1941. Совсем другая война (сборник) - Андрей Буровский

Одним словом, идея отнесения рубежа развертывания на старую границу при ближайшем рассмотрении оказывается не так хороша, как она казалась поначалу. Кроме того, если мы отсчитываем наши мероприятия от начала мая 1941 г., поспешная реализация этого плана практически невозможна. Начнем с того, что потребуется вывозить склады боеприпасов и топлива из особых округов за «линию Сталина». Сам по себе отвод массы войск будет мероприятием трудным и затратным даже без воздействия противника. Еще хуже, если война застанет войска на марше. У немцев будут все шансы опередить стрелковые соединения в беге к «линии Сталина» и даже отрезать их от нее. Использование мехкорпусов в качестве арьергарда такого отхода также приведет их к большим и напрасным потерям. То есть опять же нам это грозит потерей сильного козыря. Мехкорпуса — это не та вещь, которой можно разбрасываться.

Не следует думать, что отнесение рубежа развертывания в глубь страны является единственным вариантом его ускорения. «Домашней заготовкой» советского Генерального штаба было выдвижение армий внутренних округов на рубеж рек Западная Двина и Днепр. Развитие дорожной сети в европейской части СССР существенно уступало таковому у противника. Германия могла перебрасывать на границу «генерал-губернаторства» банально больше эшелонов в сутки, чем СССР. С рубежа Западной Двины и Днепра армии внутренних округов находились достаточно далеко от границы, чтобы не быть замеченными противником, но одновременно могли быть подтянуты к ней за меньшее время, чем из своих округов. Нужно быть реалистами: вряд ли Красной Армии удастся полностью избежать упреждения в развертывании. Однако «градус» этого упреждения будет существенно ниже. Соответственно, соотношение сил в первых боях будет более благоприятным для армий особых округов. В свою очередь, армии внутренних округов смогут принять участие в приграничном сражении. У них будут все шансы столкнуться с прорвавшимися вперед танковыми соединениями немцев. Кроме того, сосредоточение армий внутренних округов будет происходить без воздействия авиации противника, как это было в реальном 1941 г.

Что нам позволит понизить «градус» упреждения в развертывании? Раннее осознание той мысли, что война может начаться уже в 1941 г., должно привести и привело бы к ускорению событий. Так широко известный дипломатический демарш — сообщение ТАСС от 14 июня — появился бы на свет раньше. Скорее всего это произошло бы в первых числах июня 1941 г. Соответственно, гробовое молчание в ответ привело бы к тем же мерам, что и в действительности, т. е. к приказам на выдвижение «глубинных» корпусов к границе и армий внутренних округов — на рубеж Западной Двины и Днепра. Более ранний старт этих перемещений войск привел бы к тому, что они бы успели выйти в назначенные районы до начала боевых действий, т. е. до 22 июня 1941 г. Соответственно, «глубинные» корпуса к 20–21 июня 1941 г. сосредоточились бы в лесах недалеко от границы, а армии внутренних округов — под Полоцком, Витебском, Оршей, Киевом и Житомиром. Более того, общее ускорение событий привело бы к тому, что по мере нарастания угрозы были бы приняты дополнительные меры, такие как скрытая мобилизация и подготовка к отправке пополнения для армий внутренних округов и «глубинных» корпусов. В реальности они отправились на запад в штатах мирного времени, и процесс их нормального отмобилизования был безнадежно сорван. В случае смещения событий на более ранние сроки возможно будет пополнить выдвигаемые на запад соединения.

Помимо необходимых мер по уменьшению «градуса» упреждения, в развертывании необходим комплекс мер по улучшению условий вступления в бой приграничных армий. Важнейшей задачей является вывод из-под сокрушительного удара противника авиации приграничных округов. К строительству бетонных взлетных полос в особых округах приступили с большим опозданием. Поэтому в мае 1941 г. было еще не поздно его остановить. Точнее, даже не приступать к этому строительству. Собранную для модернизации аэродромов технику можно было бы использовать для решения другой, куда более актуальной для лета 1941 г., задачи. Она могла быть задействована для строительства капониров для самолетов на существующих авиабазах. Тем самым решались бы сразу две задачи: сохранение аэродромов для маневра и увеличение их устойчивости к ударам с воздуха. Вместо того чтобы превращать в котлованы взлетные полосы, рабочие бы создавали обвалованные капониры для самолетов, в первую очередь новых типов. За те полтора месяца, что оставались до начала войны, могло быть сделано многое.

Почему же просто не рассредоточить авиаполки по полевым площадкам? Самолет, даже поршневой выпуска 1941 г., это не автомобили «Жигули». Ему нужны сжатый воздух высокого давления, специальные бензозаправщики и вообще квалифицированное и качественное техническое обслуживание. Кроме того, ему нужны тонны высокосортного горючего. Поэтому растаскивание самолетов по полевым площадкам не даст нужного эффекта. Напротив, несколько благоустроенных авиабаз с капонирами и запасами топлива и боеприпасов позволят сохранить и эффективно использовать самолеты даже под градом воздушных ударов.

Целесообразным также представляется «перетягивание» авиасоединений из КОВО в ЗапОВО. Наиболее подходящим кандидатом для этого является 17-я авиадивизия, дислоцировавшаяся в районе Староконстантинова и Проскурова, довольно далеко от границы. К реальному 22 июня 1941 г. она насчитывала 217 самолетов, в том числе 64 новейших Як-1 и 34 Пе-2. Остальной парк дивизии составляли СБ и И-153. Ее рокировка в район Барановичи, Минск и подчинение непосредственно штабу ЗапОВО дали бы Павлову сильный инструмент для влияния на обстановку в воздухе. Для ее размещения даже не потребуется существенно «уплотнять» уже имевшиеся в составе ВВС ЗапОВО авиаполки. Для 17-й авиадивизии есть реально не занятые на 22 июня аэродромы — Лошица (под Минском), Сенча, Жабчицы. У этой авиадивизии есть также еще одно важное достоинство: часть ее самолетов могла бы достаточно уверенно летать над шоссе Брест — Минск и проводить разведку обстановки на этой магистрали. Подчинение же авиасоединения непосредственно Павлову (точнее, Копцу) делает максимально коротким плечо прохождения информации от летчиков в штаб фронта. К тому же полк «чаек» в Лошице мог хотя бы в некоторой степени обезопасить Минск от ударов с воздуха.

Аналогично тому, как рокировались из КОВО в ЗапОВО авиасоединения, имеет смысл «перетянуть» в Белоруссию мехсоединения. Изъять у КОВО возможно было 15-й мехкорпус, подчинявшийся непосредственно штабу округа и находившийся в резерве. В отличие от других мехкорпусов окружного подчинения он был неплохо укомплектован. Однако моторизованная дивизия 15-го мехкорпуса была вовсе небоеспособной, почти не имела автомашин и была недавно сформирована. Поэтому для переброски под Ковель и далее под Брест выбираются только 10-я и 37-я танковые дивизии. Для управления ими задействуется штаб 9-го мехкорпуса К.К. Рокоссовского вместе со 131-й моторизованной дивизией этого же корпуса. Моторизованная дивизия формировалась еще в 1940 г. и укомплектована лучше «двухсотых» дивизий, появившихся на свет только весной 1941 г. Соответственно, управление 15-го мехкорпуса принимало две неукомплектованные танковые дивизии из корпуса Рокоссовского. В таком виде корпус Карпезо уже не мог выполнять роль резерва фронтового командования. Вместо резко деградировавшего 15-го мехкорпуса в резерв КОВО выводится 8-й мехкорпус Д.И. Рябышева, передислоцируемый в район Бродов. 26-я армия под Перемышлем, которой ранее подчинялся 8-й мехкорпус, в грядущем оборонительном сражении была на одном из самых спокойных участков, мехкорпус был ей не нужен.

Созданный путем перераспределения дивизий новый 9-й мехкорпус Рокоссовского выдвигался в район Ковеля и Пинска, на границу двух округов. Корпус выводят из подчинения штаба КОВО, и он становится резервом Верховного командования. Решение о его передаче с началом войны Западному или Юго-Западному фронту определяется обстановкой. Поскольку у нового 9-го мехкорпуса уже немало танков Т-34 и КВ, он лихорадочно доукомплектовывается автомашинами и тракторами из свежего выпуска промышленности. Все танки Т-34 и так уже шли на укомплектование мехкорпусов ЗапОВО.

Как нетрудно заметить, фактически центр тяжести советской группировки несколько смещается к северу. В этой связи может возникнуть искушение сместить в полосу ПрибОВО сильнейший корпус ЗапОВО — 6-й мехкорпус. Он мог стать серьезным аргументом против наступления 3-й танковой группы в полосе 11-й армии. Однако при всей заманчивости этого решения оно вряд ли было принято реальным командованием Красной Армии. Сосредоточение усилий противника в Прибалтике (напомню: ПрибОВО 22 июня был атакован сразу двумя танковыми группами) все же было неожиданностью.