Путь к Истоку - Анастасия Штука

— А как же деревья?

— Ну, это делало забаву еще интереснее…

— Побеждал тот, кому удавалось обогнуть все деревья и не врезаться в кусты?

— Да нет. Победителем выходил тот, кто был в состоянии после такого спуска выползти наверх.

— И как вас сюда отпускали родители?

— Нам тогда было лет по десять, поэтому пробирались мы сюда тайком. Мне эти спуски стоили парочки сломанных ребер, которые потом долго и упорно пыталась исцелить наша местная знахарка, потому что зимой маги у нас в деревне довольно редкие гости. А Зот как-то переломал себе и ноги, и руки, вот после этого отец и запретил нам сюда приходить. А его всегда слушались не только мы, но и остальные дети. Слишком рука у него тяжелая…

— Зот? — Переспросила колдунья, заставив Чеслава смущенно улыбнуться.

— Старший брат, — он немного неловко помолчал, затем добавил, — наш…

— Почему-то ты не выглядишь слишком удивленным…

— Сам не могу понять, почему… У нас в семье было не принято говорить о том, что произошло еще до нашего рождения, потому что эта тема была крайне болезненной для родителей. Я узнал, что у нас была старшая сестра, только когда подрос, да и то от бабушки, которая считала правильным и нужным рассказать нам об этом. Помню, на нас все это произвело огромное впечатление, нам было так жаль пропавшую сестру и родителей, лишившихся дочери.

— У них были вы…

— Ни мать, ни отец не забывали о том, что их первый ребенок похищен. Я уверен, что не проходило и дня, чтобы они не вспомнили о Златомире.

— Мое имя — Яснина.

— Вот как, — Чеслав горько улыбнулся, — маг даже не пожелал оставить настоящее имя. Он знал его, не мог не слышать, как родные называют девочку, которую хотел украсть.

Колдунья с силой сжала зубы, чувствуя, как немного утихшая ярость вновь пробуждается от недолгого сна. А ей учитель позже сказал, что сам выбрал имя, ведь ее родители даже не пожелали сказать правду, потому что не хотели, чтобы разочаровавший их ребенок продолжал носить его. Жаль, что нельзя было откопать тело почившего без времени мага, воскресить его к жизни и еще раз убить… А потом еще… И еще… И так до бесконечности, потому что никогда и ни за что ему не удалось бы отплатить за то, что он совершил.

— У вас уже есть одна Златомира…

— Верно. Она — дочь Милослава, но об этом ты уже и без меня узнала. Вы действительно очень похожи… Да и мы тоже…

— Льщу себе надеждой, что с моим носом все в порядке, — колдунья насмешливо покосилась на лицо сидящего рядом мужчины, нос которого отличался характерной и приличной горбинкой. Хотя она иронизировала, ведь на самом деле они с молодым мужчиной действительно были очень похожи: черты лица, привлекательные, но не идеально правильные, темно-русые волосы с запутавшимися в их густоте медными искрами, миндалевидные карие глаза с зеленым отливом. Даже выражение, таящееся в бархатистой и влажной глубине, было одинаково насмешливым, но не злым или отталкивающим.

— С моим тоже все было так, как надо, пока мне его раза три не сломали, — иронично ответил Чеслав и, не удержавшись, потер его запачканными в земле пальцами, оставляя на коже темные следы. — Не всегда все идет так, как тебе хочется. Особенно, когда ты выходишь на охоту…

— Ты довольно легко и быстро отыскал гнездо этой твари. Выходит, ты охотишься не только на животных…

— Верно. Лет десять тому назад в наши края забрела парочка волколаков, оказавшиеся впоследствии довольно сильными колдунами, справиться с которыми не могли несколько месяцев. На них тогда устроили самую настоящую травлю, но все никак не могли одолеть. Тогда местному, уже покойному, охотнику надоела вся эта затянувшаяся канитель, и он сам избавил от них деревню. На меня его слаженные и отточенные действия произвели огромное впечатление, после чего я твердо решил заняться тем же, что и он…

— И это уже несколько раз едва не стоило тебе жизни.

— Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на просиживание штанов на лавке. А склонности к ведению сельского хозяйства у меня, как и у отца, никогда не было…

— Как ваша семья отреагировала на мое появление?

— Шумят, спорят, кричат до хрипоты, пытаясь переговорить друг друга, — Чеслав передернул плечами, словно его все происходящее порядком раздражало, — все никак не могут осознать происходящее.

— А ваша мать уже знает?

— Наша, вообще-то, — он скривил губы в улыбке, — никто не решается открыть ей правду. Я хотел, но мне не дали. А сами они никогда не осмелятся этого сделать, будут ждать пробуждения отца, чтобы он сам с ней обо всем поговорил. И чем всем не угодила моя прямота?

— Ты уже высказался довольно прямо, что едва не привело к серьезным последствиям. К сожалению, люди не всегда готовы услышать то, что ты им хочешь сказать, даже если каждое твое слово — правда и ничего более.

— Сказывается профессиональная принадлежность? — Он хмыкнул, после чего немного помолчал, а затем повернулся к ней лицом, слегка прищуриваясь. — И каково же это, быть магом?

— Это зависит от того, чего ты хочешь добиться. Можно вот так просиживать целые дни в лесу, протирая штаны и путаясь под ногами у тех, у кого хотя бы что-то получается.

— Тебя, похоже, этот вариант не устраивает. Ты быстро разобралась с напавшей на тебя тварью, без колебания или промедления. На такое не всегда способен даже самый сильный и опытный охотник, прошедший суровую школу выживания.

— А у меня никаких вариантов не было. Колдун, о котором все еще помнит вся ваша деревня, воровал детей, обладающих даром, не для того, чтобы любоваться ими или воспитывать как своих собственных.

— Что с ним стало?

— Он погиб в бою с превосходящим его по силам противником. Жаль, что я не узнала обо всем раньше, тогда бы он так легко и просто не отделался.

— Ты никогда не искала свою настоящую семью?

— Я даже не знала, что она у меня есть, — губы колдуньи искривились в холодной и жесткой усмешке, — он все очень хорошо продумал, когда устраивал эти многочисленные похищения. И никогда не предприняла бы никаких попыток, чтобы отыскать ее, даже если бы случайно узнала о том, что мои родители все еще живы. Скажем, я оказалась здесь только благодаря стараниям одного человека.

— Не представляю, если честно, как тебе удалось преодолеть саму себя. Думаю, у меня никогда не хватило бы на это мужества.

— Ну, я до последнего не была уверена, что мне стоит объявлять о своем появлении. Так что не малую роль во всем этом сыграл поступок твоего брата, после которого сбегать уже стало как-то глупо…

— Мы все должны благодарить богов, если они, конечно, существуют, за то, что Милослав увидел то, чего в упор не замечали остальные. Эта старая история терзала всех нас, не позволяя смириться с тем, что произошло. Теперь же она завершилась, позволив начаться новой, с чистого листа. И я рад, что закончилась она именно так, ведь все могло оказаться иначе. Больше всего на свете мама боялась, что она уже никогда не увидит тебя. Ее пугала полная безвестность, в которой оказалась наша семья после похищения. Я часто замечал, как она смотрит на нас и посторонних детей, когда мы играли или забавлялись, словно представляя кого-то другого на нашем месте. Думаю, не проходило и дня, чтобы она не задавалась вопросом, как сейчас живет ее дочь. И есть ли у нее хотя бы что-то, что должно быть у ребенка, чтобы он был счастлив и здоров… Мысль о том, что ее дитя, рожденное в любви, окруженное заботой и лаской, которому предстояло взрослеть, не зная тревог, горя и бед, может голодать и страдать, изводила и терзала ее, не позволяя обрести покой. Видимо, не лгут, когда говорят, что материнское сердце может чувствовать все, что происходит с родным ребенком, даже на огромном расстоянии…