Сказка сказок, или Забава для малых ребят - Джамбаттиста Базиле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Парметелла выполнила все, что сказал ей ее возлюбленный, кроме одного: ибо, выйдя из дома орки с инструментами, она и минуты не утерпела: открыла шкатулку, и как полетели они все в разные стороны: туда — флейта, сюда — гобой, в ту сторону — волынка, в эту — трещотка; летели они и разносили по воздуху тысячи разнообразных звуков, а Парметелла гонялась за ними, раздирая от отчаяния лицо в кровь. В этот самый момент орка сошла обратно в комнату и, не увидев Парметеллу, высунулась в окно, крича воротам: «Расшибите эту проклятую!» И ворота отвечали: «Не тронем кумушку, что нас подперла камушком!» Орка кричит коню: «Топчи злодейку!» А конь в ответ: «Не хочу ее топтать — дала мне сенца пожевать!» И орка, наконец, псу приказывает: «Грызи эту подлую!» А пес: «Пусть гуляет девушка — бросила мне хлебушка!»
И тут Парметелла, с воплями гоняясь за летящими инструментами, натолкнулась на Грома-и-молнию, который задал ей хорошую головомойку, говоря: «Предательница, за свой счет учишься, а уроки учить ленишься![586] Подумай, до чего тебя довело твое проклятое любопытство!» Одним только свистком он созвал все инструменты обратно и закрыл в шкатулке, которую отдал Парметелле и велел отнести матушке. А та, увидев шкатулку, завопила великим воплем: «Да за что же мне такое наказание! И сестрица пошла против меня, не захотела сделать мне приятное!»
Тем временем прибыла избранная ею для сына невеста, которая была настоящая чума, черная оспа, гарпия, мрачная туча, нос свиным пятачком, морда как у дикого зверя, страшная, сморщенная, шершавая, как камень, которая, украсившись тысячей цветов и гирлянд, была похожа на новооткрытую таверну. Будущая свекровь приготовила для нее великое пиршество и, задумав недоброе, накрыла стол рядом с колодцем. За него она усадила семь дочерей, каждую с факелом в руках, а Парметеллу посадила на край колодца, с намерением, когда ее сморит дремота, столкнуть вниз.
Итак, пока шел пир и начинала уже разогреваться кровь в жилах, Гром-и-молния, насупленный, как новобрачная, которую выдали замуж неволей, тихо сказал Парметелле: «Скажи, предательница, любишь ты меня?» И она отвечала: «До самой крыши и еще выше!» И он сказал ей: «Коли любишь, поцелуй меня». А она в ответ: «Боже меня спаси, этому не бывать. Вон та красавица, что сидит рядом с тобой, — пусть Небо вас сохранит на сто лет, подаст вам доброго здравия и сынков-наследников!» И невеста подхватила: «Ха-ха, сразу видать, что ты недотепа, чтоб мне сто лет прожить! Кобенишься разок поцеловать такого красивого парня, а я-то за два печеных каштана пастуху всю себя исцеловать давала!»
Жених, услышав эту приятную новость, изменился в лице, надулся, как жаба, и кусок застрял у него в горле; однако втянул живот, приободрился и проглотил этот орешек, с мыслью записать это в счетную книгу и впоследствии сравнять дебет с кредитом. И после ужина распрощался с матушкой и сестрами, а сам остался с невестой и с Парметеллой, собираясь идти в опочивальню. И когда Парметелла, как служанка, снимала у него с ног туфли, сказал жене: «Жена, видала ты, как эта зазнайка отказалась меня поцеловать?» — «Вот уж сглупила она, — откликнулась жена, — что упустила поцеловать такого красавчика. То ли дело я: за два печеных каштана вдосталь намиловалась с пастухом!»
Гром-и-молния не в силах был больше терпеть, ибо вместе с молниями отвращения от невесты и громом ее поступков в нос ему ударила горчица, и он выхватил кинжал и зарезал ее на месте, а затем, выкопав в погребе яму, зарыл ее там. После этого, обняв Парметеллу, он сказал ей: «Ты — радость моя, ты — цвет женщин и зеркало чести! Теперь смотри на меня сколько хочешь, дай мне руку, подставь личико моим поцелуям, прижмись к моему сердцу, ибо я хочу быть твоим, доколе стоит мир!»
И с этими словами они возлегли на ложе — и оставались там, исполняя сказанное в «Gaudeamus»[587] до того часа, когда Солнце, выпустив огненных коней из конюшни вод, погнало их на выпас в поля, засеянные Зарею. И тут вошла орка, неся, по обычаю, свежие яйца, чтобы подкрепить новобрачных и поздравить их словами: «Блажен, иже берет супругу и приемлет свекруху!» — и не могла поверить глазам, видя Парметеллу в объятиях сына. И, услышав от них, как было дело, помчалась, как вихрь, к сестрице, чтобы вместе рассудить, как вынуть из глаза эту ненавистную соринку, от которой не захотел избавить ее сын.
Но тут ей пришлось узнать, что от горя о сожженной дочери сестра бросилась в печку, так что зловоние от гари пропитало всю округу; и бешенство орки было столь неистовым, что, превратившись в барана, она билась головой об стену, покуда мозги не вылетели вон. А Гром-и-молния закрепил мир между Парметеллой и золовками, так что с тех пор они жили в счастье и довольстве, познав на опыте верность сказанного:
кто упорен — побеждает.
Солнце, луна и талия
Забава пятая пятого дня
Талию, умершую из-за льняной кострицы
