Всегда лишь ты - Анна Джолос

– Лучше тебе не знать, Дженнифер, – отзывается вымученно.

И почему мне во всём слышится эротический подтекст. Не подскажете?

Заходим в дом и поднимаемся на второй этаж. Достаю ключи и отчего-то не могу попасть в замок с первого раза.

– В чём дело?

– Не входит! – отзываюсь через плечо.

– Дай-ка мне, – забирает связку из моих трясущихся рук и уже через несколько секунд, вуаля, дверь открыта.

– Спасибо.

– Дело техники. Обращайся! А вообще, надо как следует смазать личинку.

– Поняла.

Краснею. Хорошо, что тут полутьма на лестничной площадке.

– Разувайся сразу на пороге, я только полы помыла утром!

– Я и раздеться могу, если надо, – отвечает он, захлопывая дверь. – Тесно тут в этой твоей конуре.

– Это не конура, а мой дом! – ворчу обиженно.

– Твой дом там, где я. А я на Хоуп Стрит.

И снова этот тоскующий взгляд.

– Иди пей свою таблетку, рассказывай, что хотел и до свиданья!

Вешаю сумку на крючок и прохожу на кухню. Маленькую, но вполне себе милую и уютную.

Заходит туда следом за мной. Становится у окна.

– О чём собирался говорить со мной? – вкладываю блистер ему в ладонь и набираю стакан воды.

– Спасибо.

Включаю чайник. Всё же решаю налить ему кофе. Выглядит и правда неважно. Будто давно нормально не спал.

Так и есть, Дженнифер. Ты же знаешь, сколько всего навалилось на его плечи. 

– Зачем ты сегодня ходила в поликлинику?

От неожиданности роняю ложку.

Чёрт…

– Эмм. Навещали с Роуз подругу, – зачем-то лгу.

Ну не готова, наверное, сообщить ему о том, что беременна.

– Ты меня обманываешь, – его интонация выдаёт подозрение.

– Нееет.

– Я пришёл разузнать о твоём диагнозе! Тебе не отвертеться! – произносит строго.

– Что? О моём диагнозе? – нервно хихикаю, отступая назад. Потому что он надвигается прямо на меня.

Ошибкой было впустить его на свою территорию. Бооольшой ошибкой.

– Ну-ка стой, где стоишь и не подходи!

– Быстро сказала мне, зачем ходила в поликлинику.

– Брукс… – выставляю вперёд руку. Как бы разграничивая дистанцию между нами.

– Говори, Дженнифер! Фостер прямым текстом озвучила, что ты сама должна мне признаться.

– Фостер?

– Там у тебя что-то серьёзное? Что-то плохое? Пожалуйста, не молчи.

Мне становится стыдно. В его глазах плещется самая настоящая тревога. Могу только представить, что он там в своей больной головушке напридумывал.

Диагноз.

– Ладно, Брукс, я скажу.

Набираю в грудь побольше воздуха. Что ж так сложно-то?

– Ну?

– Всё серьёзно, да.

Склоняется ближе. На лице – печать озабоченности.

– Помнишь, как меня тошнило?

– Да.

– Это был далеко не единичный случай.

– Последствия отравления? – хмурит широкие брови.

– Я стала остро реагировать на запахи. Есть как слон. Не переношу запах сигарет, да и нельзя сейчас дышать дымом... И пить тоже нельзя.

Намекаю, как могу. А винтики в его голове как-то совсем не крутятся. Но оно и не мудрено, в свете последних событий.

– Дело было не в креветках, Брукс. Точнее в одной, – говорю уже тише, неотрывно наблюдая за его реакцией. – Нашей креветке уже почти три месяца.

А вот сейчас, похоже, дошло...

Резко меняется в лице.

В глазах всего за несколько секунд мелькает целый спектр эмоций. Эмоций, которые я не могу разгадать.

Впадает в ступор.

И мне вдруг становится страшно.

– Рид…

Отходит. Садится на стул. Встаёт. Принимается расхаживать по кухне туда-сюда.

– Аборт делать уже поздно... – говорю, ощущая, как по щекам льются слёзы. – Не стану делать, ясно тебе?

Останавливается.

Поднимает на меня растерянный взгляд.

– Чего? Что ты сказала?

Приближается. Зажимает меня в угол.

– Какой ещё аборт, Смит? – угрожающе прищуривается. – Спятила? Да как тебе вообще такая мысль пришла в голову?!

Пауза. А потом я начинаю плакать. Не могу больше сдерживаться.

– Джен. Эй, ну всё, – обнимает меня, зарывается носом в волосы. – Прости дурака. Я просто… в шоке. Почему ты столько молчала? Почему не призналась сразу?

Мои плечи сотрясаются от рыданий. Я так испугалась того, что он может мне сказать...

– Не до этого всем нам было. К тому же, Лерой сейчас в таком состоянии, что...

Замолкаю.

– Родная моя… – стискивает меня в объятиях чуть сильнее. – Всё равно надо было сказать.

– Прости…

Молчим.

И хочется стоять вот так вечно. Лишь бы его руки согревали меня.

– Обалдеть можно! Я стану отцом. Дай посмотреть, – просит, без спроса задирая и стаскивая с меня платье.

– Рид…

Приоткрывает рот от удивления. Касается ладонью округлившегося живота. Его уже видно. Роуз была права.

Замираю, глядя на парня, стоящего напротив.

– Чёрт, я так счастлив, Джен, – произносит он вдруг. – Думал, что невозможно любить тебя ещё сильнее, но, оказывается, ошибался...

– Что ты сказал? – шепчу, широко распахнув глаза.

– М? – поднимает на меня ошалелый взгляд.

– Повтори-ка, – сглатываю. – Чтобы я убедилась в том, что мне не послышалось.

– Про то, что стал сильнее любить? Или про то, что счастлив, – хмурится.

Ой дурачок…

Подаюсь вперёд и медленно, но с наслаждением целую его. Ощущая, как внутри разом просыпаются все бабочки.

Страсть завладевает нами почти моментально. Лично я испытываю самый настоящий сексуальный голод. Как дикарка, ей Богу! Готова на него наброситься.

– Джен… – ласкает губами шею, пока я негнущимися пальцами расстёгиваю пуговицы на его рубашке.

– Сними его с меня, – командую дерзко.

Тяжело дыша, стаскивает с плеч лямки бюстгальтера.

– Скорее, – прошу, изнывая от жажды его прикосновений.

Одно короткое мгновение – и «девочки» ощущают долгожданную свободу. А в следующую секунду и его сильные руки.

– Оооох, – протяжно застонав от удовольствия, блаженно прикрываю глаза.

Наконец-то!

– ****ть, – по-своему выражает свой восторг он. – Чёрт, детка, какая же ты сексуальная!

Несдержанно сминает ноющую грудь, толкается в моё бедро напряжённым пахом, и я вообще теряю связь с реальностью.

– Пошли в постель, – тянет меня за руку.

На ощупь пробираемся из коридора в тёмную комнату. Включает ночник, ориентируясь так, будто уже здесь был.

– Хочу смотреть на тебя, – осторожно толкает на кровать и забирается наверх.

– Поцелуй, – требую капризно. – Немедленно.

Исполняет мою просьбу. Горячо целует пересохшие от