Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том VI - Дмитрий Быстролётов

— Я поеду в Испанию, — сказал ван Эгмонт.

Лерон покачал головой и вздохнул.

— Жаль. Вы не слушаете меня. Не следует учиться на своих ошибках? Не спешите.

Ван Эгмонт ощетинился: изо всех сил ему хочется быть колючим.

— Это плохо?

— Нисколько, — великодушно утешает его Лерон. — Битый стоит двух небитых, и выстраданные убеждения дороже вычитанных. Вы сами сказали: если человек начал думать, то потом его уже не остановить. Он будет думать и думать…

— Пока не придет к коммунистам! — с посветлевшим лицом закончил ван Эгмонт.

— Да, пока не придет к коммунистам! Но пора отдохнуть. Голова не болит? Нет? Хорошо. А нога? Прекрасно. Ну отдыхайте спокойно.

— Пожалуйста, приходите завтра, товарищ Лерон.

Товарищ Лорон приходил на другой день, опять и снова.

Ван Эгмонт был здоров и молод, он находился в состоянии радостного возбуждения и спешил выздороветь. Лежать казалось решительно невозможным, а такие больные, как известно, и в самом деле поправляются особенно быстро.

Глава 6. Радость жизни

Когда ван Эгмонт поднялся с постели, друзья начали встречаться по вечерам в уютной гостиной Манделей. Изредка там появлялся и Жан Дюмулен, он внимательно слушал речи ученых людей. Они были полезны молодому рабочему не меньше, чем одно-два слова, оброненные Жаном, ученому, художнику и женщинам. Слова эти были зачастую резки, но Франсуа Лерон всегда успевал вовремя вмешаться.

— Садись, Жан, — говорил он спокойно.

Жан садился, стихал, и беседа продолжалась дальше к общему удовольствию. Так маленькая группа начала знакомиться с открывшимся ей новым миром.

Это был удивительно счастливый период их жизни, когда жадно поглощалось все: цифры, факты, теоретические установки, сообщения из газет и объяснения Лерона. Это были страстные поиски голодных и жаждущих. Они в нагромождении жизненных фактов ловили все новое, все, что раздвигало поле зрения, углубляло понимание жизни и давало возможность правильнее оценивать события. Все четверо были похожи на детей, которым дали чудесную палочку, прикосновение которой мгновенно открывало внутреннюю сущность вещи или явления, и они в восторге познания мира размахивали этой палочкой во все стороны и упивались новыми и новыми открытиями.

Все четверо были интеллигентами, то есть людьми, которые умели и любили читать. В первые месяцы блуждания по великолепному дворцу новой идеологии они, естественно, набросились на книги, видя в них кратчайший путь к познанию. Порознь они поглощали книги по истории, экономике и политике, а вечерами сообща обсуждали прочитанное. Так возник обычай собираться у Манделей для выслушивания очередного доклада. Приходил и Лерон с Жаном. Тихий и скромный Лерон никогда ни на чем не настаивал и ничему не учил. Он, покуривая трубочку, ждал, а ход событий сам приводил к его ответам на вопросы друзей.

Однажды вечером, входя в гостиную Манделей, Франсуа Лерон остановился у порога. Сзади него, в передней, кто-то торопливо разматывал кашне и расстегивал пуговицы плаща.

— Сегодня, друзья, я познакомлю вас с необычным человеком! — несколько торжественно сказал он. — Познакомьтесь: Морис Лунунба!

Общее движение. Хозяева и гости приветливо поднимаются навстречу.

— Очень рады! Садитесь, пожалуйста!

Все вспоминают описанную ван Эгмонтом встречу с Морисом Лунунбой на веранде и день организации политической партии из семи человек. На Лунунбе дешевый и мятый костюм и чудной галстук. Этот генеральный секретарь немного смешон и неуклюж. Все чувствуют к нему снисходительную симпатию и великодушное желание поддержать и подбодрить жителя диких лесов, попавшего в культурный центр мира. Лунунба вполне заслуживает эти чувства, пока он, застенчиво вобрав голову в плечи, как-то странно сгорбившись, усаживается в кресло, попутно наступив на ногу госпоже д’Антрэг и со стола столкнув трубку мсье Манделя. Но, усевшись в кресло, он гордо поднимает голову, и, странно, желание утешать и покровительствовать у всех исчезает. Все смотрят, слушают и на лицах постепенно отражаются недоумение, ужас и восхищение.

Лунунба окончил свой рассказ. Все молчат — они еще там, в Африке. Они еще видят неукротимых борцов за свободу, в их ушах звучат их боевые крики. Все понимают, что среди них находится герой.

Общую беседу начинает Франсуа Лерон.

— Раньше принято было говорить, что история работает на социализм в том смысле, что со временем человечество сбросит со своих плеч ярмо капитализма, в конечном счете социализм победит. Такое положение было до Октябрьской революции в России. С тех пор социализм работает на историю. Он ее делает. Утвердившись в одной стране, социализм являет собой поучительный пример для других народов, какими путями они сами могут добиться своей свободы. Теперь рядом с Советским Союзом мы видим одно азиатское государство — Монгольскую республику, и там народ обрел подлинную свободу. Это — первые ростки. Отгремит следующая война, и ростков станет больше в Европе и Азии. Советский Союз еще больше окрепнет и расцветет, тогда все увидят, что освобождение народов связано не с войной, а с ростом влияния свободных стран. Не оружие построит социализм, а понимание его превосходства над капитализмом. В наше время на пути к социализму находится еще одно государство — Испания. В будущем к социализму разными путями придут все народы. Одной из форм массового раскрепощения трудящихся явится победоносная борьба с колониализмом в Африке, Азии и Южной Америке — это национально-освободительное движение. Ленин говорил: если русским большевикам удалось пробить брешь в старом империализме, взяв на себя необычайно трудную, но и необычайно благородную задачу создания новых путей революции, то представителям трудящихся колониальных стран предстоит еще более великая и еще более новая задача — разрушить колониализм и тем самым значительно ослабить капиталистический строй во всем мире настолько, чтобы позднее все мы вместе окончательно смели его с лица земли. Осиновый кол в его могилу забьют белые, черные, желтые и красные руки, непохожие по цвету кожи, но похожие по трудовым мозолям. Пусть буржуазные лжеученые и их ревизионистские подпевалы утверждают, что национально-освободительное движение в колониях возникнет будто бы независимо от борьбы рабочего класса. Да, возникает, но не развивается и не побеждает. Товарищ Лунунба знает, что не только лесная организация Роу-Роу, но и его союз возникли самостоятельно и стихийно, без какой-либо инициативы извне. Но развиться и победить они смогут только с нашей помощью.