Бумажный Тигр 3 (СИ) - Соловьев Константин Анатольевич

- Ты хочешь знать это слово, Лэйд Лайвстоун? Ты за этим пришел сюда?

Лэйд облизнул губы.

- Да.

- Это слово… - плоский розовый нос Лейтона приподнялся, клочья разорванных губ под ним задрожали, - Это слово – «Абраксас[5]».

Абраксас. Лэйд ощутил, как что-то заерзало в душе. В темном ее углу, где хранились, подобно товару, утратившему надлежащий вид, старые полузабытые воспоминания. Абраксас. Он уже слышал это слово, и слышал отчетливо. Мало того, с ним было связано что-то недоброе. Воспоминание, мгновенье назад бывшее лишь высохшей вшой, потяжелело, обретая форму и вес, исторгло колючки-шипы, уязвившие его даже сквозь годы.

Да, он помнил, что такое Абраксас. Хотя, видит Бог, хотел бы не помнить.

- Шифр придуман Олдриджем? – быстро спросил он, - И ключ к нему тоже? Откуда он взял это слово?

Лейтон замер напротив него. Присев на все четыре конечности, он выгнулся дугой и удовлетворенно заворчал, когда остатки костюма начали слезать с него, точно змеиная чешуя, обнажая его новое тело. Покрытое блестящей розовой кожей, как на новорожденном крысеныше, гибкое, тягучее и очень сильное. Вспоротый выдвинувшимися когтями палас негромко затрещал.

- Спасибо, что пришел сам, Лэйд Лайвстоун, не дожидаясь, пока я приду к тебе. Этим ты сэкономил нам обоим много времени.

…и Лэйда Лайв…

Лейтон прыгнул.

***

Хищники из рода кошачьих не случайно считаются самыми опасными из всех, существующих по воле Создателя. Их вальяжная медлительность, которую часто принимают за царственную грациозность, коварного свойства. Переливающиеся под шкурой мышцы могут выглядеть округлыми, почти мягкими, но они обладают способностью молниеносно сокращаться, превращая зверя в один исполинский снаряд, отлитый не из металла, а из костей и плоти.

Именно такой снаряд ударил в грудь Лэйда Лайвстоуна, вышибив из него дух и отшвырнув назад.

Если все кости в его теле не лопнули, как кости жареного цыпленка в хватке голодного едока, то только лишь потому, что Лейтон еще не вполне привык к своему телу и его возможностям. Мгновенно спружинившие задние лапы вложили в этот удар огромную силу, но преграда в виде стола приняла на себя слишком значительную ее часть.

Стол лопнул, брызнув в стороны трухлявыми обломками, полированная столешница разлетелась шрапнелью, многие осколки которой угодили Лэйду в лицо. Боли не было, было только онемение в потерявшей чувствительность коже и секундная дезориентация.

Не разорван в клочья, быстро сообщило тело, такое неуклюжее, но все еще быстро отзывающееся. Не расплющен о стену. Не смят. Только лишь отброшен в сторону, испуган и дезориентирован. Но все еще жив.

Лэйд почти мгновенно ударил ножом, хоть и не помнил, как вытащил его из кармана. Ударил вслепую, не успев даже восстановить равновесия, вслепую, сквозь облако поднятой древесной пыли и трухи. Чем опаснее хищник, тем он самоувереннее, тем сильнее полагается на первый свой удар, который станет и последним. А самоуверенность нередко играет со всеми хищниками злую шутку – это он знал на собственном опыте.

Метнувшийся вперед нож не встретил препятствия, лишь вспорол припорошенный пылью воздух, впустую чиркнув пустоту. Лейтон мгновенно отпрянул, не подставляясь под удар, его текучее тело, отлитое из какого-то гуттаперчевого материала, изогнулось немыслимой дугой. Будь оно хотя бы вполовину человеческим, хребет от такого маневра переломился бы надвое. Но человеческим оно не было.

Хвост Лейтона, похожий на змею, с которой срезали кожу, стегнул в воздухе, точно хлыст. Ловкий и коварный удар, который был нацелен в лицо Лэйду, но пришелся на семь дюймов левее.

- Для человека, рядящегося в тигриную шкуру, ты слишком немощен и слаб, Лайвстоун. Тебе впору было именоваться крысой!

Вместо ответа Лэйд ударил – коротким резким выпадом от локтя, нацеленным снизу вверх. Хитрый удар, который чаще встречается в подворотнях, чем на навощенном паркете фехтовальных классов, способный поймать врасплох даже искушенного противника. Но Лейтон был начеку. Почти беззвучно отпрянул, одним движением оказавшись вне пределов досягаемости крошечного лезвия.

Чертовски гибкие лапы. Чертовски быстрый.

Может, Лейтон и не был знатоком по части схваток, но его тело предоставило в его распоряжение весь свой звериный арсенал, обточеный и доведенный до совершенства многими тысячелетиями эволюции. Арсенал куда более богатый, чем тот, которым располагал сам Лэйд.

- Ты не видел настоящих крыс, - пробормотал Лэйд, медленно чертя перед собой лезвием концентрические круги, - А я видел, и много.

Лезвие осталось чистым, так и не отведав крови, в то время как он сам отчетливо ощущал на правом предплечье пробивающееся сквозь онемение жжение. Видно, когти Лейтона все же достали его. Рана не была серьезной, но если вены рассечены, у него могут быть большие неприятности. Вместе с кровью из тела уходит сила. А ему сейчас нужны все ее запасы до последней капли.

Лейтон приник к самому полу, мгновенно подобрался и прыгнул вперед. Лэйд двинул вперед левым плечом, стремясь уйти с траектории удара, одновременно опуская для встречного восходящего удара правую руку с зажатым в ней ножом. Шкура Лейтона, розовая, безволосая, была тонка и мягка, едва ли она представляла серьезное препятствие даже для короткого лезвия, но…

Удар вновь ушел в пустоту, полоснув воздух коротким гудящим полумесяцем. В последнюю секунду Лейтону удалось изменить направление движения, отчего его гибкое сильное тело, вильнув точно торпеда, врезалось в бедро Лэйда.

Он не успел сгруппироваться, не успел отпрянуть. Отлетел в сторону, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, не растянуться на полу. Нога, едва не переломленная в бедре, сделалась деревянной подпоркой, на которую он даже не мог толком опереться, мгновенно вышла из-под управления. Но Лейтон был слишком осторожен, чтобы использовать плоды своего успеха – шипящее лезвие в руке Лэйда внушало ему определенные опасения, и не напрасно. Он усмехнулся, наблюдая за тем, как Лэйд, хромая, пятится назад, выставив перед собой свой жалкий шип.

- Неуютное ощущение, верно? Каково это, Лэйд Лайвстоун? Каково быть богом, низверженным на землю? Ты ощущал себя в безопасности, не так ли? Ты наслаждался, наблюдая за нами, такими испуганными и беспомощными. Ну конечно. Ты знал, что он не в силах с тобой совладать. Пока не в силах. Ну а теперь?

Лэйд заворчал, поворачиваясь на одной ноге вслед за Лейтоном, гибко огибающем его.

В безопасности? Что это, черт возьми, могло значить?

Его третья атака едва не увенчалась успехом. Короткий выпад почти застал Лейтона врасплох, однако ножу не хватило всего трех или четырех дюймов длины, чтобы проткнуть обтянутый блестящей розовой кожей бок. Лейтон молниеносно отскочил в сторону, по-кошачьи приземлившись на чудовищно вытянувшиеся лапы. Бесцветная шерсть на его собравшемся складками загривке встала дыбом, пасть ощерилась, распахнувшись так широко, что Лэйд на миг увидел зев чудовища – розовое, в коричневую крапинку, нёбо и усеянный мелкой колючкой широкий язык.

Жаль, нет бомбы, чтобы метнуть туда, или, по крайней мере, револьвера…

Тело Лейтона не успело пройти всей череды трансформаций, человеческим костям требовалось время, чтобы перестроиться. Но даже сейчас оно было смертельно опасным, более сильным, чем у взрослого бенгальского тигра. Лейтон мог не опасаться ножа. Один мощный прыжок позволил бы ему смять Лэйда, смести его, точно пушинку. Секунда – и страшные челюсти, вооруженные трехдюймовыми клыками, с хрустом раздробят его голову и грудь. Но нож в руке Лэйда – крохотный дрожащий нож для писем – оставался оружием, и человеческая часть Лейтона относилась к нему с опаской.

Лэйд, пятясь и подволакивая ногу, зашел за пустой стеллаж, чтобы между ними было хоть какое-то препятствие. Лейтон, мягко двигающийся по комнате, словно бы и не заметил этого, лишь сверкнули насмешливо жуткие лунные глаза.