Меняю курс - Игнасио Идальго де Сиснерос

В конце мая 1937 года мы получили сведения, что фашистские военные корабли, блокировавшие наши коммуникации и причинявшие немалый вред республике, базируются на острове Ибиса. Немедленно организованная разведка подтвердила эти данные. На следующий день две эскадрильи бомбардировщиков атаковали вражеский порт. Среди судов, пострадавших от наших бомб, оказался «карманный» линкор германской эскадры{150}, той самой эскадры, которая вместе с франкистскими кораблями участвовала в блокаде наших [397] портов и налетах на побережье. Однако это справедливое со стороны республики возмездие так называемые «демократические» страны представили как тяжкое преступление. А нацистская Германия в отместку беспощадно расстреляла из орудий своей эскадры беззащитный город Альмерию, в котором нашли убежище тысячи беженцев из захваченной итальянцами Малаги. С беззастенчивой наглостью гитлеровские главари оповестили весь мир о своем «славном подвиге», нисколько не опасаясь протеста «демократических» стран.

С начала войны проблема помощи Северу для меня, как командующего авиацией, была одной из самых сложных. Помимо того что у нас не хватало самолетов, перелет в Бильбао и Сантандер был сопряжен с большими трудностями. Радиус действия истребителя не давал гарантии, что самолет сумеет покрыть требуемое расстояние без посадки. Встречный ветер или малейшее отклонение в пути грозили вынужденным приземлением на территории противника.

Однако мы всеми силами старались помочь Северу. В первые дни мятежа туда были направлены два двухмоторных и один трехмоторный самолет. Но из посланных на Север четырех легких самолетов до места назначения добрались лишь два. Лейтенант Бруно, пилотировавший один из самолетов, и его наблюдатель были убиты мятежниками, как только оказались на фашистской территории.

Было решено просить французское правительство разрешить нашим самолетам производить посадку для заправки горючим на одном из аэродромов на юге Франции. После долгих переговоров оно согласилось. Мы немедленно отправили на Север эскадрилью из двенадцати истребителей. Они приземлились на аэродроме в Тулузе. Но французские власти, невзирая на разрешение правительства, задержали наши самолеты, сняли с них пулеметы и конфисковали. В результате этого вероломства столь нужные нам на Севере истребители прибыли туда на три недели позже.

Тогда было решено отправить самолеты пароходом. Но и эта попытка помочь Северу закончилась неудачей. Из двух пароходов, отплывших в Сантандер, в порт назначения удалось благополучно прибыть только одному; второй с помощью итальянских и немецких военных кораблей захватили французские военные суда.

После внесения в конструкцию «И-15» некоторых изменений, увеличивших радиус их действия, мы послали несколько «чато» непосредственно из Каталонии в Сантандер. Позднее, [398] когда в Испанию прибыли «моска» («И-16»), мы благополучно перебросили туда две эскадрильи этих самолетов. Их пилотировали в основном молодые испанские летчики, возвратившиеся после обучения из Советского Союза.

Условия, в которых сражалась республиканская авиация на Севере, были исключительно тяжелыми. В этой маленькой горной стране при огромном количественном перевесе авиации противника наши аэродромы были прекрасной мишенью. Чтобы сохранить самолеты, летчикам приходилось каждый раз при появлении авиации противника поднимать их в воздух. Во время одного из моих перелетов в Сантандер франкисты, по-видимому, заметили мой самолет и, зная, где может быть произведена посадка, выслали целую эскадрилью. Едва мы успели приземлиться, как фашисты подожгли наш самолет.

Очень хотелось бы рассказать о действиях республиканской авиации на Севере. Но я понимаю, что такая задача мне не по силам. Я не профессиональный писатель и не смогу при всем желании достаточно ярко и полно отобразить одну из самых замечательных страниц в истории республиканской авиации.

Но так как умолчать о геройском поведении наших летчиков невозможно, позволю себе привести несколько выдержек из искреннего и интересного дневника капитана Франсиско Тарасона - одного из молодых пилотов, прошедших обучение в Советском Союзе. В своей замечательной книге «Кровь в небе» Франсиско Тарасона пишет:

«Войска противника продвигаются в направлении Сантандера, имея подавляющее превосходство в воздухе. Вражеская авиация располагает на Северном фронте 250 или 300 самолетами - истребителями и бомбардировщиками…

- А сколько у нас?

- Мало! - говорит Луна{151}. - 50 самолетов, из которых 15 или 20 являются «древними реликвиями». Одним словом, цирк «Кроне».

- А что? Что они собой представляют?

- Это старые самолеты различных марок, используемые нами в качестве бомбардировщиков. Английские «Бристоль», чехословацкие «Колховенсы», и французские «Бреге», «Потезы» и «Ньюпоры». Максимальная скорость - 160 километров… [399]

Подавляющее превосходство в воздухе дало противнику возможность легко прорвать Восточный фронт у Бильбао. Немецкие бомбардировочные эскадрильи опробовали здесь свою новую технику и вооружение; на протяжении всей кампании они проверяли свою тактику; так впервые наша гражданская война приобрела характер «большой войны». Мощные воздушные группы, до секунды согласовывавшие свои действия с наступавшими наземными войсками, сыграли решающую роль в достижении тактического успеха».

Далее следует драматическое описание условий, в которых приходилось сражаться республиканским летчикам.

«…Сейчас, - пишет Тарасона, - конец августа 1937 года… Вылеты на фронт становятся все более частыми, хотя наша наступательная сила с каждым разом становится все более рахитичной. 16, 14 самолетов, иногда только 10. Все необходимое должны делать мы одни: обстрел вражеских позиций из пулеметов, защита наших передовых, оборона аэродромов… Мы на грани физического истощения. Например, сегодня в течение менее шести часов сделано уже два боевых вылета для обстрела из пулеметов вражеских войск, не говоря о вылете по тревоге. Несмотря на это, мы должны в третий раз лететь на фронт, чтобы прикрыть отступление наших войск, оставивших Льянос…

Сентябрь… Самолетов у нас становится все меньше и меньше, и скоро для посадки останется только море… Солдаты мужественно обороняют свои позиции, и только массовые бомбардировки, беспрерывные артиллерийские обстрелы и огонь минометов вынуждают их отступать. Мы тоже вынуждены постоянно менять свои базы. У нас уже остались только Кареньо и Сьерро. Ежедневно кто-либо из летчиков погибает. От цирка «Кроне» осталось, вероятно, три самолета, из истребителей - примерно 16 или 18 самолетов «моска» и «чато». Может быть, я и преувеличиваю…