Ангелы по совместительству - Ирина Владимировна Сыромятникова

— Ладно, иди, отдыхай пока.

Олека как ветром сдуло. Не любят нас обыватели, не уважают…

Я, кряхтя, влез в сапоги, подхватил походный сундучок некроманта и отправился к Ли Хану прямо через дрожащий зной полуденного Ожерелья, потому что терпеть еще два часа у меня не было никаких моральных сил.

Белый, естественно, пережидал жару дома, в тенистом дворике, но меня вышел встречать к воротам, весь такой недоумевающий и настороженный:

— Э-э… Прохладного дня, досточтимый!

Откровенно говоря, в первом часу пополудни такое приветствие звучало как издевательство.

— И тебе не кашлять.

Белый немедленно поперхнулся.

— Да ты садись, садись! В ногах правды нет.

Ли Хан поспешно присел на край веранды. Я попытался заново собраться с мыслями.

— Слышь, а никто не рассматривал печати Уложения как магических паразитов, заселяющих человека своими отпрысками?

Белого мучительно передернуло:

— Нет!!!

— Зря, зря. Я тут занялся вплотную вопросом, и мне нужен этот ваш амулет. На живом человеке схему реакций отследить не получается.

А действовать пошагово я не могу — у них столько печатных нету.

Ли Хан горестно вздохнул, и пошел искать панаму, без которой тут днем на улице делать было нечего.

Искомый амулет Уложения мне в храме без удовольствия, но выдали. Наплевав на приличия в любом их варианте, я принялся расчерчивать пентаграмму тут же, во дворе.

— Будьте аккуратней! — наставлял меня Ли Хан. — Последнее время тонкие планы искажены, и заклинание срабатывает не штатно.

Да мне-то какая разница? Я все равно ничего лично активировать не буду — не смогу.

Пастыри в моих экзерсисах отказались участвовать наотрез. Нормальный колдун плюнул бы и ушел, но для алхимика действовать через посредников — скорее правило, чем исключение. Ни одна твердая рука не обеспечит подачу резца с микронной точностью, ни один верный глаз не разместит четыре отверстия точно по углам квадрата, причем — соосно, а плетения вообще ложатся на материал плюс-минус палец. Сейчас мне нужно было не волю проявить, скорее — заставить инструменты принять нужное положение (и убедить их, что происходящее — абсолютно безопасно). В общем, уломал самого младшего, чисто авторитетом задавил. Короткий импульс силы и — вуаля! — структура амулета зафиксирована.

Но процедуру наложения печати мне все-таки объясняли на словах.

Значит, сначала оператор погружает жертву в полусон, затормаживая реакции и снижая способность к сопротивлению, потом помечает целевые области и совмещает с ними амулет. Затем заклинаемому надиктовывается текст клятвы, содержащей ключевые понятия, а формирующаяся печать запечатлевает их уникальную для каждого человека форму. Амулет убирают, три-четыре дня человек привыкает к новому состоянию, а потом две сущности обитают в одном теле параллельно. Ну, точно, астральный паразит!

Я нашарил в сундучке свой дневник и принялся зарисовывать на чистой странице реальную схему этой их придурочной магии.

Ли Хан осторожно заглядывал мне через плечо.

— Понял, да?

Он сокрушенно покачал головой:

— Я получал образование довольно давно и современные способы записи заклинаний мне не известны.

Выходит, они и в белой магии понимают меньше меня! Начинаю себя чувствовать каким-то монстром.

— Садись, пиши. Не поймешь сам, еще кому-нибудь перескажешь. Мне толковый помощник нужен позарез.

Потому что астральный паразит хоть и имеет много общего с Диктатом Воли, но явно не трансмастер — логика его действий мне ясна, а вот основа для воздействия недоступна. Лупу для меня Шорох изобразит, а вместо отвертки я планировал использовать Ли Хана. Он, помнится, что-то чирикал про гуманизм — пускай работает.

Причина неудач моих предшественников оказалась банальна — весь нанесенный ему урон паразит компенсировал за счет носителя, опустошая ауру, калеча разум. Прежде, чем что-то исправлять, нужно было разделить объекты воздействия. Вопрос — как. Я внимательно изучил часть заклинания, ответственную за подпитку. По замыслу создателей, поглотитель постоянно менял конфигурацию, перемещаясь не только по голове печатного, но и внутри его ауры («Во избежание вторичных мутаций» — как туманно объяснил Ли Хан). Эта особенность защищала заклятого человека от стремительной деградации, и она же делала паразита уязвимым. Потому что, какой же халявщик откажется от лишнего куска?

Не получается различить, нужно выманить.

Я изложил белому свой план:

— Смотри: формируем структуру-субстрат и постоянный вектор воздействия, затрудняющий питание паразита от оригинального носителя. Эта штука переносит питающие контуры вовне, приманку убираем — профит!

Ли Хан поморщился:

— Оно отработает воздействие и оптимизирует себя, а пациент заработает зависимость от ваших… субстратов.

— Не заработает, я все на основе черной магии реализую — она с живыми организмами мало совместима.

А с беломагическими конструктами — вообще никак.

— Если окажется, что… эта сущность… способна регенерировать, возможен рецидив.

— Тогда мы меняем вектор, и возможность сцепления паразита с хозяином без помощи оператора теряется. Можно будет такой амулет навсегда оставить, но я думаю, что больше полугода паразит не протянет — даже отпечаток человеческой души вечно не держится, а тут — обычное волшебство.

От всей замысловатой магии останутся только якоря, инертные и безвредные.

Ли Хан долго сопел, медитировал, чесал репу и, наконец, выдал:

— Одно скажу: такой способ еще никто не пробовал.

Гигант мысли, чо.

Радовало, что в этот раз основную работу пришлось выполнять белому, а я, как и полагается гению-теоретику, осуществлял идейное руководство. Итогом наших трудов стал четырехзвенный ошейник с деревянными накладками и трехкаратным бериллом в качестве источника — паразита решено было отучать от питания человечиной в несколько приемов, так, что под конец он смог бы укорениться разве что на зомби (не подпускать к Олеку моего пса!).

И вот настал день испытания.

Подопытного ввели в комнату и усадили на пресловутый стул. Ошейник торжественно продемонстрировали собравшимся.

— Предупреждаю: способ лечения экспериментальный. Готов рискнуть?

Олек в ответ просто зажмурился. Я надел на него амулет и намертво заклепал:

— Вдруг появится желание снять, а два раза делать одно и то же я не намерен. Теперь твоя задача — нарушать правила изо всех сил. Алгоритм прост: общайся!

Чем чаще печать активируется, тем больше энергии ей надо, верно?

Естественно, нянькаться со здоровым лбом я не стал — на это в доме имелось двое белых. Пассия Лючика помнила, каким ее брат был раньше, на что и ориентировались. Они таскали беднягу по Кунг-Харну, заново знакомя с людьми и явлениями, следом к делу подключился младший брат убогого, а за ним — половина улицы, искренне желающая добра сыну почтенного мастера. В итоге, к вечеру Олек выглядел так, будто целый день мешки ворочал. Я считал это хорошим признаком.

Потом пришел этот старый