Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель"

Глядя на нее сегодня за завтраком, где она вливала в себя несколько чашек кофе, не притронувшись ни к чему другому, Северус хотел вырвать этот чертов кофейник у нее из рук и заставить проглотить хоть кусочек запеканки.

Даже не удивительно, что завтрак стал его любимым временем. Она почти никогда его не пропускала. Только там он теперь мог спокойно наблюдать за ней и сидеть так близко, на расстоянии вытянутой руки. В эти полчаса он напитывался ею, ощущая себя почти живым. Чуткий нос улавливал легкий аромат ее шампуня, а внимательный взгляд темных глаз подмечал важные детали. И, к своему неудовольствию он видел, как она становится все слабее.

Невыносимая, упрямая и гордая. Не желала принимать ничью помощь. Ни своего любимого Поттера, который по совету Северуса пытался с ней поговорить о пережитом, ни Малфоя, которому Северус предложил поделится контактами их семейного психотерапевта с пострадавшими от рук Пожирателей. Конечно, он знал, что Драко поделится только с ней, видел его интерес к девушке. Но упрямая ведьма только отмахивалась от них.

Снейп решил сменить тактику. Молчаливое принятие, кажется, только все усугубляло. Значит нужно вовлечь Грейнджер во что-то, дать ей какую-то цель. Или того, кому ей все время нужно противостоять.

— Северус? — окликнул его Гарри, напряженно вглядываясь в лицо начальника.

Снейп, который все это время задумчиво смотрел на Гермиону, постукивая длинным пальцем по губам, перевел взгляд на Поттера и вскинул бровь.

— Говорю, я закончил, — раздраженно повторил Гарри, которому Снейп снова начинал нравится все меньше, — все?

— Оливия, — резко произнес Снейп, игнорируя мальчишку, и его новая напарница с готовностью на него посмотрела, с этой бесячей дружелюбной улыбкой на лице, — сейчас поедешь с Поттером и Малфоем. У меня с Грейнджер есть одно незаконченное дело, — Гермиона, которая все это время сидела, отстраненно глядя на руки, удивленно подняла голову, как раз в тот момент, чтобы заметить недвусмысленные взгляды, которыми обменялись ребята при этих словах. — В остальном, придерживаемся рекомендаций, что озвучил Поттер. Теперь нужно будет следить и за сигнальными чарами. Но не будьте идиотами, старайтесь не трансгрессировать на территории города. Добирайтесь на машине.

— Что не так с трансгрессией? — спросил Невилл, поднимаясь. — Я так и не понял…

— Обычные волшебники не трансгрессируют, либо делают это крайне редко. Это опасно, требует концентрации и высокой затраты сил. Так же создает магический всплеск и хорошо отслеживается, — спокойно объяснил Северус, — если мы будем в таком количестве ежедневно трансгрессировать в черте города, только дурак не заметит этого. А нам нужно сохранять режим инкогнито.

Ребята закивали, давая понять, что теперь им все ясно и, приняв оборотное, оделись и ушли через камин. Стоило им остаться одним, Гермиона зашипела.

— Спасибо, Снейп, ты даже не представляешь, о чем они могли подумать!

Он саркастично усмехнулся.

— Очень даже представляю, мисс Грейнджер… Не нужно быть легилиментом, чтобы увидеть это в их лицах.

— Зачем ты подстегиваешь их фантазии?

— Потому что могу… — сказал он, пожав плечами, а потом резко встал, заставив Гермиону вздрогнуть.

Девушка наблюдала, как он придвигает с помощью магии кресло к ее месту и садится напротив. Так близко, что ее вытянутые ноги оказались между его ног. Он был решительно настроен и Гермиона вскинув бровь, спросила.

— Что ты задумал?

— Найти твое воспоминание, которое, я теперь уверен точно, влияет на твою магию.

— Как оно может влиять на магию? Оно же воспоминание, а не проклятие. Я думала, мы ищем его только для того, чтобы разобраться…

— Ты, Грейнджер, умнейшая ведьма своего поколения, — покачав головой, сказал Снейп. — Но хваленых мозгов я что-то не наблюдаю.

— Снейп, — угрожающе зарычала Гермиона, — еще раз пройдешься по моему интеллекту — пеняй на себя…

Он хмыкнул.

— Обливейт наложил кто-то криворукий. Видимо, поспешно и неуверено, — скривившись проговорил Снейп, ставя локти на колени и подаваясь корпусом вперед, — поэтому, ты слышишь его отголоски и что-то помнишь…

— Да, — кивнула Гермиона, забравшись на диван с ногами и вжавшись в спинку, — я слышу свой крик и у меня возникает тянущее чувство потери и отчаяния. Мне кажется, это было что-то плохое и я молю, чтобы это не было связано с работой… Если нас обезвредили в каком-то деле подобным образом… Страшно представить последствия того, что я могла забыть. И не исключено, что и Гарри тоже пострадал подобным образом.

— Разберемся сначала с тобой. Нам нужно выяснить, когда это случилось. Выстроим хронологию. Начнем по порядку. С настоящего и, дальше, в прошлое…

— Я знаю о способности окклюментов организовывать свой мозг, как помещение, но сколько бы я не пыталась это сделать, у меня не выходит, — сказала Гермиона, пряча ладошки в рукава и глядя, как длинные пальцы Северуса подпирают подбородок, а глаза цвета оникса изучающе обегают ее лицо. Они словно вернулись на несколько недель назад и сердце вдруг сжалось от этого. Тогда она была просто рядом с ним, взгляд дарил тепло, хоть и был насмешлив, она могла брать его за руку, и Гермиона поняла, что скучает.

Должно быть, что-то отразилось в ее глазах, потому что Снейп тут же закрылся. Он отстранился, и презрительная усмешка исказила его лицо.

— Грейнджер, окклюмент из тебя никудышный…

А, впрочем, нет. Козел…

— Я научу, — пообещал он и от этих слов побежали мурашки, — к сожалению, этичная сторона вопроса остается открытой… Сейчас я не смогу не смотреть, как раньше.

Скептическое выражение отразилось на лице Гермионы, и она усмехнулась. Но потом ей стало не до веселья, когда она подумала, что станет совсем беззащитна перед ним, когда он окажется в каком-либо воспоминании, о котором она не хотела бы вспоминать. А таких было очень много.

— Я хочу, чтобы по первому моему требованию мы двигались дальше, — решительно сказала Гермиона, и он кивнул, не собираясь спорить.

— Тогда, пожалуй, начнем, — сказал Снейп, придвигаясь к краю кресла и вторгаясь в личное пространство Гермионы, которой дальше уже некуда было вжиматься, — сядь удобнее. Больно не будет. Я не защиту твою пробивать буду, а направлять. Ты почти ничего не почувствуешь, но голова может закружиться.

Девушка кивнула, прикрыв на мгновение веки. Вдох. Гермиона открыла глаза, оказавшись с ним лицом к лицу, и тут же почувствовала его внутри своей головы.

Они стояли посреди темноты. И вокруг них плавали, то появляясь, то скрываясь во тьме, какие-то образы, восклицания, отрывочные разговоры. Гермиона с удивлением посмотрела на Северуса.

— Я тебя вижу…

— Святая Моргана, — иронично протянул он, игнорируя ее и осматриваясь, — что за сумбур… С такой-то кашей в голове не удивительно, что тебе с трудом дается искусство окклюменции, которое состоит в том, чтобы упорядочивать мысли и прятать их даже от себя. Ты же овладела лишь способностью выстраивать стены, защищая их от других. Как примитивно…

Если бы могла, Гермиона бы закатила глаза от такого количества пафосных речей, но вместо этого решила проигнорировать выпад.

— А раньше ты что видел?

— Твои стены, а пробивая их, я старался двигать быстро, определяя, как ты сможешь со мной справиться… Не было времени осматриваться.

— И где мы сейчас?

— В этом моменте. В нем у тебя еще не сформировалось воспоминание, другими словами, это — сейчас. Попробуй свои недавние воспоминания отгородить от остальных, убирая их в сторону. Потом двинемся дальше…

Гермиона, начиная паниковать, кивнула. Она совершенно не понимала, что делать и как сразу вытянуть нужные воспоминания. Девушка сосредоточилась, впуская их…

…взгляд обегает высокую фигуру Снейпа в джинсах и черном свитере и, несмотря на злость и обиду, она отмечает, какой он красивый, а по телу пробегает неровный строй мурашек…

Гермиона мысленно отодвигает его в сторону и торопится перейти к следующему. Воспоминание рябит. Ведьма понимает, что это сон.