Секса будет много. Тома 1 и 2 - Мэри Блум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сегодня на этом комиконе, — с нажимом произнесла Би, — не трогай моего фамильяра.
— Почему? — Лилит состроила невинное личико. — Он у тебя секси… А ты знаешь, что я не люблю искушения, которым не могу поддаться…
— Он только начал и еще не готов, — отрезала Би. — А если ты вообще его убьешь?
Улыбаясь, Лилит покачала головой.
— Какая же ты временами жадная!.. Иногда даже хуже Мами. Ничем не любите делиться. Сразу видно, родственницы…
Из мрака за ними не раздавалось ни звука, в нем не мелькало ни единой фигуры. Оставалось лишь гадать, где происходит эта беседа — возможно, прямиком в аду. Хотя, если честно, я думал, там будет пожарче, поярче и как минимум погромче.
— Ладно, как скажешь, — вдруг прищурилась Лилит, — я не порчу чужие игрушки. Но взамен…
Би нахмурилась, а улыбка Лилит стала еще обольстительнее.
— Дашь мне его для одного дела, когда понадобится. Ничего опасного, просто секс. Главное — не вмешивайся…
Би мрачно взглянула на нее — похоже, все-таки отдала она меня не так легко, как я уже было подумал.
— Или пусть сам решает, — коварно, с интонацией, какую я сегодня от нее не слышал, продолжила Лилит, — хочет он меня или нет. Вдруг сам откажется…
— Да кто от тебя откажется? — Би поморщилась.
— Даже ты не отказываешься…
Пальчики Лилит игриво пробежались по ее ладони. Все еще хмурясь, Би небрежно стряхнула ее руку.
— И фамильяра своего от него убери!
— А вот здесь я бессильна, — слишком довольно для бессильной отозвалась Лилит. — Девочка в кои-то веки сама захотела… Он же у тебя такой сладкий, — причмокнув, она поцеловала воздух губами. — И здесь я не хочу препятствовать. Самой интересно, чем все закончится. Все, как ты любишь, — она усмехнулась, — свобода воли…
В следующий миг картинка вспыхнула, стирая их обеих за пляшущим пламенем. Огненный вихрь стремительно сузился и лопнул прямо в воздухе, рассыпавшись на сотни мелких искр, которые исчезли следом.
— Ты бы все равно с ней познакомился, рано или поздно, — сказала Би. — Лучше так, как сегодня, чтобы понял, чего опасаться.
Ее взгляд пристально замер на мне, требуя слушать.
— Лилит может казаться милой, но на самом деле к вам она безжалостна. Не потому что жестока, а потому что по-другому не умеет и не хочет.
Да это я уже понял. Игрушки… Сколько бы Би ни гоняла меня по своим поручениям, я ни разу не чувствовал себя ее игрушкой, а за один вечер рядом с Лилит чуть не забыл, что я человек.
— И ее подарки, — добавила Би, кивнув на ложку в моей руке, — тоже опасны…
А вот тут уже можно было и поспорить. Эта минетная ложка была моей единственной наградой за пережитое, и она вполне могла мне помочь развести Милу. Да и от продолжения с Алгон, которая начала, но не закончила, я бы не отказался. Всего-то и надо засунуть им эту ложку в рот — и все. Осталось только придумать как. Может, повторить сцену с йогуртом?
— Помнишь, — сказала Би, внимательно скользя глазами по моему лицу, — я тебе объясняла разницу между раскрепощением и развращением? Раскрепостить, — не дожидаясь ответа, продолжила она, — это помочь другому делать то, что он хочет, но не позволяет себе, а развратить — толкнуть на то, чего не хочет. Когда ты кого-то раскрепощаешь, ты помогаешь, а когда развращаешь — губишь…
Я с легким недовольством взглянул на Би.
— Это просто ложка. Ложка для минета. Что в этом губительного?
— А теперь представь, — отозвалась демоница, — что этой просто ложкой кто-то накормит твою Асю или Сашу. И то, что они добровольно готовы делать тебе, они сделают другому против своей воли. Представь, как они потом будут себя чувствовать. В отличие от моего медальона, эта просто ложка, — с легким презрением произнесла она, — не оставляет выбора. А чем меньше выбора у человека, тем меньше он остается собой.
Холодная сталь словно заколола пальцы, и я торопливо отложил ложку на подушку. Мне на самом деле не хотелось, чтобы она касалась их губ для того, чтобы потом кому-то отсосать. Самое сладкое в Сашином минете было то, что она сама желала его делать.
— Все подарки Лилит колючие, — заметила Би. — Что бы ты с ними ни сделал, они все равно тебя ранят. Если не воспользуешься, будешь жалеть, что упустил возможность, а если воспользуешься, то в итоге пожалеешь еще больше, что сломал другого, лишил воли, лишил выбора. Так это и задумано. Это — путь развращения. И если ведешь кого-то по этому пути, то идешь по нему и сам. Сам становишься рабом ее подарка. Ее рабом. Невозможно ломать других, не ломая себя.
Ложка призывно поблескивала на свету, будто просясь обратно в руки. Сцепив их на груди, я отвернулся к демонице.
— И ее фамильяры как эти подарки, — добавила она. — Сладкие ловушки, приманки для мужчин. От них невозможно отказаться, не пожалев об этом, но если в итоге соглашаешься, пожалеешь еще больше…
Несложно было понять, к чему это сказано. В памяти до сих мелькали татуировка на теле Лилит и так похожая на нее золотая змейка на руке у Майи. Видимо, ее браслет был аналогом моего медальона.
— А Майя, значит, фамильяр Лилит? — спросил я, хотя ответ и так был очевиден.
— Да, — отозвалась Би с пренебрежением, с которым говорила про Майю всегда, — и ее губы работают как эта ложка. Один поцелуй — и ты уже не ты, уже не сможешь остановиться. Хочешь ты этого или нет, готов или нет, сомневаешься или нет — есть множество причин, почему можно отказаться от секса. А после ее поцелуя, отказаться уже невозможно…
Словно желая возразить, вспомнился вчерашний поцелуй на моей кухне. Наши с Майей губы соприкасались — сначала робко и осторожно, потом все более страстно и уверенно. Но я ведь остался собой, прекрасно смог остановиться и не полез на нее.
— Пока ты в медальоне, ее магия на тебя не действует, — ответила Би моим мыслям. — Лилит не сильнее меня.
Вчерашний поцелуй все еще тревожил воспоминания. Майя будто до сих пор была перед глазами. Я помнил, как она сидела на
