Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего - Спесивцев Анатолий Федорович

Знаменитый шутник хитро подмигнул слушателям.

– Что ты за свою паршивую душонку и освобождение двух никому не нужных недоумков хочешь? – начал, значит, торговаться он со мною. Эхе, думаю, будь моя душонка такой безделицей, разве явился бы за ней такой важный пан? И говорю в ответ: «Сейчас покажу, и чертенят выпущу, только отвернись, мне в исподнее залезть надо».

Юхим сделал жест, будто суёт руку за пазуху.

– И чего в этом стыдного? – удивился на сей раз Юрко.

– Да ничего! – легкомысленным тоном ответил рассказчик. – Просто стоял чёрт рядом со мной, нависая, будто утёс, а мне надо было для задуманной каверзы, чтоб он ко мне задом повернулся.

– И повернулся? – с дрожью в голосе поинтересовался Мыкола.

– А куда ж ему деваться? А и не считал он меня опасным. Он – помощник самого сатаны, огромный и неуязвимый, разве что кто из самых почтенных святых его мог бы одолеть. А я – маленького роста, грешник, вот и недооценил он меня. Правда, сначала глянул так, будто насквозь взглядом пронзил. И ничего опасного для себя не обнаружил. А потом, да, повернулся. Да… задница у него тоже как у хряка вгодованного, и хвостик тоже хрячий, маленький и закрученный. А вот ноги – скорее как у здоровенного быка… и сзади, честно говоря, страшновато выглядел.

– Ну и?.. – в который раз не смог сдержать нетерпение Мыкола.

– Выхватил я из-за пазухи кисет с чертенятами, развязал, отверстием к заднице приставил и сжал его в руке. Бесенята как выстрелянные и вылетели. Прямо большому чёрту в задницу. А я её тут же перекрестил, чтоб не сразу вылезти могли.

– И от святого креста этот Вельзевул растаял? – предположил Юрко.

– Ха, жди. Такого разве что в чане со святой водой можно утопить. Да и где взять такой чан, чтоб он в нём уместился? Нет, на крещение он отозвался… как на укус комара. Правда, от проникновения внутрь чертят – вздрогнул. Повернулся ко мне передом, зарычал… думаю, всё, порвёт на кусочки.

– Почему не порвал? – отозвался впервые за вечер Боря.

– А Бог только знает. Может, Он, – Срачкороб ткнул пальцем вверх, – запретил нечисти трогать не продавшихся ей? Точно не знаю. Врать не буду, на кулачках я с ним драться бы не смог, уж очень здоров. Да он раз дёрнулся, второй, потерял грозный вид, глянул на меня как-то растерянно и исчез. Видно, в ад удрал. Что там дальше было, не знаю. Ко мне больше черти не приставали.

– А с малыми чертенятами что приключилось дальше? – с жалостливой ноткой поинтересовался Юрко.

Срачкороб молча выразительно развёл руками.

– Немного могу добавить к этой истории я! – вмешался в разговор Аркадий. – Насчёт маленьких чертят ничего сказать не могу, не знаю. Зато вот про Вельзевула слыхать довелось. Ну… вы, наверное, слышали, что у некоторых характерников знакомые черти есть?

Вокруг все заулыбались и закивали. В таком подозревались многие колдуны, Васюринский и сам Москаль-чародей в том числе. Точнее, не подозревались, а считались победителями нечисти, обязавшейся им служить.

– Так вот, немного погодя по аду пошёл слушок, что у Вельзевула случилась какая-то беда. Стал он дёрганый и сильно похудел. Люцифер, который его давно подозревал в интригах против себя, говорят, очень доволен был таким поворотом дела.

– А чего ж он запретил пускать дядьку Юхима в ад? – резонно поинтересовался Боря.

– Откуда мне знать резоны самого сатаны? – пожал плечами уже Аркадий. – Разве…

– Что разве?.. Дядько Аркадий, не томите! – не выдержал уже Юрко.

– Мне подумалось, а может, он не хочет иметь рядом с собой такого шутника даже на сковородке?

Уже утром эту историю знал весь Азов, Аркадия Калуженин о подробностях расспрашивал. И что характерно, никакого скепсиса, несмотря на незаурядный ум, не проявил.

А осенью в иезуитском коллегиуме вполне серьёзно прошла дискуссия на эту тему. Спорщики в запале перешли вскоре на личности, а потом дело дошло и до рукоприкладства, в котором сомневающиеся были биты сторонниками правдивости истории. Если есть Бог, то несомненно и существование дьявола и его свиты.

Следующий диспут уже рассматривал всерьёз судьбу тех самых маленьких чертенят. И проблемы крупного беса. Но это совсем другая история.

Сомнения и споры

Капельник 7147 года от с. м. (март 1638 года от Р. Х.) Азов

«То от ожидания чуть крышу не снесло – никогда не думал, что буду так переживать по поводу… хм, работы. А теперь тронуться можно от попыток вложить капельку разума в головы атаманов. Кажись, совершенно напрасных. Любимое, тщательно выпестованное домашнее животное – жаба, большая, да что там, огромаднейшая и жутко зелёная, пересиливает без труда любые доводы. Чихать ей на логику и здравый смысл, если можно хорошенько грабануть! Дьявол, они же всё равно потом, в подавляющем большинстве, награбленное быстро спустят или монастырям передарят. Но упускать шанс пограбить не хотят никак».

Ожидание вестей из Малой Азии и Стамбула вымотало Аркадия до предела. Недавно, умываясь, увидел в ушате воды своё отражение. Серебристые волоски в шевелюре и бороде… Ещё осенью их было много меньше. Очень тяжело сидеть и ждать в неведении результата организованной самим же диверсии, от исхода которой так много зависит. Даже похудел за последние недели на несколько килограммов, хотя с деньгами, а следовательно, и с питанием, никаких проблем не наблюдалось, в отличие от весны прошлой. Неизвестность сжигала его изнутри. Средства передвижения в этом веке существовали только на редкость неспешные, а информация распространялась людьми, которые на них путешествовали.

Ближе к концу капельника, то есть марта, по-местному, юлианскому, со славянским акцентом, стилю, по запорожскому календарю был уже квитень (апрель), в Азов прискакал гонец из устья Кальмиуса. Именно туда причалили греки, приплывшие с известием об удачном покушении на султана. Естественно, ни гонец, доставивший эту ошеломительную новость, ни подавляющее большинство казаков и не подозревали, что помогли владыке правоверных досрочно расстаться с жизнью их боевые братья, пластуны. Вопреки обычаям и из атаманов об этом знали единицы.

Эту тайну было решено держать в секрете не меньше пятидесяти лет. Цифру назвал попаданец, рассчитывавший, что хоть несколько лет никто не узнает об этой провокации, наверняка смертельно опасной для всех венецианцев, находившихся в пределах Османской империи. Да, зная привычки янычар и лёгкость подъёма толпы на разбой и грабёж, достаться там могло очень многим людям, к смерти падишаха никоим образом не причастным. Попаданец неоднократно внушал каждому из посвящённых: их, не считая исполнителей, было чуть больше десятка. Сделать это избыточное число меньшим ему не удалось. Организация таких мероприятий требует огромных по местным меркам расходов, даже Хмельницкому или Татаринову выделить их единоличным приказом было невозможно.

А вскоре и гонец из Стамбула прибыл, также с радостной вестью. Ибрагим, последний из остававшихся в живых братьев султана, был удавлен по его приказу. Надо полгать, последнему в жизни. Аркадий невольно улыбнулся, вспомнив, как был потрясён этот грек, когда после своего доклада услышал, что ещё раньше на тот свет отправился сам Мурад. Ошеломлен, поражён, но вот сказать, что обрадован… так, пожалуй, нет. А ведь из числа добровольных казацких помощников, значит, осман ненавидит. Попаданец не поленился позже расспросить Анастасиса о его чувствах и узнал, что одновременная гибель обоих Османов его сильно встревожила.

– Понимаете, атаман, Мустафа – совсем плохой. Глупый… не есть здоров… не умей править. Если он опять султан – нам там всем плохо быть. Моим детям, племянникам… убить, грабить могут. Страшно за… потом… – на жутком русско-украинском суржике с сильнейшим греческим акцентом рассказал о причине тревог грек. Видимо, он регулярно общался то с донцами, то с запорожцами и нахватался слов и от тех, и от других.

– Так переезжайте жить сюда, к нам, мы вас от осман защитим.