Сердце Зла (СИ) - Беренцев Альберт

— Это все верно, — глухо произнесла Мэрифа-Хамани, — Но мой сын у Голдсмита, а не у тебя. А эти люди в платках, которых ты привел — еретики и богохулы. Они отрицают наши традиции. Я не предам Сестер.

— Три Сестры больше не говорят с глупыми жрицами, мэрифа, — вмешался Брат номер одиннадцать, — Вы им надоели. Лишь Брат номер один получает ныне откровения от Сестер. Лишь он их слуга и пророк. Так что покайся, пока не поздно.

— Ваш Брат номер один — самозванец и шарлатан, — сказала жрица, — Самозванное божество, на которого вы молитесь вместо Богинь. Сестры не дали бы откровения мужчине. Это нарушение всех наших традиций.

Риа загудели, как потревоженный пчелиный улей, из толпы на холмах послышались ругательства и предложения немедленно убить жрицу, но в нее никто так и не выстрелил.

— Гроза Нубов? — спросил Отоко Неко.

Но Андрей только завизжал и снова разрыдался. Он хотел проснуться, а глупый сон никак не уходил. И Андрей тонул в этом сне.

Концентрация: глубокий шокВы не можете колдовать или сражаться.

— Мартин, ну не будь дураком, — снова обратился к колдуну Отоко Неко, осознав, что от Андрея ответа не дождешься.

— Нет, — усмехнулся Мартин, — Я видел, как члены Ордена заживо сдирали кожу с эльфийских девушек и насиловали их в процессе. Я видел, как Лига поломала наши гвозди, и многие игроки сошли с ума от страха. Как Гроза Нубов сейчас. Я видел, как вы только что убили Шаба. А от тебя я узнал, что вы еще и убили меня в реальности, по твоим словам. В которые я, кстати, не верю. Считаю твое предложение перейти на вашу сторону оскорблением. Предпочитаю смерть.

— Ксиб? — спросил Отоко.

Рептилоид ничего не ответил.

— Понятно, — констатировал Отоко Неко, — Ятти, я сейчас дам тебе лекарство. Но сначала убей этих дураков. Я доверяю тебе и так, но мое руководство из Лиги требует подтверждения лояльности новичков. Сам понимаешь.

— А без этого никак? — вздохнул Ятти, и так и не дождавшись ответа, добавил, — Ладно, что поделать. Мне это конечно неприятно, но я, по крайней мере, убью их быстро, без мучений. Только есть один момент. Колдун может меня сбить. Можно конкретно его убьет кто-нибудь другой? А с остальными я справлюсь…

Отоко Неко кивнул и уже собирался отдать приказ, но в этот момент Сердце Зла вдруг снова зазвучало, только на этот раз это была не музыка, а голос. Хриплый мужской голос из глубины Сердца произнес на языке риа:

— Это песню я написал по мотивам Призрачного гонца одного из игроков. Этот игрок сошел с ума, когда его гвоздь сломался, и игра заперла его. Он все вспоминал свою маму и пытался отправить ей Призрачного гонца, как будто гонец может скакать в реальность и донести послание его матери… Я увидел этого безумца и его послание в лагере для пленных игроков, схваченных нами после штурма Эазимы, когда мы разгромили отряд, посланный Голдсмитом. Так появилась эта песня.

На несколько секунд повисла абсолютная тишина, а потом кто-то из риа заорал:

— Это же голос нашего барда Магхни! Он сражался при Эазиме! Сердце говорит голосом Магхни!

— Что происходит? Почему? — раздались беспокойные голоса риа.

— Такая песня и правда есть, я слышала ее, — сказала храмовница в черной броне.

— Магхни — не друг Ордену. Этот еретик в своих песнях потешается над Братом номер один, — строго произнес лысый лучник в сером.

— Но Магхни храбро сражался при Эазиме за нас, я сам видел, — заспорил риа-левитатор с хлыстом, парящий над толпой орденцев.

Но все голоса стихли, когда из Сердца Зла вдруг раздалась мелодичные звуки лютни, становившиеся все громче и, как казалось, проникавшие прямо в душу. Потом к музыке присоединился все тот же хриплый мужской голос, запевший на литературном риа:

Мама, забери меня домой из Риаберры,

Здесь красны от крови скалы, а небеса теперь серы,

Мама, все умерли, я один остался,

Мама, забери меня домой, я наигрался!

Мы шли на штурм, две сотни эльфов, игроков,

Нас вел в атаку Кормак Голдсмит, яростью объятый,

Лежала Эазима среди пыльных берегов,

И ветер завывал в ночи, как крик карада.

Победы легкой ожидали мы,

И риа мы хотели видеть на коленях,

Но вдруг пришла к нам смерть, дочка войны,

И умирали мы в магических метелях.

Мама, забери меня домой из Риаберры,

Здесь красны от крови скалы, а небеса теперь серы,

Мама, все умерли, я один остался,

Мама, забери меня домой, я наигрался!

И видел я, как заживо горят мои друзья,

И наш отряд огненным ветром сдуло,

И нас терзали камня сыновья,

Рожденные под знаменем акулы…

Песня все играла и все, и приговоренные к смерти соратники Андрея, и окружившие их риа слушали ее, как зачарованные.

Отоко Неко первым сообразил, что происходит что-то не то, и скорее распорядился:

— Ладно, пусть играет. Это нам знак свыше. Само Сердце Зла поддерживает нас песней! Будем же действовать, друзья, пока играет эта музыка! Лучники, убейте колдуна. Сейчас же! Ятти, перебей всех остальных.

Концентрация: глубокий шокВы не можете колдовать или сражаться.

Концентрация: отчаяниеВы не можете колдовать или сражаться.

Но в сознание Андрея настойчиво стучалось нечто, что было темнее самого черного отчаяния.

В результате чрезмерной гормональной и электромагнитной активности выше предельных уровней ваш мозг был поврежден в реальности, Иван Иванов!

Немедленно покиньте игру, вызовите скорую помощь и обратитесь к неврологу!

Код квантового повреждения мозга по МКБ-12: U 72.2

Принудительное прерывание сеанса…

РЎР" ужба недоступна РЎР" ужба недоступна РЎР" ужба недоступна

ታዲያስ እኔነኝ

Любые ограничения для заклинаний психирурга сняты. Концентрация: священное безумие

Сердце Зла III

ታዲያስእኔነኝ

Любые ограничения для заклинаний психирурга сняты. Концентрация: священное безумие

Время сгнило, забаговалось и остановилось. Лютня все играла, и Магхни все пел свою песню про штурм Эазимы прямо из Сердца Зла.

Второй Андрей был здесь. Андрей снова раздвоился, теперь у него было два мозга и два сознания, но они были слитны и едины. Шизофрения.

Тело второго Андрея лежало в каком-то темном подземелье далеко отсюда, второй Андрей слышал, как над его убежищем бушует океан. Второй Андрей был весь истерзан, он резал и кромсал себя ножом, потому что так и не нашел ответов на свои вопросы. Слишком сложную задачку ему задали. Это Орден виноват, Орден и его хозяева.

Первый Андрей во втором наслаждался собственным рваными ранами и распоротым телом, а второй Андрей в первом осматривался. Сердце Зла. Так вот оно какое. Но второй Андрей боялся Сердца. Он знал о нем что-то, чего не знал первый Андрей. Сердце Зла не рискнет трогать даже второй Андрей. Психирург вскрывает разум и преобразует его, но ведь Сердце Зла — это антиразум, антимышление. Психирург умрет, если коснется его.

Вокруг все происходило очень быстро, но это не имело никакого значения. Второй Андрей мог делать со временем все, что пожелает, ведь время — всего лишь артефакт сознания, над которым психирург властвует. Поэтому он смотрел и видел все разом, растягивая каждый момент в вечность.

Первым начал действовать Ксиб. Второй Андрей знал, что эту странную человекоподобную ящерицу зовут Ксиб, потому что теперь полностью овладел сознанием первого Андрея и видел его до самого дна. Первый Андрей тоже овладел сознанием второго, но понять в сознании двойника ничего не мог. Слишком сложно. А вот сознание Ксиба представляло собой нечто жуткое, настолько страшное и запутанное, что разобраться не мог даже второй Андрей. Что-то очень странное. Такого второй Андрей еще не встречал. Старые поморские культы Всерыбы, практиковавшиеся в Вотчине тысячи лет назад и описанные сенатором Аркариусом. Запретно даже для психирурга. Нет, Ксиба тоже нельзя трогать. Пусть он и опасен для первого Андрея.