Властимир - Галина Романова

— Но если вы пришли с миром, то почему не сказали об этом сразу? — подал голос Буян, и Хейд понял, что уже некоторое время говорит вслух. Как всегда бывало у телепатов-гэтов, они могли, задумавшись, незаметно перейти с размышлений на разговор или наоборот.

Буян уже несколько минут испытывал странное головокружение. Такое с ним бывало в детстве, когда перекачаешься весной на праздничном дереве и земля уходит, из-под ног. Он рванул ворот рубахи и невзначай коснулся давно молчавшего оберега. На сей раз тот действовал — раз коснувшись его, гусляр уже не мог отнять руки. Что-то новое, незнакомое проснулось в нем — это был другой Буян, которому ведомы все тайны мира. И теперь гусляр наблюдал за собой как бы со стороны — собственный голос казался ему звучащим издалека.

— Агенты Организации обещали нам пустую планету, — нехотя ответил гэт, — но здесь оказались вы.

— Мы родились здесь, а вы пришли как захватчики-хазары. Но те хоть не селятся на пепелищах разграбленных городов, а строят свои силами рабов.

— А что нам остается делать? — Хейд в этот раз не заметил состояния своего собеседника, иначе он бы десять раз подумал о том, что говорит. — Мы — только орудия, исполнители чужой воли. Наша встреча здесь — это не встреча двух народов, это столкновение двух, если угодно, мечей, каждый из которых держит сильная рука. И мечу не дано знать воли руки, он в ее власти. Над этой планетой кружит наш корабль, где ждут высадки основные силы, — Хейду вдруг захотелось открыть человеку все до конца, он не видел, что тот судорожно стискивает в кулаке оберег. — Я родился на нем и попал сюда недавно. Моей целью было разузнать, как продвигаются исследования местного населения.

— Повтори, кому ты служишь? — опять услышал Буян свой голос.

— Организации. Она существует со времени рождения нашей Галактики. Тебе неизвестно, что это такое, а мне трудно объяснить… Организация контролирует жизнь на всех планетах и объясняет каждой ее назначение. Только в ее власти дать жизнь планете или умертвить ее. Организация столь могущественна, что может погасить солнце-Буян почувствовал, что начинает привыкать к себе новому и больше удивляется не своим вопросам, а ответам Хейда.

— Значит, это все нужно не вам, а Организации? — спросил он.

— Она обещала нам этот мир, а каковы ее цели — я не знаю. Да мне это и не важно…

Буян стал кое о чем догадываться. В этом ему помогал оберег.

— Значит, мы с Властимиром охотимся на Змея, а Организация охотится на нас.

— Я не знаю, — повторил Хейд, и это было правдой. — Но точно известно одно — причина кроется не в вас двоих. Не за тобой и твоим другом из Резани охотится Организация, а за теми, кто послал вас.

Буян не знал никого, кто бы мог направить его на этот путь, кроме, пожалуй…

— Неужели, цель Организации — Чистомысл? — воскликнул он.

Сказав, он испугался, что проговорился и выдал волхва врагам, но Хейд покачал головой:

— Вряд ли. Есть те, кто стоит и за ним.

— Кто?

То, что Чистомысл был тоже посланцем неизвестных сил, было ново для Буяна. Ему самому стало интересно узнать все до конца.

— Дэвсы, — услышал он. — Те, кто предпочитают никогда не показываться простым жителям вашей планеты, а дейст-вовуют через своих слуг и друзей. Никто не знает точно, где они скрываются, сколько их осталось. Они называют себя ариями, а мы их — дэвсами. Они-то — подлинная причина появления на этой планете нашего народа…

— Значит, вы нужны для того, чтобы уничтожить Чисто-мысла и тех, кому он служит?

Хейд удивился догадливости этого аборигена и ответил:

— Да.

— А мы с князем тогда?..

— Вас избрали дэвсы для того, чтобы вы нам помешали. Но любая битва, как ни совершенно оружие дальнего действия, рано или поздно заканчивается. Мы — орудия, и мы должны быть отброшены в сторону — ты и я, а значит, нам нет больше причин ссориться. Организация благодаря вам обнаружила дэвсов и теперь всеми силами обрушится на них. И дэвсы будут уничтожены…

Буян почувствовал незнакомый доселе страх — страх того, что он не может что-то изменить. Подобное чувство возникало у него всякий раз, когда жизнь Властимира оказывалась в опасности, но тогда оно было слабее. Теперь его ответственность возросла…

— Но как я… как мы могли вывести Организацию на дэвсов, если даже никогда не видели их? — воскликнул он.

Вместо ответа Хейд указал на его грудь:

— Что это у тебя?

Буян разжал ладонь и посмотрел на фигурку воина:

— Оберег… Он от беды хранит, а еще…

Гусляр не стал рассказывать, что оберег еще пока дает ему силы, которых он и сам еще не понимает.

— А еще он позволяет ариям, то есть дэвсам, следить за вами. По этому знаку их и нашли, — ошарашил Буяна Хейд. — Ты — словно маяк для тех, кто хочет уничтожить дэвсов, но если ты решишь расстаться с оберегом, то не только спасешь свою жизнь, но и обезопасишь своих друзей-дэвсов.

Буян задумался. Если оберег позволяет ариям следить за ним, то с помощью него, наверное, можно точно так же следить и за ариями. Если эта Организация действительно хочет уничтожить Чистомысла и остальных, то сделать это она сможет как раз тогда, когда обманутый Буян решит расстаться с оберегом, думая, что так спасает своих друзей.

Чтобы не подать виду, что разгадал замысел гэта, гусляр изобразил на лице отчаянную решимость.

— Нет, — сказал он, — если я — причина того, что целый народ будет уничтожен, так пусть и я погибну вместе с ним, но оберег останется у меня.

Хейд попытался проникнуть в сознание гусляра, но не смог отыскать там иной причины его решения.

— Ты даже не знаешь, что тебя ждет, — сказал он и поднялся. — Идем. Я кое-что тебе покажу!

Он опять простым прикосновением открыл выход, и они пошли дальше.

Попадавшиеся им на пути гэты провожали внимательными взглядами Буяна, но ни один не заговорил с Хейдом. Гусляр молчал, осматривая подземелье.

Они свернули в узкий темный ход, ступенями спускающийся вниз. Только в его начале и в конце горел свет. Гэт шел уверенно, а Буян несколько раз споткнулся впотьмах.

Спустившись по лестнице, они оказались в коридоре, куда выходили несколько решетчатых дверей. По затхлому запаху, вони, грязи и тесноте зарешеченных клетушек Буян догадался, что они пришли в подземную тюрьму.

— Не бойся, Властимир, — громко сказал он, обращаясь к другу, несомненно, сидящему где-то здесь. — Я все выдержу. Я достаточно силен. Прости, но я не могу поступить иначе. Речь идет не о наших жизнях, но о целом народе. Нам придется пожертвовать ими ради них…