Сады луны (перевод И. Иванова) - Стивен Эриксон

Кукла поспешила в недра зловонной дыры.

Быстрый Бен злорадно улыбнулся. Вытащив из пола кинжал, он молниеносно перерезал нити, соединявшие палочки.

— Прощай, Хохолок, — прошипел маг.

Паран не верил своим глазам: Хохолок вдруг взмахнул деревянными ручками и плюхнулся на живот. Он истошно закричал.

— Что, Хохолок? Тебе обрезали веревки? — сощурившись, спросил он.

Гончие были совсем рядом.

— Ты можешь спасти себе жизнь, капитан! — крикнул Хохолок. — Забрось меня в портал, и я навсегда оставлю тебя в покое. Клянусь тебе!

Паран оперся о меч и молча смотрел на барахтающуюся куклу.

— Прихвостень опоннов! — зарычал Хохолок. — Если б я мог, я бы плюнул в тебя! Плюнул бы тебе прямо в душу!

Земля задрожала. Гончие окружили неподвижную куклу. Паран узнал Геару, которую ранил в Крепыше. Меч тоже ее узнал. Лезвие задрожало, словно оружию не терпелось окончательно расправиться с гончей. Пробегая мимо, Геара покосилась на капитана. Она ничего не забыла и тоже ждала случая взять реванш. Капитан улыбнулся.

«Интересно, явятся ли опонны поглядеть на битву?» — подумал он.

Хохолок успел в последний раз вскрикнуть. Гончие заслонили его своими массивными телами.

Паран был не единственным свидетелем гибели деревянной куклы. Над холмом кружил Большой Ворон, наполняя воздух голодным карканьем.

— Скоро от него даже щепок не останется. Он же деревянный. Зачем он тебе? — спросил капитан птицу.

Трое гончих затеяли драку из-за деревянной трухи, в которую превратился Хохолок. Остальные четверо, ведомые Геарой, повернулись к Парану.

Капитан принял боевую стойку.

— Ну, не бойтесь. Подходите ближе. Но учтите: я буду сражаться с вами не один. Я — не более чем орудие в руках опоннов. Вам придется иметь дело с ними. Давайте, гончие, польем здешнюю землю кровью, а то она слишком суха.

Гончие расселись полукругом. Геара заняла место посередине.

Паран только улыбался.

«Что ж ты медлишь, Геара? Мне надоело быть игрушкой в чужих руках, будь то адъюнктесса или опонны. Смерть меня больше не пугает. Давай окончим эту жалкую комедию».

Он не понимал, что случилось потом. Его вдавливало в землю, как гвоздь, который вгоняли без молотка. Гончие попятились назад. Паран зашатался, глотая ртом воздух. Вокруг стало темно. Желтая трава приникла к земле, а сама земля сотрясалась. Потом тяжесть исчезла. В его легкие хлынул студеный воздух. Почувствовав кого-то рядом, Паран обернулся.

— Отойди, — велел ему высокий человек с темной кожей и длинными белыми волосами.

Человек шел прямо на гончих. Тистеандий?

К поясу тистеандия был прицеплен громадный двуручный меч. Он встал перед гончими, не дотрагиваясь до оружия. Все семь гончих с беспокойством и опаской смотрели на незнакомца.

Тистеандий взглянул на Парана.

— Не знаю, чем ты привлек внимание богов, но это было неблагоразумно, — сказал он на малазанском языке.

— Видимо, я так ничему и не научился, — ответил Паран.

— Тогда мы с тобой очень похожи, смертный, — улыбнулся тистеандий.

Смертный?

Гончие встали. Рыча, они топтались на месте. Их челюсти кусали воздух. Тистеандий равнодушно глядел на них, потом сказал:

— Хватит лезть не в свои дела. Я вижу тебя, Клык, — обратился он к желтоглазой гончей с бурой свалявшейся шерстью, испещренной шрамами. — Забирай стаю и уходи. Передай Амманасу, что я не потерплю его вмешательства. Моя война с малазанцами — это моя война. Даруджистана ему не видать.

Клык был единственным, кто не рычал. Его горящие глаза застыли на тистеандии.

— Я тебя предупредил, вожак.

Тистеандий повернулся к капитану.

— Геара желает твоей смерти.

— Такова плата за милосердие, — ответил Паран.

Тистеандий молчал, ожидая объяснений.

— Видите шрамы на теле Геары?

— В таком случае, смертный, ты допустил оплошность. Нужно было закончить то, что начал.

— В следующий раз обязательно закончу. Они сейчас уйдут?

— Увидев меня, смертный, они готовы забыть о тебе, поскольку моя гибель для них важнее твоей.

— А это им по силам?

— Ответ очевиден, смертный. Если бы это было им по силам, разве они стали бы рычать и скалить зубы?

Но гончие не собирались уходить. Они бросились к тистеандию. У Парана перехватило дыхание. Он невольно попятился и вновь очутился во тьме… Лязгали тяжелые железные цепи, скрипели деревянные колеса. Паран ощутил нестерпимую резь в глазах и плотно стиснул веки. Когда же он заставил себя вновь открыть глаза, сражение кончилось. Тистеандий стоял с мечом в руках. Черное лезвие было густо покрыто кровью, но она не капала, а кипела, превращаясь в пепел. По обе стороны от тистеандия лежали трупы гончих. Над равниной дул холодный ветер, приминая траву.

У одной гончей была почти полностью отрублена голова. Другую тистеандий полоснул вдоль туловища. Рана не показалась капитану смертельной, однако разные глаза зверя (голубой и желтый) остекленело глядели в небо, которого уже не видели.

Клык издал протяжный вой. Стая начала отходить.

Кровь была не только на мече тистеандия. Привкус крови Паран ощущал у себя во рту. Он выплюнул красную слюну. Проведя по лицу, капитан понял, что кровь текла у него из ушей. Голову свербило. Встретившись взглядом с тистеандием, Паран увидел у него в глазах отблеск смерти. Капитан отступил и с невероятным трудом поднял руку, сжимавшую меч. Тистеандий покачал головой.

— Мне вдруг подумалось… Нет, ничего такого я не вижу.

По лицу Парана текли жгучие слезы. Он отер их рукавом. Слезы тоже были розоватого цвета.

— Вы убили… двоих гончих Тени?

— Да. Остальные сейчас уберутся.

— Кто вы?

Тистеандий не ответил. Его внимание опять было поглощено убитыми гончими. Позади них сгустилась тень. Потом она рассеялась. Возле мертвых туш стояла фигура, закутанная в полупрозрачную ткань. Руки были плотно засунуты в рукава. Лицо скрывал капюшон.

Тистеандий опустил меч.

— Я предупреждал их, Амманас. Хочу, чтобы ты понял одно. Возможно, ты и одолеешь меня, особенно если твой сообщник Веревка где-то поблизости. Но обещаю: легкой победы тебе не видать. За меня есть кому отомстить. Твое существование, Амманас, может стать очень хлопотным. Я начинаю терять терпение. Если хочешь, чтобы я забыл о тебе, перестань вмешиваться в мои дела.

— Я не вмешивался, — тихо ответил Повелитель Теней. — Мои гончие нашли того, кто был мне нужен. Охота закончена.

Амманас тоже взглянул на мертвых гончих.

— Для Доаны и Ганрода она закончилась навсегда. Неужели их нельзя вызволить?