Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев

В этот смутный период и пришло в Москву письмо из Берлина…

ПИСЬМО Риббентропа (хотя Сталин прекрасно понимал, что это фактически письмо самого фюрера) заставляло взвешивать и перевешивать, отмерять и перепроверять — не семь, не семью семь раз, а просто несчетно…

Отрезать один раз тут было очень сложно…

И до письма Сталин думал о «германских» делах много, часто обсуждая их с Молотовым… Теперь же он думал о них постоянно, тем более что отвечать Гитлеру надо было быстро и положительно…

Он по-прежнему много говорил с Молотовым, но тут нужен был кто-то еще — у Вячеслава не хватало полета мысли. Он был типично вторым, и не только не скрывал этого, но даже это подчеркивал…

Да, еще до письма многое было обсуждено, однако все вертелось вокруг вещей, так сказать, «технических» — где запросить, где уступить и прочее… А надо было понять и кое-что в принципе…

Надо было посоветоваться… Но — со своими, с доверенными… И в спрессованные спешкой дни второй половины октября 40-го Сталин стал чаще видеться со Ждановым и Ворошиловым…

Клим Ворошилов в школу профессиональной политики пришел еще в апреле 1906 года— когда на IV Объединительном съезде РСДРП в Стокгольме впервые встретился с Лениным… Тогда же он впервые свел знакомство и со Сталиным… И с тех пор вместе было пережито многое…

Андрею Жданову в год Стокгольмского съезда было десять лет, а большевиком он стал в девятнадцать — в 1915 году… С 30-го года — член ЦК, с 34-го — секретарь ЦК, Жданов после убийства Кирова троцкистами стал секретарем Ленинградского обкома и горкома, оставаясь в ЦК секретарем…

Уже в 39-м году они со Сталиным беседовали о Германии не раз…

— Британский лев не любит сам ловить мышей, — смеялся тогда Жданов.

— Да, но при этом Англия — профессиональный враг мира и коллективной безопасности, — заметил Сталин. — Не жалеет средств для нашей дискредитации, а сама хочет отвести войну на нас и спасти свою львиную шкуру…

— Причем англосаксы одинаково ненавидят коммунизм и фашизм, — задумчиво добавил Жданов. — И вот какая интересная деталь… Гитлер был назначен канцлером Германии в конце января 1933 года.

— Ну и что тут особенного? — не понял Сталин.

— В этом — ничего, — согласился Жданов. — Однако Рузвельт стал президентом тоже в конце января 1933 года.

— Совпадение?

— Скорее всего… Но очень показательное… Все сейчас крутится вокруг Германии и США. Это — как два полюса…

Да, немцы мешали многим… Гитлер иногда говорил о сифилизированной евреями Европе, но идейным сифилисом Европу заражал с конца девятнадцатого века капитализм… Коммунизм отвергал капитализм безоговорочно, нацизм с промышленными магнатами сотрудничал, но обличал «плутократов»… Да и социальную политику имел сильную… Можно ли было с такой Германией всерьез сговориться или хотя бы повернуть клетку с нацистскими «тиграми» в сторону англичан?

И Сталин спрашивал:

— Как, Андрей Александрович… Мы вот сейчас пытаемся договориться с англичанами и французами… А может, лучше — с немцами? Мол, Россия —лучший клиент…

— Ну, Иосиф Виссарионович, как не умилиться немецкому сердцу, если мы пойдем ему навстречу… В Германии велики симпатии к нам и в народе, и в армии… Смысл есть…

— Да… Тем более что «Дранг нах Остен» уже стоил Германии огромных жертв, — сказал Сталин…

Жданов улыбнулся. Его набрякшее лицо астматика приобрело некий хитроватый вид, и он ответил:

— Знаете, Иосиф Виссарионович, чем больше я над этим думаю, тем яснее становится, что этот «Дранг нах Остен» — английская выдумка… Гитлер, похоже, не понимает, что ему готовят нож в спину, но понимает, что ему бессмысленно ослаблять себя на Востоке…

— Что ж, вот нам и надо повернуть его на Запад…

ПРОШЕЛ год,..

Гитлер повернул на Запад…

Или все же его повернули? Ведь если бы Англия и Франция не объявили ему войну, то ничего бы и не было — ни высадки в Нарвике, ни прорыва через Бельгию, ни Дюнкерка, ни компьенского вагона, ни продвижения немцев на Балканы…

«А что было бы?» — спрашивал себя Сталин. Прибалтика все равно стала бы советской, как и Бессарабия — об этом мы договорились с Риббентропом… Но не было бы налетов на Лондон, к власти не привели бы Черчилля, и тогда немцы могли бы сговориться уже с англичанами. Ведь от нас они получили всего лишь спокойный тыл в польской войне. И более чем щедро за наш пакт с ними расплатились — дали возможность вернуть утерянное в 1920-м…

А могло ли быть иначе? Могли ли англичане не объявлять Германии войну?

Нет, Западу нужна война…

А нам?

А Гитлеру?

Нет ли здесь еще одной точки соприкосновения интересов?

Сталин поделился сомнениями со Ждановым, а тот вдруг широко засмеялся:

— А вы знаете, что в Москве шутят, что скоро к названию «улица Коминтерна» прибавят четыре буквы — «Анти…»?

— Слышал…

— Откуда? — удивился Жданов.

— Из Лондона сообщили, — ответил Сталин, и Жданов так и не понял: шутит Иосиф Виссарионович или ссылается на какое-то занятное агентурное донесение…

А Сталин не шутил — он действительно прочел в перехватах эмигрантской переписки и об этом, и о том, что Коминтерн — «эмигрантское пугало», как назвали его в одном из писем, — переведен подальше от Кремля, что Коминтерн потерял всякое значение и Сталин является полным распорядителем судеб российских…

Он вдруг вспомнил все это, и мелькнула невеселая мысль: «Эх, если бы все было так просто!»…

ПОСЛЕ одного из затянувшихся совещаний у него в кремлевском кабинете Сталин попросил остаться Ворошилова. Тот, уже встав из-за стола, одернул китель с маршальскими петлицами, прошелся вдоль стола, поглядывал выжидающе…

— Я посмотрел наши старые газеты, — начал Сталин. — Вот «Правда» за 31 марта 35-го года, статья Тухачевского…

— Тухачевского? Помню! Даже название помню— «Военные планы нынешней Германии»…

— Да… И вот что он писал, — Сталин взял газетный лист, прочел: — «Правящие круги Германии основную стрелу своих операций направляют против СССР»…

— Да-а-а… Какую чепуху мы позволяли печатать! И кому! Он там по Англиям и Франциям раскатывал, мы ему доверяли. А он… — Ворошилов сплюнул. — Хотя, если честно, я и сам был того… Да ведь все эти недобитые троцкисты всю атмосферу создавали…

— Да… Да я и сам, —тяжело вздохнул Сталин. —Хотя тут и Папаша много подгадил…

— Верно! Литвинов — гнилой человек… Оба помолчали, потом Сталин сказал:

— Если бы Тухачевский один был… Тут ты прав — атмосфера такая была… А сейчас что — намного лучше? Наши писаки все еще Испанию забыть не могут… Один этот Кольцов чего стоил — без мыла в свер-р-х-р-р-революционеры, — Сталин зло раскатил это «р-р-р..», — лез…

— Угу!

— И вот я думаю, Клим… Читал же все это и Гитлер… И что он мог о нас думать? И что чувствовать? Он только-только армию поднимает, ему надо решать важнейшие национальные проблемы, которых без сильной армии не решить — Рейнская область, Саар, аншлюс, Судеты, Данциг, Мемель и еще целая куча, а тут видный русский генерал уже зубы на Германию точит…

Сталин остановился, махнул рукой, поправился:

— Хорошо, допустим, не зубы точит, а заявляет, что немцы зубы точат на нас… А какая разница? Главное, русские заранее видят в немцах врагов, вот что он в такой статье мог увидеть.

— Хотя между немцами и нами тогда были поляки, — заметил Ворошилов.

Сталин же, как будто не слыша его, спросил:

— И кому все эти писания Тухачевского были выгодны?

— Троцкому, — не задумываясь отрезал Ворошилов. И тут же уточнил: — Ну и, конечно, Франции и Англии…

— Вот то-то… Ты знаешь, что сказал Черчилль первого октября прошлого года в палате общин?

— Это уже после заключения нашего договора с немцами, выходит?

— Да. И после этого, и после того, как мы вошли в Западную Украину и Западную Белоруссию… Ты о линии Керзона помнишь?

— Ну как же…

— Так вот, Клим, Черчилль заявил: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы»…

— Вот гад, как закручивает! — восхитился Ворошилов. — Грубо, но намек понятен — мол, вы, русские, все равно с нами должны быть, а не с фюрером…

— Да, намек прозрачный, хотя рыбку господин Черчилль хотел бы ловить в мутной водице, — согласился Сталин…

Он раскурил трубку, Ворошилов достал из кармана папиросы, и по кабинету поплыли, смешиваясь, два дымка…

— А вот еще… — махнул рукой с трубкой Сталин, — в мае прошлого года наши агенты в Лондоне сообщали, что в тамошнем МИДе…

— Это еще до того, как я с адмиралом Драксом коньяк распивал? — ухмыльнулся Ворошилов…

— До того, до того… — подтвердил Сталин. — Так вот, там был подготовлен меморандум с рекомендацией заключить с нами какое-то, пусть плевенькое соглашение, чтобы… — Сталин поднял палец, — попытаться вовлечь в войну и Советский Союз, с тем, чтобы он не остался невредимым, в то время как Англия и Германия будут превращены в руины…