Серый ворон. Путь к рыцарству - Михаил Атаманов

— Ну вот, теперь уже можно и свет добавить, — облегчённо проговорила дочь герцога, увеличивая огонёк светильника. — Признайся, Пётр, ты удивлён моим ночным визитом?

— Ещё как удивлён, — нервно усмехнулся я, держа в уме слова тёмного эльфа.

Тут неслышно появилась Арбель. Она закрыла двери спальни на массивный засов, сложила руки на груди крест-накрест и осталась часовым у двери. Камилетта недовольно сказала что-то своей служанке по-эльфийски, та удивлённо переспросила. Высокородная леди ещё повторила свои слова, а затем добавила на всеобщем языке:

— Арбель, ты никого не должна пускать ко мне внутрь, даже моего отца и няньку. Любой ценой, даже ценой своей жизни ты должна задержать посторонних в коридоре. Если меня увидят ночью наедине с пажом в спальне, да ещё в таком виде, это будет… конец всему… это даже хуже, чем смерть.

Эльфийка Арбель спорить не стала, молча кивнула, открыла засов и вышла в коридор, плотно затворив за собой дверь в спальню.

— Итак, Пётр, мы с тобой остались наедине. Я очень серьёзно рискую, пригласив тебя сюда, но так нужно. Напомни, пожалуйста, сколько раз я проиграла тебе сегодня?

— Да какая разница… — отмахнулся я. — Это совершенно неважно. Я был неправ и…

— И всё же разница есть, — прервала меня Камилетта на полуслове. — Пётр, я всегда выполняю свои обещания. Итак, сколько?

— Семь раз, — ответил я, опуская глаза.

Камилетта задумалась, смешно наморщив свой лоб:

— Не нужно меня щадить, Пётр. Было восемь раз, в последний восьмой раз при появлении моей няньки я швырнула оружие, признавая тем самым поражение.

— Хорошо, восемь, — не стал я спорить с дочерью герцога из-за такого пустяка.

— Придётся мне выполнить своё обещание. Только вот, Пётр, я совершенно не умею целоваться. Я ни разу не целовалась с парнями, — смущаясь, призналась дочь герцога. — Однако я не хочу оставлять никаких долгов перед завтрашней очень важной церемонией.

Камилетта достаточно неловко ткнулась своими губами мне в подбородок и совсем уже засмущалась. Действуя по наитию, я осторожно обнял девушку, и она вдруг прижалась ко мне всем телом, зашептав:

— Пётр, я безумно боюсь завтрашнего дня. Отец сказал, что завтра в толпе будет немало убийц, нанятых нашими противниками. Он пообещал, что всех нас будут хорошо охранять лучшие телохранители, но… в толпе гарантировать полную безопасность невозможно. Обещай мне, что завтра будешь всё время рядом и защитишь меня в случае опасности!

— Я не отойду от тебя ни на шаг и буду всё время начеку, — пообещал я Камилетте.

Она подождала несколько секунд и, не дождавшись от меня продолжения фразы, наморщила носик.

— Совсем не таких слов я ждала, — недовольно проговорила девушка.

Дочь герцога предприняла вторую попытку поцеловать меня, её губы робко прикоснулись к моей щеке. Затем Камилетта набралась смелости, приподнялась на цыпочки и поцеловала меня прямо в губы. Я стоял неподвижно, боясь лишний раз пошевелиться и напугать и так сильно смущающуюся девушку. Высокородная леди медленно и задумчиво провела рукой по моим плечам, затем встряхнула головой и решительно посмотрела мне прямо в глаза:

— Вообще-то я всегда думала, Пётр, что поцелуй — это действо, в котором участвуют двое. Мои служанки в замке Древний Брод рассказывали, что ты прекрасно целуешься. Почему сейчас ты стоишь истуканом? Я тебе не нравлюсь как девушка?

Вопрос был не такой уж простой, как казался на первый взгляд. Признаться, я и сам до сих пор не разобрался в своём отношении к дочери герцога. Она была, безусловно, красивой, даже очень. Интересной, разносторонней, временами совсем непредсказуемой. Всё это, правда, было щедро замешано на самодурстве, эгоистичности, истеричности, но это было не главное. Главное, я никогда ни на секунду не забывал, что Камилетта — высокородная леди, дочь одного из самых влиятельных людей этой части Империи, и мои романтические отношения с ней абсолютно запрещены местными законами. Поэтому я начал, тщательно подбирая слова, формулировать пространный ответ на каверзный вопрос, но Камилетта приложила палец к моим губам.

— Пётр, у меня к тебе маленькая просьба. Мне действительно очень страшно. Не исключено, что завтра моя жизнь оборвётся. Давай не будем опошлять эту последнюю ночь и пообещаем говорить только правду даже на самые неудобные и сокровенные вопросы. Согласен?

— Согласен! — честно ответил я, хотя и не знал, что она захочет узнать у меня.

Камилетта посмотрела мне прямо в глаза и попросила страстно, словно любимую девушку, поцеловать её или ответить, почему я этого не делаю. Вместо ответа я сильнее прижал к себе дочь герцога и поцеловал прямо в губы. Похоже, несмотря на свои слова, высокородная леди сперва растерялась и в первые секунды даже попыталась вырваться из моих объятий, но я не отпустил её. А потом Камилетта уже и сама целовалась со мной.

— Ты сильный и надёжный, это сразу ощущается. Знаешь, каких слов я ждала от тебя, когда спрашивала по поводу защиты завтра? — тихо спросила меня дочь герцога, когда наши губы прекратили бесконечно долгий поцелуй. И сама же ответила: — Я надеялась, что ты пообещаешь защитить меня от любой опасности даже ценой жизни.

— Так и есть, — подтвердил я, и мы снова целовались.

Потом Камилетта вдруг резко отстранилась, стала очень серьёзной и сказала:

— А вот теперь, Пётр, я хотела бы услышать от тебя честные слова. Я тебе нравлюсь?

— Да, Ками. Ты мне действительно очень нравишься как девушка, — признался я совершенно откровенно. — И если бы не такая бездонная пропасть в нашем происхождении и положении в обществе, я бы однозначно влюбился в тебя. Но сейчас мы слишком разные, и я не питаю несбыточных иллюзий.

Дочь герцога удовлетворённо чмокнула меня в щеку и весело улыбнулась:

— Всё так. Однако, мой паж, ты всё же иногда забываешь о моих титулах и благородной крови. Например, сегодня во время тренировочного поединка…

Она заметила мою смущённую и даже испуганную реакцию на эти слова и весело рассмеялась:

— Да, если бы мой отец или его соглядатаи увидели этот бой, тебя бы уже вздёрнули на виселице за такое отношение к дворянской крови. Но не волнуйся, я не собираюсь жаловаться отцу и не держу на тебя зла. Это был хороший урок для меня, и я уже сделала из него определённые выводы по поводу моих умений и твоего характера. А теперь, в благодарность за твою прямоту, я честно признаюсь тебе, в каком качестве я вижу тебя возле себя.

Она загадочно улыбнулась, медленно провела рукой по моей обнажённой спине и тихим-тихим шёпотом стала говорить, непрерывно глядя мне прямо в глаза и изучая мою реакцию на сказанные слова: