Мир наизнанку - Александр Соболь

Фишур и Карлехар быстрым шагом двигались по улице Благодарения, намереваясь не позже чем через семь иттов попасть в Средний город. Напали на них внезапно, с четырех сторон, и худо бы пришлось им, если бы не нарочитая, наглая медлительность атаковавших, уверенных в своем превосходстве (прежде всего численном). Жертв с моральным духом послабже такая манера держать себя ломала с ходу, но испытанным бойцам любые паузы только на руку; молниеносно извлеченные мечи парировали первые удары и нанесли ответные; один из бандитов застонал и упал, а другой вынужден был перебросить меч из раненой руки в пока еще целую. Бандиты поняли, что напоролись отнюдь не на мальчиков для битья, и взялись за дело по-настоящему. Карлехар и Фишур встали спина к спине и отчаянно отражали град ударов, но было видно, что долго им не продержаться.

- Эх... если бы... Рангар был... сейчас здесь... - на выдохах проговорил Карлехар и вдруг поскользнулся, отражая сильный и коварный выпад (разбойники оказались отнюдь не дилетантами в фехтовании), и в это время удар другого бандита достал его, лезвие пробило кольчугу и глубоко вошло в грудь Карлехару. Мир потемнел и покачнулся в глазах генерала, он упал на одно колено и уже был готов принять смерть... но в это время произошло нечто, оставшееся за гранью восприятия не только разбойников, но и Фишура с Карлехаром.

Впрочем, Фишур кое-что уловил: мгновенная тень перечеркнула пространство боя, и все семеро нападавших медленно осели на мостовую и застыли в разнообразных позах; Карлехар упал на второе колено и зажал рукой рану на груди; Фишур сорвал с головы капюшон и попытался быстро осмотреться, но не успел даже головы повернуть, остановленный поразительно знакомым голосом, звеневшим неприкрытой радостью:

- Кажется, я вовремя, друг Фишур, а?

Друзья не успели даже как следует обняться, потому что с глухим сгоном, ни с улыбкой на устах Карлехар упал навзничь. В мгновение ока Рангар очутился рядом, опустился на колени, подложив руку под голову.

- Рангар... умница... нашел-таки нас... Я верил, верил, что мы еще встретимся... - Голос Карлехара медленно перешел в шепот, из ужасной раны на груди толчками выплескивалась кровь.

- Фишур! - Голос Рангара прервался. - Ну сделай что-нибудь, ты же знаешь магию! Я умею снимать боль и еще кое-что, но совсем не знаю, что делать с такими ранами!

Фишур тоже опустился на колени возле Карлехара и скороговоркой забормотал заклинания. Вначале казалось, что он добьется успеха: кровотечение уменьшилось, и Рангар уже вздохнул с облегчением, как вдруг в груди Карлехара словно плотину прорвало, и фонтан алой крови выплеснулся наружу.

- Нет! - простонал Фишур в отчаянии. - Моих знаний не хватает! Я ничего не могу поделать! О небо, если бы здесь оказался Ольгерн Орнет!

И еще раз поразительно знакомый, но уже другой голос разорвал густую ткань ночи:

- Я здесь, друзья мои! - И гранд-маг Ольгерн Орнет собственной персоной вынырнул из темноты, склонился над распростертым телом Карлехара... бело-голубые искры жизненной энергии кья, сорвавшись с кончиков его пальцев, пунктирами прочертили пространство...

- Ты ли это, мой друг... глазам своим не верю! - Карлехар начал говорить гаснущим шепотом, но уже к концу фразы голос его заметно окреп.

- Я, я... - проворчал гранд-маг, широко улыбаясь, и, не удержавшись, прикоснулся к Рангару, словно желая удостовериться, что перед ним живой человек, а не бесплотный дух. В его взоре удивление перемешалось с восхищением, но произнес он вполне буднично, утирая со лба выступивший пот:

- Вы не находите, Рангар, что здесь чертовски душные ночи? - на что воспрянувший духом Фишур отреагировал мгновенно:

- Лично я не знаю лучшего средства от духоты, чем холодное пиво!

Жизнь капля за каплей возвращалась к Карлехару, и вскоре он уже мог идти, заботливо поддерживаемый с двух сторон Фишуром и Ольгерном. Рангар шагал сбоку и чуть сзади с обнаженными мечами в руках, охраняя друзей. Еще одной разбойничьей шайке зашла в голову дурь напасть на них; Фишур и Ольгерн даже не шелохнулись, с удовольствием полюбовавшись на результат работы Рангара - валявшихся в живописном беспорядке "рыцарей удачи" (самой работой любоваться было затруднительно в силу ее несхватываемой глазом скоротечности). Все разбойники остались живы, но, сказывали, вынужденно сменили профессию.

- Ты что-то там говорил о холодном пиве? - осведомился Рангар, материализуясь из темноты.

- Говорил и готов повторить! - произнес Фишур с воодушевлением и выдал афоризм: - Иногда душу может согреть и мысль о холодном пиве...

Далеко не всегда хорошие мысли воплощаются в столь же достойные дела; в данном случае, однако, все получилось в лучшем виде, и вскоре друзья очутились подле круглосуточно работающего заведения с многообещающей вывеской "Моряк и бутылка".

- В заведениях такого рода не принято присматриваться друг к другу, сказал Ольгерн Орнет, - что, безусловно, нам на руку. Единственное исключение - наш друг Рангар, который сейчас почти что народный герой.

- Нельзя, чтобы меня узнали, - произнес Рангар озабоченно.

- Нельзя, - согласился гранд-маг, - поэтому мне придется принять определенные меры...

После нескольких замысловатых заклинаний просто из воздуха материализовался сундук с разнообразной одеждой.

- Выбирайте! - Ольгерн небрежно махнул рукой в сторону сундука.

Рангар надел кожаные куртку и штаны, которые любили носить докеры, натянул сапоги и водрузил на голову шляпу, надвинув ее на самые глаза. Мечи прицепил к поясу. Наряд довершил серый неброский плащ.

- Отлично! - одобрительно кивнул гранд-маг. - Пожалуй, даже внешность менять не надо. Ну что, идем?

Друзья направились к входу в таверну. У самой двери Ольгерн Орнет, не оборачиваясь, щелкнул пальцами, и сундук исчез - очевидно, туда, откуда появился.

Внутри таверна, как и многие подобные заведения, представляла собой обширное, слегка вытянутое помещение с возвышением, на котором восседал хозяин, похожий на типичного головореза-боцмана с типичной пиратской шхуны. Между столиками туда-сюда сновали смазливые официанточки в достаточно рискованных нарядах. Света здесь было мало, зато вдоволь пива и рн'агга, посему имели место шум и попытки нетрезвого пения, перемежавшиеся хриплыми выкриками повздоривших матросов и смачными хлопками более лирически настроенных посетителей по тугим ягодицам пробегающих мимо официанток.

Народу было много; друзьям пришлось даже немного подождать, пока одна крепко выпившая компания мореходов с нестройным пением покинула таверну, и сесть за освободившийся стол. Тут же на них со всех сторон, как стая тикирьяков на добычу, накинулись официантки: одна собирала грязную посуду, другая протирала стол, третья скороговоркой перечисляла блюда и напитки, четвертая стряхивала с плащей как существующие, так и воображаемые пылинки, пятая раскладывала относительно чистые салфетки, шестая расставляла приборы; при этом все они ухитрялись улыбаться и строить глазки.