Суворов - Олег Михайлов

Жубер понесся к передовой цепи застрельщиков и тут же пал, сраженный пулей. Последние слова его были: «Вперед, только вперед!» Смерть его скрывалась от солдат до самого конца боя, и главное начальство принял Моро.

Первые цепи солдат Края достигли подошвы высот, перестроились в колонны и стали подыматься, тесня французскую дивизию Лемуаня. К восьми утра бой разгорелся на всем западном участке фронта. Моро послал за подкреплениями. Подоспевшая дивизия Груши и бригада Колли ударили австрийцам во фланги. Край отправлял к Багратиону одного за другим офицеров с просьбой начинать наступление и на левом крыле союзников, но русский генерал не решался действовать вопреки диспозиции. Он и сам уже нервничал, посылал к фельдмаршалу адъютантов и ординарцев, но те не возвращались. Наконец он сам поскакал в Поцоло-Формигаро.

Один из посыльных, встретившийся ему в пути, доложил, что командующий спит, завернувшись в плащ. Багратион встревожился, подумав: «Что бы это значило? Помилуй Бог, уж жив ли он?» — и пришпорил лошадь.

Впереди колонн стояли генералы. Подъехав к ним, Багратион увидел Суворова, который лежал, завернувшись в свой ветхий плащ из синего тонкого полусукна. Едва успел Багратион перемолвиться с генералами, как фельдмаршал откинул плащ, вскочил:

— Помилуй Бог, заснул, крепко заснул! Пора!

Все это время он лежал, вслушиваясь в разговоры генералов, приезжающих с поля битвы адъютантов, и обдумывал предстоявшее дело. Теперь, через четыре-пять часов боя, французы понуждены были ввести в сражение к западу от Нови свои основные силы — около двадцати пяти тысяч. Край, таким образом, свою задачу выполнил. Расспросив наскоро Багратиона и взглянув еще раз на позицию, Суворов приказал ему и Милорадовичу наступать в направлении городка Нови, лежавшего у самой подошвы гор, посредине между двумя реками.

Авангард русских так смело подался вперед, что французы не удержались и ретировались в Нови. Русские, повернув правее города, продолжали под ядрами и картечью подниматься на высоты. Французские стрелки оставались почти невидимыми, тогда как колонны, беспрестанно задерживаемые канавами и изгородями, оказались открыты выстрелам. Авангард нес огромные потери. Три вражеские батареи, неуязвимые для русских пушек, вели непрерывный огонь из-за гребня горы. Вдобавок генерал Гарданн вышел из Нови и ударил в левый фланг атакующих. Малочисленные войска Багратиона начали отходить под прикрытием казаков и австрийских драгун.

Как раз в это время появилась свежая французская дивизия Ватреня: республиканский генерал запоздал выдвинуться к Нови, и теперь головная его колонна случайно вышла во фланг русским. Суворов сейчас же двинул против неприятеля большую часть войск Милорадовича и послал приказание Дерфельдену спешно выступить к Нови.

Милорадович и Багратион пошли теперь левее городка, передовая бригада Ватреня отступила, но атака не удалась и на этот раз. Гарданн опять вывел свои войска из Нови и ударил в правый фланг Багратиона, а две бригады Ватреня, только подоспевшие к месту битвы, взяли в штыки левое крыло Милорадовича. Угроза нависла над всей левой частью фронта союзников. Но тут показались колонны Дерфельдена — они бежали на выручку товарищей.

С барабанным боем и развернутыми знаменами, как на мирных маневрах, русская линия стройно двинулась вперед. Французы отступили на гребень горы, и вспыхнул яростный бой. Как град сыпались вражеские пули и картечь. Неприятель дрался отчаянно. Вторая атака Дерфельдена была безуспешной: не хватало сил взять громящие батареи. Внезапно густая колонна прорвала рассыпную линию сборного батальона и Московского гренадерского полка.

Находившийся беспрестанно в огне, в гуще боя фельдмаршал появился среди отступающих. Быстро разъезжая, вдоль линии, он громко повелевал:

— Ко мне! Сюда, братцы! Стройся! Подъехавшему тут же Дерфельдену сердито сказал:

— Помилуй Бог! Имей под рукой запас!

Вверх по косогору уже бежал из резерва батальон пехоты.

— Братцы! — обратился к солдатам Суворов. — Вперед! Мы русские! Бей штыком! Колоти прикладом! Не задерживайся — шибко вперед! Ух, махни! Головой тряхни! Вперед!

Гренадеры ворвались на французскую батарею. Лишь управились с ней, как показалась новая колонна в синих мундирах и треуголках. Полковник Харламов и генерал-майор Яков Тыртов в один голос крикнули:

— Дети, к нам! Оборачивайте пушки! Заряжай! Катай!

Гренадеры в мгновение повернули неприятельские орудия, зарядили картечью и дали по колонне залп. Она поколебалась и раздалась. Харламов, огромный старик без шляпы и с двумя пистолетами, увлек за собой солдат:

— Дети, вперед! Ступай, ступай в штыки! Ура! Французы побежали, но гребень горы снова не был взят.

Было уже за полдень, а союзники еще не одолели неприятеля. Солдаты выбились из сил: от расслабления и жажды иные падали, а легкораненые умирали от изнурения.

Быть может, никогда еще за свою долгую военную службу Суворов не встречал столь яростного сопротивления. На его глазах атаки отражались одна за другой. В запале он говорил успокаивавшим его генералам, что не перенесет поражения. Ему справедливо возражали, что отбитая атака не есть еще поражение, но он и сам прекрасно понимал это. Более того, фельдмаршал чувствовал, что развязка боя близка. По всему было видно, что противник ввел в сражение все свои силы, меж тем как у союзников оставались в резерве девятитысячный корпус Меласа и еще далее к северу, перед Тортоной, сильный корпус Розенберга.

Суворов приказал Меласу идти вдоль реки Скривии на Серравалле и ударить в тыл французской армии. Войска Розенберга он оставил в неприкосновенности, что уже доказывает, насколько в действительности командующий был далек от сомнения в победе.

Хоть и прокопавшись в пути довольно долго, Мелас в три пополудни зашел во фланг дивизии Ватреня. Услышав слева сильную ружейную и пушечную пальбу, одновременно с ним двинулись вперед и Край, и Дерфельден. Две колонны Меласа уже добрались до Серравалле, опрокинули легионеров Домбровского, заняли в тылу неприятеля местечко Арквату и повернули вправо, на соединение с остальной частью отряда.

Дивизия Ватреня едва держалась. Цизальпинский легион при первом же натиске бросился наутек во главе с офицерами. Начальник правого крыла Сен-Сир прискакал на подмогу с одной полубригадой и остановил Меласа. Дивизия Ватреня оправилась и даже перешла в наступление, захватив две пушки и австрийского генерала. Казалось, фортуна покидает союзников, но над городком Нови и высотами уже гремело «ура». После кровопролитной рукопашной Дерфельдену удалось ворваться в Нови.