Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Стихотворения Поэмы Проза - Яков Полонский

Стихотворения Поэмы Проза - Яков Полонский

Читать онлайн Стихотворения Поэмы Проза - Яков Полонский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 130 131 132 133 134 135 136 137 138 ... 209
Перейти на страницу:

   Давно уже он косился на Христофорского, наконец не вытерпел.

   -- Пожалуйста, пожалуйста, батюшка,-- заговорил он,-- не сидите у меня под рукой, сделайте такое ваше одолжение.

   -- Да что он тебе? Мешает, что ли? -- возразил Баканов.

   -- Я вам, кажется, совсем не мешаю,-- с достоинством отозвался Христофорский.

   -- Не могу-с, я не могу-с! Вы меня извините, батюшка, Степан Степаныч. А играть я не могу-с! Что хотите со мной делайте, когда в карты заглядывают, да замечания разные делают, да сбивают, не могу-с! это как вам угодно-с.

   И старичок положил на стол карты.

   -- Да что ты, помилуй, чем он тебе мешает? Разве он тебе замечания делает?

   -- Я знаю, что он замечания никакого не делает, а воля ваша-с, Степан Степаныч, мешает, не могу-с.

   -- Чем я мешаю, что такое вы говорите? -- вступился за себя Христофорский.-- Я могу не только вас, могу кого хотите научить в преферанс играть.

   -- Не-е-ет-с! Нет, уж извините! Нет, мне таких учителей не надо-с. Нет, бог с вами! Помилосердуйте!

   И старичок сделал движение, в котором заключалось явное намерение совершенно бросить игру и удалиться.

   -- Мокей Трифоныч, отойди, братец, сядь вот там, или поди, никак в гостиной моченые яблоки, а не то бруснику подали. Да скажи Марье, чтобы мелков подала.

   Христофорский встал и гордо посмотрел в плешь старика приказчика.

   В сумерках, в зале встретилась с ним Александра Степановна и подала ему выглаженный, сложенный и даже вспрыснутый духами шелковый носовой платок.

   Христофорский сконфузился: это был тот самый платок, за который он распек и оштрафовал Трофима.

   Александра Степановна стояла и, казалось, любовалась его смущением.

   Он взял ее пухленькую ручку и подобострастно влепил в нее три поцелуя, из которых последний был из числа самых горячих.

   Так как Александра Степановна, по-видимому, была очень рада изъявлению его благодарности, то Христофорский окончательно бы впился и губами и носом в ее руку, и добрейшая Александра Степановна не решилась бы вырывать ее у своего тайного и несчастного обожателя, но послышался голос Баканова:

   -- Александрии?!

   -- Что, папа? Перестаньте, Мокей Трифоныч... Не за что, не за что... Что вам, папа?

   -- Вели-ка, пожалуйста, кваску подать, смерть что-то пить хочется, да уж и свечей пора.

   -- Истинно, что пора,-- отозвался приказчик, уже успокоенный.

   -- Да скоро ли там чай?

   -- Сейчас, папа!

   И Христофорский, вслед за Александриной, последовал в гостиную.

   В гостиной он застал Марью Саввишну; она сидела в креслах и разматывала шерсть; моток был распялен на спине другого кресла, стоящего к ней задом.

   У окна стояли закрытые пяльцы Александры Степановны.

   -- За что это изволили вы благодарить ее? -- спросила хозяйка Христофорского.

   -- Мой платок-с, носовой, я забыл совершенно случайным образом, мой шелковый платок они изволили вымыть и даже выгладить.

   -- Не сама мыла, не сама выгладила,-- отозвалась девушка.

   Христофорский усмехнулся в нос.

   -- Все равно я должен благодарить, что вы о нем беспокоились, тем более, что я никак не ожидал.

   Александра Степановна скрылась, Христофорский сел возле Марьи Саввишны. Марья Саввишна не церемонилась с теми, к кому привыкла, и, не говоря ни слова, перенесла на его руки моток; Христофорский растянул его, и так как в доме Баканова ему не в первый раз случалось так служить хозяйке дома,-- продолжал улыбаться.

   -- Я что-то хотел вам сказать, Марья Саввишна,-- начал он, отводя с мотком руки в сторону.

   -- Ну говори, коли хотел сказать, да руки-то держи выше. Эх! и этого-то не умеешь сделать, ну куда ты после этого!..

   -- Я очень недоволен Трофимом, Марья Саввишна. Марья Саввишна продолжала мотать.

   -- Это мошенник,-- прогнусил Христофорский, отводя моток в правую сторону -- я очень боюсь, что он меня...-- продолжал Христофорский и отвел моток в левую сторону,-- когда-нибудь обокрадет или что-нибудь сделает. Хочу просить, дайте мне кого-нибудь другого.

   -- Ну какого еще тебе другого,-- сказала Марья Саввишна, наматывая клубок свой,-- он у нас всякую службу справлял, и я, окромя усердия, никогда ничего за ним не видала, ни воровства, ни пьянства. Нешто он у вас как-нибудь испортился. Господь его ведает.

   -- Он удивительно как испортился,-- отвечал Христофорский, поглядывая, скоро ли кончится проклятый моток.

   -- Ну, скажите об этом Степану Степанычу.

   -- Я непременно об этом, при случае, хочу сказать Степану Степанычу (моток пошел направо). Ибо я ничего не могу делать по вечерам (моток пошел налево), даже спать не могу. Сядет за дверью (моток пошел направо) и начнет играть на гармонике. Собаки (моток пошел налево) -- собаки выть начнут (моток пришел к концу, к немалому удовольствию Христофорского) -- собаки начнут выть, а кому же это приятно, когда собака воет. Это дурная примета, это, как вы хотите, а примета! Я ж не люблю, когда я что-нибудь приказываю, и меня не слушают.

   Марья Саввишна непременно бы приняла участие в Христофорском, если б то нерасположение, которое возбуждал он в ее домашних, незаметным образом не сообщилось и ей и не заставило ее относиться к словам и поступкам Христофорского с некоторым предубеждением. Она почему-то уже не совсем ему верила и не совсем была довольна им, хотя, в сущности, и не могла бы ни к чему придраться, как бы ни разбирала его поведение.

   Разговор о Трофиме, конечно, продолжался бы, если бы в передней, а потом в зале, не послышался скрип сапогов, сопровождаемый шелестом женского платья.

   "Кого бог несет?" -- подумала Марья Саввишна; вошли гости. Это были: Куляпкин, молодой, лет 22 купчик, одетый по последней моде, завитой, с необычайно развязными манерами, и сестра его Паша -- девушка лет осьмнадцати, с плутовскими карими глазками.

   -- Здравствуйте, здравствуйте!-- весело отозвался Куляпкин, размахивая шляпой. -- Вашу ручку, почтенная тетушка Марья Саввишна. А где Александра Степановна? Здравствуйте, вашу ручку,-- начал было он, подходя к Христофорскому, но отшатнулся, и сделал гримасу, и сказал: -- ай! чуть было за даму, Мирикризу Кирбитьевну вас не принял. Фу ты, канальство!.. Какая непростительная рассеянность! Велите подать свечи, Марья Саввишна! -- Все засмеялись -- даже Христофорский.

   Внесли свечи.

   -- А где же Степан Степаныч? Ну, верно, что-нибудь эдакое сочиняет,-- продолжал неугомонный Куляпкин, повертывая в воздухе пальцами,-- это хорошее препровождение времени. Я бы с удовольствием отдал свой старый халат за счастье быть сочинителем... Сестра, рассказывай, где мы с тобой сию минуту были.

   -- Да что рассказывать? есть что рассказывать? нигде не были,-- отвечала Паша немного охрипшим голосом.

   -- Нет, это я расскажу, надо вам сказать, что у сестры моей была соболья муфточка, вдруг у нас с нею очутилась кунья. Ну вот мы и поехали с ней в магазин совершить новое превращение, кунья опять превратилась в соболью... и зачем, кажется, брать с собой муфту, когда весна!

   -- Да ведь я же брала переменить подкладку... Ты все врешь, да к тому же ты, верно, забыл, какой был холод -- так руки зябли, что ужас. Пойдем, Саша. Экой мой братец -- враль, чуть-чуть меня не выдал.

   -- А что?

   -- Как ты не понимаешь! Экая невинность! Разве я тебе не говорила про моего Костю?.. Ну вот... всякий раз, как приеду в их магазин, всякий раз по забывчивости и обмениваемся муфтами. Он такой душка, такой милый!.. первый эту шутку выдумал. Подложить муфту, по цвету точно моя, ну, я возьму будто нечаянно и, разумеется, сейчас же найду в ней записку: понимаешь, как это просто. А ты, неужели ты все еще ни в кого не влюблена, невинность!

   Александра Степановна покраснела, тревожно поглядела на мать, скользнула взглядом по лицу Христофорского и отвечала:

   -- Ни в кого!..

   -- Так-таки ни в кого?

   -- Мое время прошло,-- шепотом отвечала Александра Степановна.

   -- Ах, какая старуха!-- чуть не вслух воскликнула молоденькая Куляпкина.

   Пока происходил этот интимный разговор, Куляпкин подсел к Христофорскому, Марья разносила чай, ром и сливки; за ней мальчик носил корзинки с кренделями и с печеньями. В зале же, уже освещенной двумя свечками, слышался голос старичка приказчика.

   -- Нет! Не-е-ет-с! Эдак, батюшка, не играют, эдак-с не играют! -- и голос Баканова, который, по-видимому, его всячески успокаивал.

   Но пока горячится краснощекий старичок, скажу несколько слов о молодом Куляпкине, хоть он и не играет никакой роли в моем рассказе, или лучше сказать, постоянно бывая у Баканова и видя Христофорского, играл одну и ту же роль очень тонкого задиралы и насмешника.

   Куляпкин принадлежал к тому разряду молоденьких купчиков, которые как будто положили себе за правило во всем резко отличаться от своих почтенных батюшек (очень может быть, что такого рода сынки бывали и в дворянском роде при Петре и Екатерине первой) -- отличаться во всем, кроме образования: он поражал всех своей подвижностью, юркостью, франтовством совершенно особенного рода, думал, что светскость заключается в развязности, и в своем кругу довел эту развязность до последней степени нецеремонности; в гостях он то бросался на диван, то вертелся на креслах, то, разговорившись, быстро наклонял свою голову к плечу какой-нибудь полногрудой собеседницы, вертел руками у себя под носом, умел вдруг и неожиданно на какую-нибудь Любу или Надю покосить глаза или подмигнуть, слегка скривя улыбающийся рот. И, можете представить, все это в нем чрезвычайно нравилось в тогдашнем женском купеческом обществе. За ним еще водилась одна особенность: он прислушивался ко всевозможным странным, своеобразным купеческим выражениям и сыпал ими как бы на смех своему почтенному сословию; у него же, несмотря на все его недостатки, была память, наблюдательность и при этом постоянная охота над кем-нибудь трунить или кого-нибудь передразнивать, он мастер был рассказывать и про Наполеондру, и про турецкую принцессу, у которой во всю щеку лицо, а под носом румянец.

1 ... 130 131 132 133 134 135 136 137 138 ... 209
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Стихотворения Поэмы Проза - Яков Полонский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит