Мастер третьего ранга - Дмитрий Коробкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Те книги по истории, которые не сходились с нашей историей, были восприняты как фантастические сочинения. Тем более что в темные времена, все перемешалось, и сведений о старой истории осталось мало.
К тому же технократы со временем, подстроили историю под новые реалии, и никто даже не задумывался о сопоставлении фактов. А факты, наставник мы имеем такие, что катастрофа случилась не от солнечной мега вспышки. Это максимум вызвало бы глобальный, как тогда говорили «блэк аут», а не подвижки земной коры, катастрофические извержения вулканов и переполюсовку.
На самом деле, наша планета, и ее близнец в другом измерении, которые находились в некотором рассинхроне, – показал он пальцами вращательные движения, а после свел друг с другом. – Однажды оказались в одной точке пространства в обоих измерениях.
Ковырялов объяснил бы это лучше, с кучей научной хренотени, а я скажу, как понял это я.
По законам мироздания, в мультивселенной, наслоенной одна на другую, все объекты находятся в рассинхроне. То есть наша планета и наш близнец, в другом измерении двигаются по разным траекториям. Но есть такая штука, что часы, заведенные в разное время, с разным отставанием, рано или поздно показывают одно и то же время. Как говорит Ковырялов: механика мироздания. Вот так и случилось, что стрелочки–то сошлись и два объекта в одно и то же время оказались в одной точке, что и вызвало кратковременное возмущение в укладе мироздания.
Некоторые объекты, города, люди, существа, да что угодно, вывалились в параллельный мир, а другие, взамен этих ввалились сюда. И на протяжении существования нашей планеты такое происходило не единожды. И каждый раз такие встречи сопровождались глобальными катастрофами.
Как там говорил проф? – почесал он сосредоточенно в макушке. – А, массовые вымирания. Кембрийский взрыв, какой–то, когда вдруг исчезли одни виды, и из ниоткуда появились совершенно иные, после еще несколько таких катаклизмов, вымирание динозавров и появление огромных млекопитающих, в ледниковый период, когда жрать–то особо было нечего, и не с чего вымахать до таких размеров как мамонты. И так каждый раз. Наша планета, встречаясь с близняшкой, каждый раз встряхивается и обменивается флорой и фауной.
Проф говорит, что при динозаврах, предки млекопитающих были не крупнее крысы, а обычной травы до ледникового периода как таковой и вовсе не существовало, и она вдруг появилась вместе с теми, кто ей питался. А главное никаких людей на этой планете не было до определенного момента, потому что так и не нашли переходного звена от обезьяны к человеку.
Каждая новая находка, оказывалась малочисленной, но уже состоявшейся разновидностью человека, а все те открытия, которые делались, были притянуты за уши, потому что так было удобно.
Ученые, когда чего–то не понимают, или не могут найти, придумывают стройную теорию, якобы да кабы. А после, принимают ее как должное и со спокойной совестью, возятся с тем, что есть, а не должно быть.
– Знаешь, это все интересно и увлекательно, – покачал головой Иван, – но ближе к сути.
– Вот же зануда, – скривился на это Михаил. – Но хоть в этом ты остался верен себе.
Короче, когда мы выдвинулись в путь к мертвым землям, то встретили караван, который ехал из Озерного через Заречье. Выглядели мужики откровенно хреново. Один из охранников весь покрылся язвами, у другого высыпались волосы, купец так вообще при нас зубы выплевывал.
Ковырялов прямо весь загорелся интересом, обследовал мужиков, расспрашивал, а сам тем временем послал помощников в путь. Одного к технократам, с просьбой для путешествия в мертвые земли, выдать противорадиационное оснащение, а другого в Озерный.
Я сперва не понял, чего проф так загорелся этой непонятной болезнью. Но он мне пояснил, что это никакая не болезнь, а главное обратил внимание, на то, что я пропустил мимо ушей.
В найденных под городской больницей коммуникациях было электричество, а из полузатопленных коридоров, что–то откачивало воду. А главное, мор начался, после того, как один из механиков, работавших в городе, вскрыл одну из гермодверей и не вернулся. В Озерном как раз была большая торговая ярмарка, и заметили это не сразу, а только когда жители города стали себя хреново чувствовать, а кто послабее так и вовсе скопытились буквально за несколько дней.
Вот она ниточка. Электричество. Откуда ему было взяться в полузатопленных коридорах? Его мог вырабатывать только реактор, да такой, который мог уцелеть при большой катастрофе. А ты же знаешь, единственный такой, с такой степенью защиты и устойчивости, известен лишь один: наш, Обительский, который питает, что? Правильно, установку Братский круг. Это была не просто ниточка, а целый канат.
Короче, вернулся первый помощник, с хилой радиозащитой и оборудованием, которое оказалось полнейшим хламом. Второго помощника и след простыл. Вместо этого, когда мы двинулись в путь, с Ковыряловым связался его учитель, такой же двинутый на всю голову, как и сам проф. Звать его Митрофаном…
– Егоровичем, – продолжил мастер. – Звали.
– В смысле? –не понял Михаил.
– В том самом. Ваш Митрофан, ныне гниет приколоченный к воротам Криничного. Его туда приколотили его подопытные. Но ты продолжай – продолжай.
– Ковырялов будет не в восторге. Да и хрен с ним. Он нам только геморроя прибавлял.
Так вот, Митрофан нашел нашего посыльного на дороге, разузнал, что да как, а посыльный дал дуба. Ну, этот псих предложил сотрудничество и неких влиятельных покровителей, посредником с которыми он и стал. Дальше уже вся муть с Митрофаном легла на плечи профа.
Пока мы добрались до Озерного, в районе озера был объявлен мор. Нам хороших бабок стоило добраться до города, на каждом дорожном посту отстегивали за проезд, и то, что нас тут якобы не видели. Кое–где пришлось даже пострелять.
Ковырялов всю дорогу делал замеры. Оказалось, вода из реки фонила, но фонила не так как само озеро и окружающие его болота. Тогда стало понятно, что наших слабых радиопротекторов, надолго не хватит, и если нас не пустят в город, то убираемся и сообщаем обо всем технократам.
Не смотря на развешенные, на воротах черные тряпки, нас чуть ли не с хлебом–солью встретили. Город казался тихим и пустым. Нам, выделили дом и разрешили делать что угодно. Я сам был в шоке
