Неизвестный Пири - Дмитрий Игоревич Шпаро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В показаниях Большой Эд говорит и о своем дневнике: «Начиная с этого числа [9 сентября] и по 18 сентября включительно все записи были сделаны мной, но под руководством доктора Кука». То есть в названные дни Кук диктовал Барриллу, что он должен записывать[236]. Дневник Баррилла с 8 по 20 сентября, как и его клятва, приведен в книге «Фредерик Кук на вершине континента…», глава 21. Следом даны дневники доктора Кука, неизвестные при его жизни и найденные только в 1956 году дочерью исследователя Хелен Кук-Веттер[237]. Сопоставление документов двух восходителей разоблачает предательскую ложь Баррилла и одновременно подтверждает правдивость его собственного дневника. Автор с легким сердцем отсылает читателей к своей книге. Однако это не все.
В Globe от 15 октября 1909 года, после дневниковых строчек Баррилла за 8 сентября, идет редакционная вставка: «Следующие семь страниц – зарисовки гор». После 12 сентября снова сообщается о четырех страницах рисунков. По общему мнению, Баррилл был отличным рисовальщиком, и все картинки из его дневника весьма ценны. Один рисунок сделан, как пишет Брайс, «немного выше [севернее] точки, от которой, по словам Баррилла, они повернули обратно». Брайс продолжает: «Его [Баррилла] собственный рисунок, кажется, показывает, что показания под присягой Баррилла, по меньшей мере в этом незначительном случае, не до конца правдивы».
Книга «Фредерик Кук на вершине континента…»: «Составители клятвы Баррилла позаботились о ее детерминированности; вранье Баррилла словно заковано во временные и пространственные колодки, из которых не выпрыгнешь. Из Доказательства С: “8-й лагерь, ночь 15 сентября, в месте, где мы повернули обратно из-за падения в трещины”[238]… По масштабной линейке Кука от точки “8-й лагерь” до места, где Баррилл сделал зарисовку, о которой сообщил Брайс, 6 миль. Если учесть, что весь путь Баррилла и Кука… составляет приблизительно 26 миль, то 6 миль – это не “немного выше”, а существенно выше. “Незначительный случай” – в действительности очень значительный, ибо он полностью разрушает Доказательство С».
Брайс не приводит злополучный рисунок Баррилла, сообщая читателям: «Был получен отказ на публикацию этого рисунка».
Но интересно – кто возражал и почему? Это ведь принципиальные вопросы. Исследователь Брайс на них не отвечает. Единственное, что известно, – рисунок, как и дневник, как и показания, хранится в семейном архиве Пири.
По всем альпинистским канонам, Кук и Баррилл совершили превосходное, выдающееся восхождение. Дневник Баррилла внушает к кузнецу из Дарби глубокое уважение, и горько, что этот талантливый человек продался за 30 серебреников.
В октябре 1909 года Кук приложил много усилий, чтобы увидеться с Барриллом, считая, что при встрече лицом к лицу с напарником он услышит от него правду. Во время лекционного турне по западным штатам Кук договорился о бесплатной лекции в городе Гамильтон, штат Монтана, пригласив на нее Баррилла и Принца. 28 октября лекция состоялась[239], произошла встреча, но надежды доктора Кука на совестливость Баррилла не оправдались.
Данкл и Луз
Трудно отделаться от ощущения, что эти господа – Данкл и Луз – всем хорошо известны. Хрестоматийная пара. Что-то вроде вороватых кота Базилио и лисы Алисы, которые в сказке «Золотой ключик» «разводят» Буратино на пять монет…
Отменив лекции, доктор Кук наконец занялся отчетом для Копенгагена. Чтобы сосредоточиться на работе, он переехал из фешенебельной гостиницы «Уолдорф-Астория» в отель «Грэметен» в небольшом городе Бронксвилл неподалеку от Нью-Йорка. Этот новый адрес, казалось, знали только секретарь Лонсдейл и адвокат Уэк, но именно в «Грэметен» пришло письмо, предупреждающее, что полюсные записные книжки будут украдены.
Рассказ Лонсдейла: «Сначала мы отнеслись к этому письму не слишком серьезно…
[Но] став подозрительными, внимательно оглядевшись, мы тотчас обнаружили, что каждый раз, когда мы покидаем отель, за нами следят…
Какова была цель этой слежки? Погоня за газетной сенсацией или кража подлинных записных книжек? Я, откровенно говоря, не знаю».
На вопрос корреспондента Times, почему хотят похитить дневники Кука, Уэк раздраженно ответил: «С какой целью? Это же ясно. Предположим, доктор Кук заявил бы, что данные, которые должны были доказать открытие им Северного полюса, – исходные данные – похищены по пути в Копенгаген. Что бы тогда сказали люди? Они бы сказали, что доктор Кук мошенничает, не так ли? Они бы сказали, что он сочинил эту историю, поскольку на самом деле не имел никаких данных. Это заставило бы их сомневаться в его честности. Доктор Кук все это понимал. Все мы это понимали».
Для доктора Кука его дневники были бесценны. Не только как оригинальный материал, результат бесконечных стараний, не только как почти божественная реликвия, но и как главное доказательство похода на полюс, которое он мог предъявить. К счастью, воровские планы не реализовались, но, без сомнения, охота за записными книжками была в разгаре, да и в будущем она не прекратится. Во время лекционного турне раздавались и более весомые угрозы, в связи с чем Кук пытался застраховать свою жизнь, но одна за другой страховые компании отказали ему, считая риск слишком большим. Как раз в этот момент, на редкость кстати, в окружении полярника появился страховой агент Джордж Данкл, светский человек, еще в 1907 году контактировавший с секретарем Арктического клуба Пири Гербертом Бриджменом.
Кука, работающего над отчетом, занимала проблема точности определения координат на льду, и Данкл представил Куку своего друга Августа Луза – профессионального штурмана (снова все произошло весьма кстати), предложившего обработать вычисления Кука с целью контроля – получить независимую оценку и тем самым развеять свои и чужие сомнения. Кук вручил Лузу публикации в New York Herald и попросил сделать перерасчет координат. Данкл устроил Луза в тот же отель, где жила семья доктора, и нанятому на работу штурману было заплачено 250 долларов – сумма, в которую вошли гонорар и текущие расходы, в том числе на покупку необходимых карт и книг.
Закончив доклад и предполагая в ближайшие дни отправить его в Копенгаген, 22 ноября Кук зашел к Лузу, которого не видел неделю.
Из книги Кука:
«Данкл был там. По всей комнате были разбросаны бумаги.
– Итак, – сказал Луз, – я думаю, что мы все это привели в порядок.
Данкл, как всегда, был льстив и дружелюбен.
– Теперь, доктор, – сказал он мне, – я хотел бы посоветовать вам отложить все ваши результаты наблюдений в
