет земли этих людей, их надежд и безопасности. Теперь я «достала» тебя. И я тебя не боюсь».

Она слушала, как он продолжал свою напыщенную речь. Он старался жить честно. Он годами работал на привилегированные классы, а Харриет и ей подобные создавали ему препятствия и разглогольствовали о своих высоких идеалах.

Им бы следовало пожить трудной жизнью, такой жизнью, какой он был вынужден жить. Тогда бы они знали, что ему пришлось вынести.

Грубые слова обрушивались на уши слушателей. Пирс изучал дневник, лежащий перед ним, а мистер Монтегью сидел, заслонив рукой глаза от света; его тело отклонилось в сторону от его клиента на единственный, но многозначительный миллиметр.

Голос продолжал звучать. Мужчина изменил свой курс и от оправданий самого себя перешел к угрозам. Он может купить еще больше земли и блокировать план Харриет. Он может продать свою долю третьей стороне и, таким образом, разбить ее.

Харриет подняла голову. Ей это надоело. Она холодно и рассудительно посмотрела прямо на него. Он вспотел и говорил бессвязно. Впервые она обратилась к нему по имени:

— Мистер Боттрилл, есть только один покупатель бердвудской земли. И этот покупатель — я.

Удовольствие от этого было сильнее, чем любое другое ощущение, которое она когда-либо испытывала. Она сидела спокойно и давала этому удовольствию огнем растекаться по телу.

Кит Боттрилл утих. Как будто из него вышел воздух, казалось, он стал меньше и тише. Харриет поняла, что нечего было бояться Боттрилла, ей уже не было страшно ни за себя, ни за Линду. Не будет больше мужчин, которые могут появиться в темноте и загородить ей дорогу.

В комнате теперь наступила другая тишина. Это было обдумывание, даже вычисление. А затем пальцы Боттрилла, похожие на сосиски, сделали удивительно точный режущий жест, словно он разрывал невидимую нить.

— Давайте закончим этот разговор, ладно?

— Конечно, пожалуста.

— Что вы предлагаете?

Харриет сказала:

— Вы покупали по две тысячи фунтов за акр. Я дам вам по полторы тысячи за те участки, которые вы уже имеете. Я беру ваши соглашения о покупке и даю десять тысяч фунтов за все. — Она говорила бесцветным голосом, но при этом думала: «Сам же посчитай, счастливчик».

Боттрилл и его адвокат пошептались. Пирс встал, словно хотел размяться, и подошел к окну, чтобы выглянуть на улицу. Харриет ждала.

— Ладно, — ответил Кит Боттрилл так, словно договаривался о цене на подержанный автомобиль.

Теперь наступила очередь адвокатов. Пирс вернулся на свое место, а в замерзшие конечности мистера Монтегью снова поступила кровь.

Через пятнадцать минут собрание было закончено. Секретарша подошла к двери и проводила Боттрилла и его адвоката.

Пирс Мэйхью протянул руку Харриет.

— Поздравляю, сказал он.

Харриет пожала его руку. Момент триумфа был, как физическое возбуждение.

Она подумала: «Если бы Робин был здесь и видел меня сейчас».

Глава 21

Белый фургон с надписью «Оформление интерьеров для всех случаев жизни» все еще стоял перед домом, и хотя ноябрьский вечер был пасмурным и холодным, двойные двери были открыты, позволяя ночной сырости просачиваться внутрь и образовывать на старых плитках крошечные капельки влаги.

Один из работников вошел в дом, неся в руках картонные коробки, полные стаканов. Он прошел через коридор по направлению к кухне в задней части дома, где готовилось угощение для двухсот пятидесяти человек.

Харриет перегнулась через гладкие деревянные перила галереи и смотрела вниз, переводя глаза со звездочек на ромбы и восьмиугольники, образованные кафельными плитками. Порывы ветра заносили мокрые листья, которые оставались на полу и казались дефектами правильного геометрического рисунка. «Это не имеет значения», — лениво подумала Харриет. Это соответствует поводу для торжества.

Она выпрямилась и медленно пошла вниз по широким ступенькам. Ее пальцы бежали вниз по перилам из красного дерева, повторяя их плавные изгибы. С резьбы пыль была стерта, но не слишком тщательно, и она почувствовала кончиками пальцев слабый налет пыли. Голые доски ступенек были подметены, но на них остались частицы песка, которые поскрипывали под подошвами ее туфель.